Роджер действительно лежал там, где она сказала. У него был частый пульс и ненормальное дыхание: Я окликнул его, потормошил и ударил пару раз по щекам. Он что-то пробормотал, но в сознание не пришел.
С трудом удалось усадить его, потом я попытался поднять его на руки, но это оказалось сверх моих сил. Он был тяжелый, как бетонный блок. Я сел рядом с ним на траву, немного отдышался и снова попробовал. Наконец удалось взвалить его на закорки, и я пошел по траве, ориентируясь на свет открытой двери. Мне показалось, будто я прошел до Сиама и обратно. Обе ступеньки на веранду были трехметровой высоты. Я проковылял до кушетки и сбросил его со своей спины. Когда я выпрямился, у меня было чувство, что мой хребет треснул по крайней мере в трех местах.
Эйлин в комнате не было. В этот момент я был так измучен, что меня не интересовало, кто где находится. Я сел, глядя на Роджера, и ждал, когда отдышусь. Затем мой взгляд упал на его голову. Она была в крови, волосы влажные и слиплись от крови.
Потом возле меня появилась Эйлин, она стояла и смотрела на мужа с тем же отсутствующим видом.
— Очень жаль, что я потеряла сознание,— сказала она.— Сама не знаю почему.
— Мне кажется, надо вызвать врача.
— Я звонила по телефону доктору Лорингу. Он мой врач, знаете ли. Он не хотел приезжать.
— Тогда позвоните другому врачу!
— Ах, он все же приедет,— сказала Эйлин.— Не хотел, но приедет.
— Где Канди?
— Сегодня у него выходной. Четверг. Кухарка и Канди по четвергам выходные. В этом районе так принято. Вы сможете уложить его в постель?
— Без помощи не смогу. Лучше принесите ковер или одеяло. Сегодня теплый вечер, но в таких случаях легко подхватить воспаление легких.
Эйлин сказала, что принесет одеяло. Я нашел это ужасно милым с ее стороны, но мысли мои разбегались.
Через четверть часа прибыл доктор Лоринг, с поднятым воротником, в своих очках без оправы и с таким выражением лица, словно его вызвали к больной дворняжке.
Он осмотрел голову Роджера.
— Небольшая резаная рана и несколько царапин,— объявил он.— Никакого сотрясения мозга. Я считаю, что по дыханию можно однозначно истолковать его состояние.— Он протянул руку за шляпой и взял свой чемоданчик.— Держите его в тепле! — напутствовал он.— Можете осторожно промыть ему голову и смыть кровь. Выспится и будет здоров.
— Я не смогу один поднять его по лестнице, доктор,— сказал я.
— Тогда оставьте его здесь!
Лоринг невозмутимо посмотрел на меня.
— Спокойной ночи, миссис Эд! Как вы знаете, я не желаю иметь дела с алкоголиками. И поскольку я приехал, прошу не считать своего супруга моим пациентом. Надеюсь, вы понимаете это.
— Никто не предлагает вам лечить его,— заметил я.— Я прошу вас только помочь мне втащить его в спальню, а там я смогу его раздеть.
— А кто вы, собственно, будете? — ледяным тоном спросил меня Лоринг.
— Моя фамилия Марлоу. Я был здесь восемь дней назад. Ваша жена представила меня вам.
— Интересно,— сказал Лоринг.— Откуда вы знаете мою жену?
— Какое это имеет значение? Я хочу только...
— Меня не интересует, чего вы хотите,— отрезал он.
Лоринг повернулся к Эйлин, чуть поклонился ей и собрался уходить. Я загородил ему путь к двери.
— Один момент, доктор! Видимо, вы очень давно читали тот кусочек прозы, который называют клятвой Гиппократа. Этот человек позвонил мне, а я живу очень далеко. Его голос показался мне очень тревожным, и я поспешил сюда, нарушая дорожные правила Калифорнии. Я нашел его лежащим на земле в саду и дотащил. Можете мне поверить, что он не охапка перьев. Слуги в доме нет, и некому помочь мне перенести Роджера. Что вы скажете на это?
— Уходите с дороги! — проговорил он сквозь зубы,—- Или я позвоню в полицию и вызову сюда полицейского. Как академик...
— Как академик вы куча дерьма,— сказал я и дал ему дорогу.
Лоринг покраснел, он задыхался от собственной желчи. Потом он открыл дверь и вышел. Закрывая ее, еще раз посмотрел на меня. Такого злого взгляда и такого злобного лица мне еще не приходилось видеть.
Когда я повернулся, Эйлин смеялась.
— Что здесь смешного? — проворчал я.
— Вы. Вы постоянно бросаете людям в лицо оскорбления. Разве вы не знаете, кто доктор Лоринг?
— Знаю, но я также знаю, что он за человек.
Эйлин взглянула на ручные часы.
— Канди уже должен вернуться домой,— сказала она.— Пойду посмотрю. Его комната позади гаража.
Она вышла в коридор, а я сел и стал глядеть на Роджера. Большой толстый писатель тихо похрапывал. Лицо его покрылось потом, но я накрыл его одеялом. Через минуту или две вернулась Эйлин и привела Канди.
Глава 25
Молодой мексиканец был в черно-белой ковбойке, облегающих парусиновых черных брюках без ремня и черно-белых замшевых ботинках, безукоризненно чистых. Густые черные волосы были гладко причесаны и блестели от бриолина.
— Сеньор! — сказал он с насмешливым поклоном в сторону Роджера.
