Джеймс Хэдли Чейз - Дни печали мисс Халлаген («Торговцы живым товаром»)

Даже Фан улыбнулась.

— Ну, а что он представляет собой как мужчина? Жюли покачала головой.

— Он ничего не делал. Когда я хотела было раздеться, он сказал, что просто хочет поговорить со мной и попросил одеться снова. Потом спросил у меня, что, должно быть, для такой молодой, девушки, как я, нелегко жить в таком заведении и по несколько раз на день раздеваться. Честное слово, он так и сказал! Я так и села!

— А мне куда больше нравится спать с этими типами, чем слушать, что они там бормочут, — сказала Фан. Я их быстро вывожу из строя, и они сматываются. А такие, которые любят поговорить, могут болтаться у тебя часами: ни денег, ни удовольствия.

— Он наговорил мне целую кучу вещей и был такой интересный, — умиленно уверяла Жюли. — Он мне понравился. Все спрашивал меня, почему я здесь, нравится ли мне мое занятие и всякий другой вздор…

Фан пренебрежительно передернула плечами.

— Я-то думала, что ты расскажешь действительно что-то интересное, — сказала она.

В эту минуту открылась дверь и в гостиную вошла Карри. Это была мулатка, высокая и сильная, с твердыми чертами лица. Ее черные глаза, блестевшие как стеклянные шарики, придавали ей свирепый вид, полный холодной недоверчивости и расчетливости. Если бы не большой и плоский рот, портивший ее лицо, она была бы поразительно красива.

— Пора идти спать, девочки, — вопреки обыкновению сказала она. — Довольно болтать! Быстро в кровать!

За исключением Фан, все остальные, услышав пожелание спокойной ночи, послушно поднялись и вышли из гостиной. Фан осталась сидеть на своем месте.

Карри смотрела на нее с нескрываемым восхищением. Ей никак не удавалось полностью подчинить Фан. Но Карри была достаточно умна, чтобы понять, что если сломить волю Фан, та станет ни к чему не пригодна. Поэтому она позволяла этой девушке несколько больше, чем остальным.

Она знала, что Фан любит свое ремесло. Знала и то, хотя никогда об этом Фан не говорила, что физически та создана именно для такой жизни.

— Ты стала слишком много курить, — почти по-матерински мягко заметила Карри Фан. — Будет плохо, если раньше времени состаришься…

Фан равнодушно взглянула на нее.

— Мне это нравится, и к черту старость…

— Да, но когда ты начнешь сдавать, мне придется выставить тебя на улицу, — заметила Карри. — Смотри, не ошибись. Старухи ничего не стоят. И у меня нет для них места.

Фан встала и поплотнее запахнула пеньюар.

— Не волнуйся, — ответила она. — Я уйду гораздо раньше. Настанет день, и я начну работать самостоятельно.

Карри слышала это уже много раз и была уверена, что Фан слишком ленива, чтобы самой обеспечивать себя клиентами.

— Конечно, — охотно согласилась она, — настанет день и… Фан погасила сигарету, прошлась по комнате и остановилась перед зеркалом, распахнув пеньюар и внимательно себя рассматривая. Карри улыбнулась. Она прекрасно понимала беспокойство Фан: преждевременная старость и нищенство.

— Ты очень хороша, — сказала Карри, не желая портить Фан настроение. — Одна из лучших у меня…

Фан насмешливо посмотрела на нее через плечо.

— Ты можешь открыто сказать это при всех, потому что так оно и есть, — и вышла из комнаты, оставив дверь широко открытой.

Карри пристально посмотрела ей вслед, затем прошла в соседнюю с гостиной маленькую комнату, служившую конторой и, присев за стол, написала несколько строк в большую книгу. Книгу она заперла в сейфе. Карри была довольна ходом дел. Она бросила взгляд на часы и неодобрительно поморщилась: время было ее врагом. Неутомимая работница, она против своего желания теряла каждый день несколько часов на бесполезный, по ее мнению, сон. Тем не менее она понимала его необходимость, так как очень заботилась о своей внешности и хотела всегда быть в отличной форме.

Резко в ночной тишине прозвучал телефонный звонок. Карри взяла трубку.

— Кто говорит?

В ответ раздался голос Грентома:

— Это ты, Карри? Слушай, у меня есть девушка, и я хочу, чтобы ты ею занялась.

Карри сделала недовольную гримасу.

— Неужели по таким пустякам меня надо беспокоить среди ночи?

— Лу сейчас привезет ее к тебе, — продолжал Грентом. — Это очень важно. Сделай так, чтобы она ни с кем не общалась. Понятно? Сегодня ночью произошли кос какие события, и она слишком много о них знает.

— Что случилось?

— Тоотси спустили. Команду принял Равена.

— Мендетта умер? — переспросила Карри.

— Да, около двух часов назад. Флики еще не обнаружили труп и нужно, чтобы пока об этом никто не знал.

— А Равена?

— Я же тебе сказал, что он занял место Мендетты. Теперь это и твой новый босс, Карри.

— Почему, черт возьми, вы допустили такое? Этот тип принесет нам массу неприятностей…

— Не думай об этом, а займись-ка лучше девушкой. И прежде, чем она успела ему что-либо ответить, он положил трубку.

