Агата Кристи - Детективные романы и повести

— О, мистер Гейл, мне бы так не хотелось уходить от вас.

— Умница. Хоть вы-то не хотите быть похожей на крысу, бегущую с этого корабля. Но, говоря серьезно, я вам все же советую поискать другую работу. Если ничто не поможет мне выпутаться из этой каши, то я пропал.

— Нужно что-то делать, — возбужденно сказала мисс Роуз, — полиция ведет себя отвратительно. Даже и не пытаются найти преступника.

Норман засмеялся.

— Думаю, вы не правы, они очень стараются.

— Стараются, а дела не видно. Кто-то ведь должен взяться за это по-настоящему.

— Совершенно верно. Я даже думал, не попытаться ли мне самому. Но я просто не знаю.

— О, мистер Гейл, попытайтесь. Ведь вы такой умный человек!

«Да, для этой девушки я герой, — подумал Норман Гейл, — и она с удовольствием занялась бы расследованием вместе со мной. Но я-то имею в виду не ее, а другую».

В этот вечер он ужинал с Джейн. Почти подсознательно он старался быть веселым и непринужденным. Но Джейн не так-то легко было провести. Она видела, как временами он вдруг становился рассеянным, на лбу собирались морщины, рот делался упрямым.

— Норман, что-нибудь произошло?

Он быстро взглянул на нее и отвернулся.

— Да нет. Ничего страшного. Просто плохое время года.

— Не валяй дурака, — резко сказала Джейн.

— Джейн!

— Да, именно это я и хотела сказать. Разве не видно, что ты чем-то сильно взволнован?

— Вовсе я не взволнован. Просто мне немного неприятно.

— Значит, пациенты боятся, что…

— Что они садятся в кресло возможного преступника.

— Ох, как это все несправедливо!

— Да, не совсем приятно. А ведь я, говоря откровенно, очень хороший зубной врач. И я — не убийца.

— Это ужасно! Нужно что-то предпринять!

— Сегодня утром моя ассистентка, мисс Роуз, сказала мне то же самое.

— А какая она из себя?

— Кто? Мисс Роуз?

— Да.

— О, даже не знаю. Огромного роста, сплошные кости да кожа. Нос, как у лошади. Но чертовски работоспособная.

— Что ж, звучит совсем неплохо, — снисходительно заметила Джейн.

Норман с полным правом посчитал это успехом своей дипломатии. Мисс Роуз на самом деле была не такая уж безобразная и огромная, какой он ее обрисовал. К тому же у нее были роскошные рыжие волосы. Но он чувствовал, и вполне справедливо, что об этом Джейн рассказывать ни к чему.

— Я бы сам хотел что-нибудь предпринять, — сказал он. — Если бы я обладал теми качествами, какими наделяют молодых людей в детективных романах, я бы непременно отыскал улику и стал бы выслеживать преступника.

Джейн вдруг потянула его за рукав.

— Смотри, это мистер Гленей. Знаешь, тот самый писатель. Он сидит вон там, у стены, совсем один. Давай начнем следить за ним!

— Но мы ведь собрались в кино!

— Забудь о кино. Я чувствую, здесь кое-что можно узнать. Ты хотел за кем-нибудь следить, вот тебе и случай. Никогда не знаешь, как все может обернуться. А вдруг это как раз то, что нам нужно.

Энтузиазм Джейн был заразителен. Норман с готовностью согласился.

— И верно, никогда не знаешь, как обернется дело, — сказал он. — И зачем только он забрался туда со. своим ужином? Я его почти не вижу. Мне нужно повернуть голову, чтобы наблюдать за ним, а я этого не хочу.

— Он почти на одной линии с нашим столиком, — сказала Джейн. — Давай поторопимся, закончим ужин чуть раньше него и рассчитаемся с официантом.

План действий был принят. Когда мистер Гленей поднялся и вышел на Дин-стрит, Норман и Джейн последовали за ним.

— Он ведь может сесть в такси, — сказала Джейн.

Но мистер Гленей не поехал на такси. Небрежно перекинув пальто через руку, он медленно брел по лондонским улицам. Двигался он как-то странно, иногда несся вперед вприпрыжку, а иногда настолько замедлял шаги, что почти останавливался. Один раз у самого перекрестка он вдруг остановился, поставил ногу на мусорный ящик и долго простоял в таком положении, словно статуя. Маршрут его тоже был необычным. Он все время петлял, дважды прошел по тем же самым улицам.

Джейн чувствовала, что настроение ее заметно улучшается.

— Вот видишь, — сказала она, — он боится слежки, пытается запутать свои следы.

— Ты так думаешь?

— Конечно. А зачем ему тогда ходить по кругу?

Они завернули за угол и чуть было не налетели на мистера Гленей. Он стоял у мясной лавки и пристально разглядывал витрину. Лавка, естественно, была уже закрыта, но, видимо, внимание мистера Гленей привлекла не сама витрина, а нижний этаж этого дома.

— Прекрасно, — услышали они, — как раз то, что нужно. Мне просто повезло!

Он вытащил маленькую записную книжку и что-то быстро записал. Потом снова стал осматривать дом, бормоча себе под нос.

Теперь он определенно шел в направлении к Блумсбери. Временами, когда он поворачивал голову, Джейн и Норман, следовавшие за ним, видели, что губы у него шевелились.