— Помогите Марлоу отнести мужа наверх, Канди! Он упал и немного поранился. Очень жаль, что приходится вас беспокоить в выходной день.
— Пустяки, сеньора,— ответил по-испански Канди и засмеялся.
— Теперь я пожелаю вам спокойной ночи,— сказала мне Эйлин,— Я до смерти устала. Канди принесет вам все, что вы пожелаете.
Она не спеша поднялась по лестнице. Мы с Канди по* смотрели ей вслед.
— Вот это куколка! — сказал Канди,— Вы останетесь здесь ночевать?
— Вряд ли.
— Жаль. Она очень одинока.
— Не будьте таким бесстыдником, юноша! Отнесем его в постель.
Парень печально посмотрел на храпящего на -кушетке Роджера.
— Бедный малыш,— пробормотал он словно всерьез.— Вдребезги пьяный.
— Может быть, он пьяный, но уж никак не «бедный малыш»,— сказал я.— Берите его за ноги.
Мы потащили Роджера, и даже для двоих он казался тяжелым, как свинцовый гроб. Поднявшись наверх, мы прошли по галерее мимо закрытой двери. Канди указал на нее движением подбородка.
— Там сеньора,— прошептал он.— Постучите, может быть, она вас впустит.
Я промолчал, поскольку парень был мне нужен. Мы понесли эту колоду дальше, в его комнату, и положили его на кровать. Затем я схватил Канди за плечо, за то место, где давление пальцев причиняет боль. Он чуть вздрогнул и сжал зубы.
— Что это значит, чоло?
— Отпустите меня! — зашипел Канди,—И не называйте меня «чоло». Я не маленький мальчик. Меня зовут Жуан Гарсия де Сото. Я чилиец.
— Убирайтесь прочь, дон Жуан, и попридержите свой язык, когда говорите о людях, чей хлеб едите!
Канди вырвался и отступил назад, его глаза горели гневом. Он сунул руку за пазуху и вынул нож. Ловким движением поставил нож острием на ладонь и балансировал им, почти не глядя. Затем быстро опустил, руку и поймал падающий нож за рукоятку. Он проделал это быстро и без видимых усилий. Потом поднял руку с ножом на высоту плеч, сделал бросок, и нож просвистел в воздухе, вонзившись в оконную раму.
— Берегитесь, сеньор,— насмешливо и резко сказал Канди.— И поосторожнее со своими лапами. Со мной шутки плохи.
Он медленно прошел через комнату, вынул ноле из рамы, подбросил его вверх, повернулся и поймал за своей спиной. Момент — и нож исчез у него за пазухой.
— Чистая работа,— заметил я. — Но это более или менее игра.— Канди подошел ко мне, иронически улыбаясь.— И это может стоить вам сломанной руки,— добавил я.— Например, вот так! — Я схватил его и быстро провел особый прием. Его рука оказалась, как в тисках, у меня под мышкой.— Немного сильнее нажать,— сказал я, нажимая,— и рука сломана. Послышится приятный хруст, и ножа вам не придется бросать несколько месяцев... Снимите ботинки с мистера Эда!
Я отпустил его руку, и он усмехнулся.
— Хороший прием,— сказал он.— Буду знать.
Он склонился над Роджером и снял с него ботинок. Затем приостановил свое занятие, заметив на подушке пятно крови.
— Кто поранил шефа?
— Не я, дорогой мой. Он упал и обо что-то расшиб голову. Рана неглубокая. Врач уже был.
— А вы видели, как он упал? — вздохнув, спросил Канди.
— Это произошло до того, как я приехал. Вы привязались к нему, не правда ли?
— Кто-нибудь должен за ним присматривать,— сказал Канди,— Пойду переоденусь.
— Поспите немного! Я присмотрю за ним. Если будет нужно, позову вас.
Канди посмотрел на меня.
— Только как следует присматривайте за ним! — тихо проговорил он.— Как следует.
Канди ушел. Я пошел в ванную, намочил тряпку и взял толстое полотенце. Немного повернув Роджера, я постелил ему под голову полотенце и осторожно смыл кровь с головы. Рана была сантиметров в пять длиной — пустяковая. Лоринг был прав. Я нашел ножницы и выстриг волосы возле раны, а потом залепил ее пластырем. Затем снова повернул Роджера на спину и вытер ему лицо.
Вероятно, это была ошибка—он открыл глаза. Сначала они были затуманены, потом его взор прояснился, и он увидел меня. Он поднял руку, провел ею по голове и нащупал пластырь, потом что-то пробормотал и наконец отчетливо спросил:
— Кто меня ударил, вы?
— Никто вас не ударял. Вы упали.
— Упал? Где? Когда?
— Там, где звонили по телефону. Вы звонили мне, и я услышал, как вы упали.
Я очень люблю книгу «Долгое прощание» Агаты Кристи. Это история о любви, потере и прощании, которая происходит в Англии в период между двумя мировыми войнами. Книга показывает нам, как люди должны принимать и прощать друг друга в трудных временах. Она помогает нам понять, что любовь и прощание могут преодолеть любые препятствия. Эта книга помогла мне понять, что любовь и прощание могут преодолеть любые препятствия. Это прекрасная история о том, как мы должны принимать и прощать друг друга.
Захватывающие описания!
Очень подробное описание!
Невероятно захватывающее чтение!
Очень захватывающая история!
Невероятно захватывающая история!
Великолепное произведение Агаты Кристи!
Прекрасно написано!
Захватывающие персонажи!
Захватывающие сюжетные линии!
Очень интересное произведение!