Пролог

Знаменитая танцовщица Надина, покорившая своим талантом Париж, как будто раскачиваясь от грома аплодисментов, кланялась снова и снова. Ее и без того узкие черные глаза, казалось, сузились еще больше, линия алого рта слабо изогнулась кверху. Восторженные парижане продолжали еще хлопать, после того как занавес со свистом упал, закрыв причудливые красно-голубые декорации. Кружась в водовороте ярких драпировок, балерина сошла со сцены. Мужчина с огромной бородой восторженно принял ее в свои объятия. Это был антрепренер.

— Чудесно, моя маленькая, чудесно,— восклицал он.— Сегодня вы превзошли себя! — И он галантно, хотя и несколько сдержанно, поцеловал ее в обе щеки.

Мадам Надина приняла дань восхищения с легкостью, которая приобретается только долгой привычкой, и прошла в свою уборную, где повсюду были небрежно нагромождены букеты цветов и развешены футуристически раскрашенные костюмы, а воздух напоен приторным запахом роз, парфюмерии и эссенций. Костюмерша Жанна помогала актрисе переодеваться, без конца рассыпая неискренние комплименты. Стук в дверь прервал ее излияния. Жанна вышла и через минуту вернулась с визитной карточкой.

— Мадам примет?

— Дайте посмотреть.— Танцовщица протянула руку и, прочтя на карточке слова: «Граф Сергей Павлович», заметно оживилась.— Я приму, его. Дайте мне маисовый пеньюар. И когда он войдет, можете быть свободны.

Жанна принесла пеньюар цвета кукурузы, Надина скользнула в него и села, улыбаясь своим мыслям, пока чья-то длинная белая рука не постучала по стеклу столика.

Граф был достоин того внимания, которое ему оказывалось. Это был человек среднего роста, очень стройный, очень элегантный, с бледным и утомленным лицом. С несколько преувеличенной вежливостью он склонился над балериной.

— Мадам, для меня истинное удовольствие...— Это было последнее, что слышала Жанна, прежде чем она вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Еле уловимая улыбка тронула губы Надины.

— Хотя мы и соотечественники, не будем разговаривать по-русски, я полагаю,— сказала она.

— Тем более что мы оба не знаем ни одного русского слова,— согласился с ней гость. По обоюдному согласию они говорили по-английски, и по произношению графа нельзя было определить его национальность.

— Вы имели большой успех сегодня,— отметил он.— Я поздравляю вас.

— Все же я очень расстроена. Мое положение уже не такое, каким было раньше. Подозрения, возникшие во время войны, никогда не ослабевали. За мной постоянно следят и шпионят.

— Но вам еще не было предъявлено обвинение в шпионаже?

— Наш шеф слишком осторожен и слишком тщательно скрывает свои планы, чтобы это могло произойти.

— Да здравствует Полковник! — сказал граф улыбаясь.— Кстати, разве не удивительно, что он собирается удалиться от дел?

— Удалиться, как доктор, мясник, водопроводчик или какой-нибудь деловой человек! — закончила Надина.

— Это не должно удивлять вас. Полковник всегда был человеком дела. Он организовывал преступления так же, как другие создавали обувную фабрику. Не компрометируя себя, он организовал и провел ряд потрясающих дел, охватывающих многие отрасли.

— Кражи бриллиантов, шпионаж (это очень выгодно в военное время), саботаж, убийства — вряд ли есть что-нибудь, чего бы он не коснулся. И самое главное, что он всегда знает, когда нужно остановиться. Игра становится опасной — и он удаляется, всегда оставаясь при крупном барыше.

— Хм,— сказал граф в раздумье.— Так или иначе его отставка довольно неприятна для всех нас. Мы остаемся без дела.

— Но нам продолжают платить, да еще по очень высокой ставке.

Что-то близкое к насмешке в ее тоне заставило мужчину пристально посмотреть на нее.

Она улыбалась, и ее улыбка возбудила его любопытство. Но он продолжал дипломатично:

— Да, Полковник всегда был щедрым. Я часто именно этим объяснял его успехи, а также тем, что он всегда умел найти, козла отпущения. Великий ум! Без сомнения, великий ум. Это же его поговорка: «Если хотите, чтобы дело было сделано, не делайте его сами». Вот мы, например. Каждый из нас по уши запачкан разными делами и находится в его власти, но никто ничего не знает о нем.— Он помедлил, как будто ожидая, что она будет спорить с ним, но она молчала, по-прежнему загадочно улыбаясь.— Никто,— пробормотал он.— Все же, знаете, он суеверный старик. Несколько лет назад он подошел к одной предсказательнице. Она сказала, что его ожидает жизнь, полная успеха, но падение его будет связано с женщиной.

Теперь граф заинтересовал Надину. Она нетерпеливо взглянула на него.

— Странно, очень странно. С женщиной, вы говорите?

Он улыбнулся и пожал плечами.