— Тут явно нечисто, — сказала Джейн. — Он совершенно в подавленном состоянии, разговаривает сам с собой и даже не замечает этого.

Когда он остановился у светофора, Норман и Джейн подошли почти вплотную к нему. Действительно, мистер Гленей разговаривал сам с собой. Лицо его было бледным и изможденным. Они услышали, как он произнес:

— Но почему она не говорит? Почему? Ведь для этого должны быть причины… А, теперь все понятно! Конечно! Вот почему ее принудили молчать!

Загорелся зеленый огонек, и мистер Гленей поспешил на другую сторону улицы.

Джейн ущипнула Нормана. Мистер Гленей прибавил шагу. Пальто его продолжало волочиться по земле. Большими шагами он пересек лужайку перед домом и, видимо, убедившись, что за ним следят, порывисто вбежал на ступеньки, открыл дверь ключом и вошел в дом.

Норман и Джейн посмотрели друг на друга.

— Это ведь его собственный дом, — сказал Норман. — Гардингтон-сквер, 47. Он назвал этот адрес в суде.

— Ну, ладно, — сказала Джейн, — возможно, он снова выйдет? Во всяком случае мы уже кое-что подслушали. Значит, какую-то женщину принуждают молчать. А другая сама ничего не рассказывает. О, господи, прямо как в детективном романе.

— Добрый вечер, — раздался голос из темноты.

Человек, сказавший эти слова, вышел вперед. При свете уличного фонаря они увидели великолепные усы.

— Ну, как? — спросил Эркюль Пуаро. — Чудесный вечер, не правда ли? Вполне располагающий к выслеживанию.

Молодые люди вздрогнули. Норман Гейл первым пришел в себя.

— Ах, это вы, мосье… мосье Пуаро? Вы все еще стараетесь восстановить свою репутацию?

— Значит, вы помните наш мимолетный разговор и подозреваете беднягу Гленей?

— Так же, как и вы, — сказала Джейн. — Иначе вы ведь не оказались бы здесь.

Пуаро задумчиво посмотрел на нее.

— Вы когда-нибудь задумывались серьезно над тем, что такое убийство, мадемуазель?

— Мне кажется, я вообще никогда об этом не думала вплоть до последнего времени.

Эркюль Пуаро кивнул.

— Да, теперь вы об этом думаете, потому что убийство коснулось вас лично. А я вот всю свою жизнь только этим и занимаюсь. У меня уже выработался свой подход к работе. Что, по-вашему, является наиболее важным при расследовании преступления?

— Обнаружение убийцы, — сказала Джейн.

— Правосудие, — сказал Норман Гейл.

Пуаро покачал головой.

— Есть вещи более значительные, чем обнаружение убийцы. Правосудие — хорошее слово, но иногда трудно определить, что именно понимают под ним. Самое главное, по моему мнению, при расследовании преступления — это освободить от подозрений невиновных.

— О, конечно, — сказала Джейн. — Об этом вообще нечего говорить. Если кого-то ложно обвинили…

— И даже не это. Может не быть обвинений. Но пока не будет доказано, кто именно виновен в преступлении, пока не будут отметены сомнения, все остальные лица, связанные с этим преступлением, подвергаются в той или иной степени страданиям.

— Вот в этом вы абсолютно правы! — воскликнул Норман Гейл.

— Разве мы этого не знаем? — сказала Джейн.

Пуаро посмотрел на Джейн, потом перевел взгляд на Нормана.

— Ясно. Значит, вы уже испытали это на себе?

Он вдруг оживился.

— Послушайте, у меня есть к вам одно предложение. Раз уж цели наши совпали, давайте втроем объединим наши усилия. Я собираюсь навестить нашего уважаемого друга мистера Гленей. Я хочу попросить вас, мадемуазель, сопровождать меня под видом моего секретаря. Вот вам моя записная книжка и карандаш, будете стенографировать наш разговор.

— Но ведь я не умею! — воскликнула Джейн.

— Вполне допускаю. Но вы сообразительны и умны. Вы ведь можете делать правдоподобные заметки карандашом, не так ли? Вот и хорошо. Мистеру Гейлу я предложил бы присоединиться к нам, ну, скажем, через час.

У входа в ресторан «Мон сеньор». Превосходно! Вот тогда мы и сравним наши впечатления.

Он подошел к двери и нажал на кнопку звонка. Слегка смущенная, Джейн двинулась за ним, сжимая в руках блокнот. Гейл открыл было рот, чтобы возразить, но потом решил согласиться.

— Ну, ладно, — сказал он. — Итак, через час в «Мон сеньор».

Дверь открыла пожилая угрюмая женщина, одетая во все черное.

— Мистер Гленей дома?

Женщина отошла в сторону, Пуаро и Джейн вошли внутрь.

— Как доложить, сэр?

— Мистер Эркюль Пуаро.

Женщина провела их на второй этаж.

Пуаро воочию убедился, насколько правдивой была жалоба мистера Гленей на свою небрежность. Комната напоминала собой вагон: вдоль одной стены тянулись три окна, вторая стена была заставлена книжными шкафами и полками. Комната находилась в состоянии полного хаоса. Кругом валялись обрывки бумаг, пакеты и коробки, кожура от бананов, пивные бутылки, раскрытые книги, диванные подушки, тромбон, самая разнообразная посуда, гравюры и несметное количество авторучек.