Я смотрел, как он поднимается между деревьями, светя перед собой фонариком. Когда он скрылся за гребнем холма, я запер дверь, смешал еще один слабый коктейль, пошел обратно в гостиную и сел. Взглянул на часы. Было еще рано. Это только казалось, что домой я вернулся давно.

Я подошел к телефону, соединился с телефонисткой и назвал ей домашний номер Лорингов. Дворецкий осведомился, кто спрашивает, потом пошел посмотреть, дома ли миссис Лоринг, Она была дома.

— Из меня и вправду сделали козла, — сообщил я, — но тигра взяли живым. А я в синяках.

— Когда — нибудь вы мне об этом расскажете. — Голос у нее звучал так, словно она уже была в Париже.

— Могу рассказать за коктейлем, если у вас есть время.

— Сегодня вечером? Но я укладываюсь. Боюсь, что это невозможно.

— Ara, понятно. Ну, ладно, я просто подумал, может, вам интересно. И спасибо за предупреждение. Но к вашему старику это отношения не имело.

— Вы уверены?

— Абсолютно.

— Вот как. Минутку. — Она ненадолго отошла, потом вернулась, и голос у нее потеплел. — Может быть, мне удастся ненадолго вырваться. Где мы встретимся?

— Где скажете. Машины у меня сегодня нет, но я возьму такси.

— Глупости. Я за вами заеду, но не раньше, чем через час. Какой ваш адрес?

Я сказал, она повесила трубку, я пошел включить свет над крыльцом и постоял на пороге, вдыхая вечерний воздух. Стало немного прохладнее.

Вернувшись в дом, я попробовал позвонить Лонни Моргану, но не мог его отыскать. Потом — где наша не пропадала! — позвонил в Лас-Вегас, клуб «Черепаха», м — ру Рэнди Старру. Думал, что он не станет со мной говорить. Но он стал. Голос у него был спокойный, уверенный — голос делового человека.

— Рад, что вы позвонили, Марлоу. Друзья Терри — мои друзья. Чем могу быть полезен?

— Менди уже в пути.

— В пути? Куда?

— В Вегас, вместе с тремя бандитами, которых вы послали за ним в большом черном «кадиллаке» с красным прожектором и сиреной. Как я понял, это ваша машина?

Он засмеялся.

— Как написал один журналист, у нас в Вегасе «кадиллаки» используют вместо прицепов. О чем идет речь?

— Менди с парой крутых ребят устроил засаду у меня в доме. Идея была в том, чтобы меня, мягко говоря, побить за одну публикацию в газете. Он решил, наверно, что я во всем виноват.

— А вы не виноваты?

— У меня нет собственных газет, м — р Старр.

— У меня нет собственных крутых ребят в «кадиллаках», м — р Марлоу.

— Может, это были помощники шерифа?

— Я не в курсе. И что же дальше?

— Он ударил меня револьвером. Я лягнул его в живот и дал коленом по носу. Он остался недоволен. И все же надеюсь, что он доберется до Вегаса живым.

— Уверен, что доберется, если поехал в этом направлении. Боюсь, что мне больше некогда разговаривать.

— Минутку, Старр. Вы тоже участвовали в этом фокусе в Отатоклане или Менди провел его один?

— Не понял?

— Не морочьте мне голову, Старр. Менди разозлился на меня не за публикацию, — этого мало, чтобы залезть ко мне в дом и обработать меня так же, как Большого Вилли Магоуна. Слишком мелкий повод. Он предупреждал, чтобы я не копался в деле Леннокса. Но я стал копаться — так уж получилось. Вот он и явился. Значит, причина у него была посерьезнее.

— Понятно, — медленно произнес он по — прежнему спокойно и мягко. — Вы считаете, что со смертью Терри не все в ажуре? Например, что застрелился он не сам, а кто — то помог?

— Хотелось бы узнать подробности. Он написал признание, которое оказалось ложным. Написал мне письмо, которое ушло по почте. Официант в гостинице должен был потихоньку вынести его и отправить. Терри сидел в номере и не мог выйти. В письмо была вложена крупная купюра, и он дописал его как раз, когда постучали в дверь. Я бы хотел знать, кто вошел в комнату.

— Зачем?

— Если это был официант, Терри приписал бы об этом пару слов. Если полисмен, письмо не дошло бы. Так кто же это был и почему Терри написал это признание?

— Понятия не имею, Марлоу. Никакого понятия.

— Простите, что побеспокоил вас, м — р Старр.

— Никакого беспокойства, рад был с вами поговорить. Спрошу Менди, что он думает на этот счет.

— Спросите, если увидите его живым. А не увидите, все равно постарайтесь выяснить. Иначе выяснит кто — нибудь еще.

— Вы? — Голос у него стал жестче, но оставался спокойным.

— Нет, м — р Старр. Не я. Тот, кому вышибить вас из Вегаса — пара пустяков. Поверьте мне, м — р Старр. Уж поверьте. Я вам точно говорю.

— Я увижу Менди живым. Об этом не волнуйтесь, Марлоу.

