Я понимал, что меня успокаивают. Убийство, совершенное мистической силой, не рассматривается как убийство в английском суде. Найми я гангстера, чтобы тот убил кого-то по моей просьбе, меня привлекут к ответственности вместе с ним. Но если я обращусь к Тирзе Грей, к ее черным силам, то черные силы не накажешь. Вот в чем, по мнению мистера Брэдли, заключалась вся соль.

Тут мой разум взбунтовался. Я не выдержал.

— Но, черт возьми, это же невероятно! — закричал я. — Я не верю. Этого не может быть.

— Я с вами согласен. Согласен полностью. Тирза Грей необычная женщина, у нее редкий дар, но поверить в ее дар невозможно. Как вы правильно заметили, это фантастично. В наши дни никто не поверит, что можно послать волны мысли, или как их там, самому или через медиума, сидя в деревенском домике в Англии, и так вызвать смерть от естественных причин на Капри или где-то еще.

— И она себе приписывает такие возможности?

— Да. Конечно, она наделена особой силой. Она из Шотландии, а среди шотландцев много ясновидящих. В одно я верю: Тирза Грей знает заранее, что кому-то суждено умереть. Это редкий дар. И она этим даром владеет.

Он наклонился вперед, разглядывая меня. Я молчал.

— Предположим на минуту такое. Кто-то, вы ли или другой человек, хочет знать, когда умрет ну, скажем, бабушка Элайза. Иногда это нужно знать. Ничего в этом дурного, ничего ужасного — просто деловой подход. Какие нужно обдумать планы? Будут ли у нас деньги, положим, к ноябрю? Если вы знаете это наверняка, вы можете совершить выгодную сделку. Смерть ведь такая ненадежная вещь. Добрая старая Элайза с помощью докторов может протянуть еще с десяток лет. Вы этому только порадуетесь, вы привязаны к старушке, но знать точно не мешает.

Он помолчал, потом наклонился ко мне еще ближе.

— И тут на помощь прихожу я. Я заключаю пари. Какие угодно — условия мои, конечно. Вы обращаетесь ко мне. Естественно, вы не будете ставить на то, что старушка умрет. Это жестоко и не по душе вам. И мы оговариваем это так — вы спорите на определенную сумму, что старушка Элайза будет жива и здорова, когда наступит рождество, а я спорю — что нет. Очень просто. Мы составляем договор и подписываем его. Я назначаю число. Я утверждаю: к этому числу, может неделей раньше или позже, по старушке Элайзе отслужат панихиду. Вы не согласны со мной. Если вы правы — я заплачу вам, если я — вы платите мне!

Я заговорил хриплым голосом, снова входя в роль:

— Какие ваши условия?

Мистер Брэдли мгновенно переменился. Он заговорил весело, почти шутливо.

— С этого мы с вами начали. Вернее, с этого начали вы, ха-ха. «Сколько?»— говорите. Испугали меня не на шутку. Ни разу не видел, чтобы люди так брали быка за рога.

— Какие ваши условия?

— Это зависит от многого. В основном от суммы пари. Иногда от возможностей клиента. Если речь идет о надоевшем муже или шантажистке, сумма пари устанавливается с учетом того, какими средствами клиент располагает. И я не имею дела — вношу здесь полную ясность — с людьми бедными, за исключением случаев, когда речь идет о наследстве. Тогда мы исходим из размеров состояния бабушки Элайзы. Условия — по обоюдному согласию. Обычно из расчета пятьсот к одному.

— Пятьсот к одному? Круто берете.

— Но если бабушка Элайза вот-вот должна умереть, вы бы ко мне не пришли.

— А что если вы проиграете?

Мистер Брэдли пожал плечами.

— Что ж поделаешь. Уплачу.

— А если я проиграю, я уплачу. А что если я не стану платить?

Мистер Брэдли откинулся в кресле. Он прикрыл глаза.

— Не советую вам этого, — сказал он тихо. — Не советую.

Несмотря на тихий голос, каким были сказаны эти слова, меня пробрала дрожь. Он не произнес ни слова угрозы, но угроза чувствовалась ясно.

Я поднялся и сказал:

— Мне нужно все обдумать.

Мистер Брэдли опять превратился в. любезного и обходительного человека.

— Конечно, обдумайте. Никогда не нужно спешить. Если вы решите заключить со мной сделку, приезжайте, и мы все обсудим. Время терпит. Торопиться некуда. Время терпит.

Я вышел, и мне все слышались эти слова: «Время терпит».

Глава XIII

Рассказывает Марк Истербрук

Я думал о предстоящем визите к миссис Такертон с величайшей неохотой. На эту встречу меня толкнула Джинджер, и я все еще сильно сомневался, нужен ли такой шаг. Прежде всего, я чувствовал, что не подхожу для роли, которую выбрал. Я сильно сомневался, смогу ли вызвать нужную реакцию, и я знал: я совсем не умею притворяться.

Джинджер с потрясающей деловитостью, которая у нее появлялась в нужных случаях, давала мне по телефону последние наставления.

— Все очень просто. Ее дом строил Нэш [10]. Не обычный для него стиль, а один из псевдоготических полетов фантазии.