Карри уставилась в противоположную стену отсутствующим взглядом. Значит, Равена добился своего! С тех пор, как Мендетта его оттолкнул, она все время следила за его действиями. Она знала, что Равена будет совсем другим хозяином, чем Мендетта. Может быть, менее скупым, но гораздо более жестким. Внезапно Карри охватило беспокойство за своих девушек. Она не страдала излишней сентиментальностью по отношению к ним, но и излишняя жестокость ей была чужда, поэтому ее совсем не радовало появление Равены. Она вернулась в гостиную и стала дожидаться Лу Эллера.

6 июля. 9 часов 30 минут утра.

Жак Кастой, помощник директора местного филиала «Паккардсмоторс», легкой эластичной походкой вошел в контору. Портье приветствовал его и предупредительно распахнул двери лифта.

Поднявшись на свой этаж, Кастой вошел в кабинет и нажал кнопку звонка. В ожидании секретарши снял шляпу и пригладил перед зеркалом волосы. Поправив галстук и еще раз взглянув в зеркало, он остался доволен собой.

Дверь открылась и на пороге показалась элегантная блондинка с голубыми глазами и высокой стройной фигурой.

Он улыбнулся ей и сел за письменный стол.

«Сегодня наш боров явился в хорошем настроении», — неприязненно подумала секретарша о своем шефе.

«Чертовски, как всегда, хороша, — подумал о ней в свою очередь Жак. — И как всегда восхитительна!» Соблюдая субординацию, она почтительно кивнула ему головой.

— Ну, Мэри, не стоит быть такой строгой со мной. Сделайте еще несколько шагов вашими прелестными ножками, чтобы я мог вас получше рассмотреть, — игриво проговорил Жак.

— Вы прекрасно можете разглядывать меня и с этого места, — ответила она. — Какие будут распоряжения?

Кастой взял карандаш и в задумчивости поиграл им. Лицо его стало менее розовым.

— Присядьте, я хочу с вами поговорить, — сказал он. Мэри села, слегка наклонившись вперед и тщательно натянув юбку на колени. Кастой с откровенным любопытством наблюдал за ее действиями. По его мнению, каждая симпатичная женщина, имеющая красивые ноги, должна была их демонстрировать при всяком удобном случае, исполняя тем самым свой гражданский долг. — У вас на чулке спустилась петля, — сказал он, вытянув шею и рассматривая ее ноги.

Мэри наклонилась, чтобы посмотреть на свои чулки и нашла их целыми.

— Ну, посмотрите же немного выше. Неудачная покупка, если учитывать цены на чулки…

Мэри слегка приподняла юбку и снова ничего не обнаружила. Кастон встал из-за стола и подошел к ней.

— Но вы совсем не туда смотрите, — строго сказал он. Когда он приподнял юбку выше колен, она с досадой хлопнула его по руке и быстро опустила ее назад.

— Я должна была сразу вам не поверить, — с горечью проговорила она. — Это ведь одна из ваших примитивных уловок. Кастон бросил на нее сияющий взгляд.

— Кажется, я плохо рассмотрел, а может, мне просто показалось, — проговорил он, усаживаясь на край стола и ненароком беря ее за руку. — Вообще-то, я никогда не ошибаюсь, и вы это прекрасно знаете.

Она выдернула свою руку и ждала, что будет дальше.

— Может быть, мы начнем работать? — спросила она. Кастон покачал головой.

— Ах, Мэри, ну почему вы так настороженно ко мне относитесь? — посетовал он, грустно покачивая головой. — Знаете, малютка, нам могло бы быть так хорошо, решись вы пойти мне навстречу.

Мэри насупилась.

— Я рисковала бы очутиться в родильном доме, если бы , пошла вам навстречу, — едко ответила она. — Итак, мы начнем работать или нет?

Кастон вздохнул. Как понять этих женщин? Бывали дни, когда Мэри была готова целый день забавляться и шутить.

Он сел за свой стол и стал внимательно ее разглядывать. Без сомнения, в последнее время у нее что-то усталый и раздраженный вид. Он решил не говорить ей сегодня больше комплиментов и принялся диктовать деловые письма.

Ровно в десять часов они окончили работу, и он с благосклонной улыбкой отпустил ее.

— Возьмите выходной, малютка, если плохо себя чувствуете. Я вскоре уйду и думаю, что сегодня больше уже не вернусь.

Она молча посмотрела на него и, так ничего и не ответив, вышла из кабинета. Кастон нахмурился. День явно начинался неудачно.

Дверь внезапно отворилась и вошел Бенни Перминкер. Кастон бросил на него быстрый взгляд и непроизвольно застонал. Решительно день сегодня не получался. Было видно, что и Бенни в дурном настроении.

— Что у вас стряслось? — вместо приветствия спросил Джек. Бенни тяжело сел в кресло и глубоко вздохнул.

— Хороший кусочек, не правда ли? — ответил он, покусывая губы.

Кастон нахмурился.

— О ком вы говорите? — строго спросил он.

— О мисс Макелсфалд, — объяснил Бенни. — Да вы просто счастливец, имея такую секретаршу!

— Почему вы так думаете? — спросил Кастон. Бенни бросил на него игривый взгляд.

— Вы холостяк, — сказал он. — Держу пари, что вы хорошо забавляетесь вместе…