— Так и думал, что вы полностью в курсе. Спокойной ночи, м — р Старр.

Глава 49

Когда внизу остановилась машина и открылась дверца, я вышел и встал наверху, собираясь окликнуть Линду. Но дверцу придержал пожилой цветной шофер. Он вынес небольшой саквояж и стал подниматься вслед за ней. Так что я просто стоял и ждал.

Добравшись до верха, она обернулась к шоферу:

— М — р Марлоу отвезет меня в гостиницу, Эймос. Спасибо вам за все. Я позвоню утром.

— Слушаюсь, м — с Лоринг. Можно мне задать вопрос м — ру Марлоу?

— Разумеется, Эймос.

Он вошел, поставил саквояж, а она прошла в дом, оставив нас наедине.

— «Я старею… Дрожат руки… скоро буду закатывать брюки». Что это значит, м — р Марлоу?

— Да ни черта. Просто хорошо звучит.

Он улыбнулся. Это из «Любовной песни Дж. Альфреда Пруфрока». А вот еще.

«Женщины туда — сюда похаживали — говоря о Микель Анджело». Это вам что — нибудь говорит, сэр?

— Говорит, Что этот парень не слишком разбирался в женщинах.

— Точь — в–точь мое ощущение, сэр. Но это не умаляет степени моего восхищения Т. С. Элиотом.

— Как вы сказали — не умаляет степени вашего восхищения?

— Совершенно верно, м — р Марлоу. Я употребил не правильное выражение?

— Нет, но не вздумайте так выразиться при каком — нибудь миллионере. Он решит, что скоро вы ему пятки начнете подпаливать.

Он грустно улыбнулся.

— Я не мог бы об этом и помыслить. Вы попали в несчастный случай, сэр?

— Нет. Так было задумано. Спокойной ночи, Эймос.

— Доброй ночи, сэр.

Он пошел вниз по лестнице, а я вернулся в дом. Линда Лоринг стояла посреди гостиной, оглядываясь вокруг.

— Эймос окончил Гарвардский университет, — сказала она. — Вы живете в довольно безопасном месте.

— Безопасных мест не существует.

— Бедняжечка, что у вас с лицом. Кто это сделал?

— Менди Менендес.

— А что вы ему сделали?

— Почти ничего. Лягнул пару раз. Он попал в западню. Сейчас едет в Неваду в обществе трех — четырех свирепых помощников шерифа. Забудьте о нем.

Она села на диван.

— Что будете пить? — спросил я. Достал коробку с сигаретами и протянул ей.

Она сказала, что не хочет курить. И что выпивка сойдет любая.

— Я вообще хотел предложить шампанского, — сообщил я. — Ведерка со льдом у меня нет, но шампанское холодное. Берегу его уже несколько лет. Две бутылки «Кордон Руж». Надеюсь, хорошее. Я не специалист.

— Бережете для чего? — спросила она.

— Для вас.

Она улыбнулась, не сводя глаз с моего лица.

— Вы весь в порезах. — Она протянула руку и легонько коснулась моей щеки. — Бережете для меня? Вряд ли. Мы познакомились всего два месяца назад.

— Значит, я его берег на случай нашего знакомства. Сейчас принесу. — Я подхватил ее саквояж и пошел к двери.

— Куда вы это несете? — резко осведомилась она.

— Там ведь ваши туалетные принадлежности, верно?

— Поставьте его и подите сюда.

Я так и сделал. Глаза у нее были блестящие, но в то же время сонные.

— Это что — то новенькое, — медленно произнесла она. — Просто невиданное.

— Что именно?

— Вы ко мне ни разу и пальцем не притронулись. Никаких заигрываний, двусмысленных фраз, хватаний руками, ничего. Я думала, вы жесткий, язвительный, злой и холодный.

— Я такой и есть — иногда.

— А теперь я здесь, и после того, как мы изрядно угостимся шампанским, вы, вероятно, собираетесь без лишних слов схватить меня и потащить в постель. Так ведь?

— Честно говоря, — сказал я, — подобная мысль где — то у меня шевелилась.

— Польщена, но что, если я против? Вы мне нравитесь. Очень нравитесь.

Но отсюда не следует, что я хочу ложиться с вами в кровать. Не слишком ли вы спешите с выводами — просто потому, что я приехала с саквояжем?

— Может, я и ошибся, — сказал я. Вернулся к входной двери и поставил саквояж обратно, возле порога. — Пойду за шампанским.

— Я не хотела вас обидеть. Может быть, вам лучше поберечь шампанское для более благоприятного случая?

— Там всего — то две бутылки, — отвечал я. — Для настоящего благоприятного случая потребуется дюжина.

— А, понятно, — заявила она, внезапно вспылив. — Я гожусь только, пока на горизонте не появился кто — нибудь покрасивее. Спасибо вам большое. Теперь вы меня обидели, зато я знаю, что нахожусь в безопасности. Если вы думали, что от бутылки шампанского я превращусь в женщину легкого поведения, могу заверить, что вы очень ошиблись.