— А зачем он мне понадобился, этот дом?

— Собираетесь писать статью о факторах, которые влияют на изменение архитектурного стиля. Что-нибудь в этом роде.

— Сразу видно, вранье, — сказал я.

— Глупости, — уверенно заявила Джинджер. — Когда говорят о науке, то возникают дикие теории, о них рассуждают и пишут в самом серьезном тоне и самые неожиданные люди. Я могу вам процитировать целые главы невероятного бреда.

— Вот вам и лучше к ней поехать.

— Ошибаетесь, — ответила Джинджер. — Миссис Т. может найти вас в справочнике, и это произведет на нее должное впечатление. А меня она там не найдет.

Это тоже меня не убедило, хоть ответить было нечего.

Когда, я вернулся после встречи с мистером Брэдли, мы с Джинджер подробно все обсудили. Ей это казалось менее невероятным, чем мне. Она даже испытывала определенное удовлетворение.

— Теперь хоть ясно, что мы ничего не выдумываем, — заметила она. — Теперь мы знаем: существует организация, которая устраняет неугодных людей.

— Сверхъестественными средствами.

— Если бы мистер Брэдли оказался знахарем или астрологом, можно было бы не верить. Но раз это гнусный и подлый мелкий жулик — во всяком случае, так я поняла из ваших слов…

— Близко к истине, — вставил я.

— Тогда все обретает реальность. Пусть это кажется сущим вздором, но три дамы из виллы «Белый Конь» располагают какими-то возможностями и добиваются своего.

— Если вы так уверены, зачем тогда нужна миссис Такертон?

— Лишний раз проверить, — ответила Джинджер. — Мы знаем, какие силы приписывает себе Тирза Грей. Мы знаем, как у них поставлена денежная сторона. Кое-что нам известно о трех их жертвах. Нужно разузнать что-нибудь и о клиентах.

— А вдруг миссис Такертон не проявит себя как клиентка?

— Придется тогда поискать других путей.

— А я вообще могу все испортить, — сказал я уныло.

Джинджер ответила, что не нужно так дурно о себе думать.

И вот я у дверей виллы «Кэррайуэй Парк». И она совсем не совпадает с моим представлением о домах, которые строил Нэш. Джинджер пообещала мне последнюю книгу по архитектуре, но вовремя не достала, так что я был плохо подкован в этой области.

Я позвонил, болезненного вида дворецкий открыл мне дверь.

— Мистер Истербрук? — спросил он. — Миссис Такертон вас ждет.

Он провел меня в вычурно обставленную гостиную. Комната производила неприятное впечатление. Все в ней было дорогое, но безвкусное. Одна или две хорошие картины терялись среди множества плохих. Мебель была обита желтой парчой. Меня отвлекла от дальнейших наблюдений сама миссис Такертон. Я с трудом поднялся из глубин желто-парчового дивана.

Не знаю, чего я ожидал, но вид хозяйки дома совершенно меня обескуражил. Ничего в ней не было устрашающего — всего-навсего обычная, средних лет женщина. Не очень интересная и не слишком, подумал я, привлекательная. Губы под щедрым слоем помады тонкие и злые. Слегка срезанный подбородок. Светло-голубые глаза, которые, казалось, отмечают цену всего, что они видят. Женщин ее типа  можно часто встретить, только они не так дорого одеты и не так искусно намазаны.

— Мистер Истербрук? — она явно была в восторге от моего визита. — Счастлива познакомиться с вами. Подумать только, вас заинтересовал мой дом? Я знала, его строил Джон Нэш, муж мне говорил, но вот уж не думала, что такой человек, как вы, проявит к нему интерес!

— Видите ли, миссис Такертон, это не совсем обычный для Нэша стиль, и потому… э…

Она меня сама выручила:

— К сожалению, я ничего не понимаю ни в архитектуре, ни в археологии и вообще в таких вещах. Но простите мне мое невежество.

Я охотно простил. Оно меня устраивало.

— Конечно, все это ужасно интересно, — сказала миссис Такертон.

Я отвечал, что мы, специалисты, наоборот, ужасно скучны, когда рассуждаем о своем предмете.

Миссис Такертон запротестовала, что этого не может быть, и предложила сперва выпить чаю, а потом уже осматривать дом или, если я хочу, сперва осмотреть дом, а потом выпить чаю.

Я не рассчитывал на чай — я договорился приехать в половине четвертого — и попросил ее сначала показать мне дом.

Хорошо, сказала она, что я приехал. Дом скоро будет продан. Уже, кажется, есть покупатель.

— Он стал слишком велик для меня одной после смерти мужа. А мне не хотелось бы водить вас по опустевшему дому. Как следует оценить дом можно только, если в нем живут, не правда ли, мистер Истербрук?

Я бы предпочел видеть этот дом без мебели и нынешних обитателей, но этого, естественно, сказать не мог. Я спросил ее, собирается ли она жить где-нибудь поблизости.

— По правде говоря, нет. Сначала я хочу поездить. Пожить где-нибудь под ярким солнышком. Ненавижу этот гадкий климат. Хочу провести зиму в Египте. Я там была два года назад. Дивная страна, но вы-то, наверно, лучше моего ее знаете.