— Сомнительно, что он просто так удаляется от дел. Он, наверно, женится. Какая-нибудь молодая красавица, которая растранжирит его миллионы быстрее, чем он Приобрел их.

Надина покачала головой.

— Нет-нет, это не потому. Послушайте, мой друг, завтра я еду в Лондон.

— Но как же ваш контракт здесь?..

.— Я буду отсутствовать только одну ночь. И поеду инкогнито. Никто никогда даже не узнает, что я покидала Францию. И зачем я еду, как вы думаете?

— Едва ли ради удовольствия в это время года. Январь — отвратительный месяц. В Лондоне сейчас туман, Вероятно, для дела, да?

— Угадали.— Она поднялась и стала рядом с ним. Каждая черточка ее лица светилась гордостью.— Вы сказали, что никто из нас ничего не знает о шефе. Вы ошиблись! Я, женщина, набралась мужества — ибо для этого нужно большое мужество,— чтобы обмануть его. Вы помните алмазы Де Вера?

— Разумеется! Случай в Кимберли, не так ли? Я не знаю подробностей, но помню, что дело было крайне любопытное в связи с какими-то обстоятельствами. Это было как раз перед войной.

—- Это был неплохой улов. Камни ценой в 100 тысяч фунтов. Двое из нас занимались этим, выполняя указания Полковника, конечно. Именно тогда я углядела свой шанс. План заключался в том, чтобы подменить несколько алмазов Де Вера образцами, привезенными из Южной Америки двумя молодыми старателями, которые находились в это время в Кимберли. Подозрение должно было пасть на них.

— Очень умно,— вставил граф одобрительно.

— Полковник всегда умен! Итак, я выполняла свою часть работы, но мне также удалось проделать одну вещь, которую Полковник не заметил. Я припрятала несколько этих южноамериканских камней. Они почти все уникальные и легко можно доказать, что они никогда не проходили через шахты Де Вера. Обладая этими алмазами, я могу сделать что угодно с моим уважаемым шефом. Если доказать, что молодые люди невиновны, то подозрение падет на него. Я ничего не говорила все эти годы, мне было достаточно знать, что в моем распоряжении есть такое оружие. Но теперь обстоятельства переменились. Я хочу получить свою цену, а она будет не маленькой. Я бы даже сказала, что она будет очень большой.

— Поразительно,— сказал граф.— Но сомневаюсь, чтобы вы носили эти алмазы повсюду с собой!

Его глаза скользнули по беспорядочно разбросанным вещам. Надина тихо засмеялась.

— Вы можете быть уверены, что я не такая дура. Алмазы в безопасном месте, там никто не сможет их найти,

— Я никогда не думал, что вы дура, моя дорогая. Но осмелюсь предположить, что вы несколько безрассудны. Полковник не из тех людей, что позволяют себя шантажировать.

— Я не боюсь его,—- рассмеялась Надина.— Был только один человек, которого я боялась, но он мертв.

Мужчина посмотрел на нее с любопытством.

— Будем надеяться, что он не оживет,— сказал он беспечно.

— Что вы этим хотите сказать? — спросила балерина резко.

Граф с удивлением посмотрел на нее.

— Я только предположил, что воскресение было бы неудобным для вас,— объяснил он.—Просто глупая шутка.

Она облегченно вздохнула.

— Он умер, убит на войне. Он когда-то любил меня.

— В Южной Африке? — спросил граф небрежно.

— Да, в Южной Африке, раз уж вы спрашиваете об этом.

— Это ваша родина, не так ли?

Она кивнула головой. Граф поднялся и потянулся за шляпой.

— Ну,—сказал он,— вы лучше меня знаете, что вам делать, но на вашем месте я боялся бы Полковника значительно больше, чем отвергнутого любовника. Он из тех людей, которых можно легко недооценить.

Она презрительно засмеялась.

— Как будто я недостаточно знаю его после всех этих лет.

— Мне кажется, что недостаточно,— сказал граф, мягко.

— О, я не дура. И знаю, что не одинока. Южноафриканский почтовик приходит завтра в Саутгемптон, на его борту находится человек, который приезжает из Африки по моей просьбе и который уже выполнил несколько моих указаний. Полковник будет иметь дело с нами обоими.

— Мудро ли это?

— Это необходимо.

— Уверены ли вы в этом человеке?

На губах балерины заиграла улыбка.

— Абсолютно уверена. Он не очень умен, но предан мне.— Она помедлила немного, а потом равнодушно сказала: — Кстати, этот человек — мой муж.

 Глава 1

Каждый, кто бывал у меня, уговаривал записать эту историю. Все — от лорда Несби до нашей горничной Эмили, которую я видела во время своей последней поездки в Англию:

— Какую чудную книгу могли бы вы написать обо всем этом!

Я допускаю, что у меня есть кое-какие данные для подобной работы. Я была причастна к этому делу с начала и до конца. То же немногое, чего я не знаю, я могла бы почерпнуть из дневника сэра Юстуса Педлера, который он мне любезно предоставил. Итак —