– На мой взгляд, у нас нет оснований его задерживать, – сказал он, – нам нечего ему предъявить.

Карелла и Мейер закивали.

– Установим за ним наблюдение, – промолвил Стив. – Спасибо, что заехали.

Дэвида Артура Коэна отпустили в четыре часа дня. На «хвост» ему посадили Берта Клинга. Впрочем, Берт так и не успел взяться за дело. Когда Коэн вышел на крыльцо участка и принялся спускаться по залитым солнцем ступенькам, его убила наповал пуля, попавшая прямо в голову.

XVII

Напротив полицейского участка никаких зданий не было – лишь невысокая каменная стена, отделявшая парк от тротуара. Самое занятное, что деревьев рядом со стеной тоже не имелось. За стеной удалось обнаружить гильзу, из чего детективы сделали вывод, что убийца выстрелил прямо оттуда. На этот раз снайпер вел огонь с близкого расстояния, в результате чего пуля снесла Коэну полчерепа. Увидев, что Коэн упал замертво, Клинг выскочил из участка, перебежал улицу и кинулся в парк, после чего принялся бесцельно метаться по кустам и дорожкам. Убийца как сквозь землю провалился. Лишь издалека доносился звук вращающейся карусели.

Патрульные сочли случившееся очень забавным. Ну надо же, человека убивают прямо на пороге участка! Да, от этого веет черным юмором, но все равно смешно! Они прекрасно знали, что детективы обращались за советом в окружную прокуратуру и что Коэна мариновали в инструктажной добрых полдня. Остряки язвили, что снайпер, отстрелив Коэну полбашки, оказал детективам услугу, и теперь им не нужно ломать голову и придумывать, по какому обвинению его задерживать. Один из патрульных пошутил, что теперь детективам остается просто немного обождать: скоро снайпер перестреляет всех участников спектакля, убийства прекратятся, и вновь воцарятся тишина и покой. У другого патрульного возникла идея получше – да, надо немного подождать, и, как только в живых останется один-единственный участник спектакля, его можно будет смело арестовать, поскольку убийца наверняка он.

А вот Карелле было не смешно. Он знал, что Томас Ди Паскуале и Элен Вааль не убивали Коэна, поскольку находились под охраной патрульных, ни на мгновение не выпускавших из виду своих подопечных. С другой стороны, Льюис и Маргарет Редфилд уехали из участка в час дня, за три часа до того, как в голову Коэна попала пуля «ремингтон» калибра 7,82 мм. Детектив Мейер Мейер немедленно выехал на квартиру Редфилдов, располагавшуюся в доме на углу Гровер и Сорок первой улицы. Там он узнал, что Маргарет, заехав домой, сразу же отправилась в салон красоты, видимо, для того, чтобы прийти в себя после воспоминаний о случившемся с ней кошмаре. Льюис Редфилд сказал Мейеру, что он поехал к себе на работу. Его офис располагался на Кёрвин-стрит. Там он и оставался до пяти вечера. Также Льюис припомнил, что диктовал секретарше письма, а потом в три часа дня у него было совещание. Мейер позвонил ему на работу, и коллеги подтвердили, что Редфилд пришел около половины второго, а ушел не раньше пяти. Они не могли толком сказать, где он находился в четыре часа, когда погиб Коэн, но при этом были практически полностью уверены, что где-то рядом, в офисе. И все же, желая избавиться от тени сомнения, Мейер позвонил в участок Карелле и сказал, что некоторое время приглядит за Редфилдами. Стив счел это хорошей идеей, после чего поехал домой ужинать. С точки зрения детективов, ничего смешного в расследовании не было. Их обоих уже от него тошнило.

Как это ни странно, но именно патрульные, относившиеся к делу со столь легким сердцем, косвенным образом подсказали, каким должен быть следующий ход. В одиннадцать часов вечера, когда Карелла сидел дома и пытался читать газету, ему позвонил капитан Фрик.

Когда затрезвонил телефон, Стивен с раздражением на него посмотрел, встал из кресла и направился к нему.

– Алло, – произнес Карелла, сняв трубку.

– Привет, Стив! Это я, капитан Фрик. Не разбудил там тебя?

– Нет-нет. Что случилось?

– Слушай, ты уж извини за беспокойство, но я до сих пор сижу в участке и никак не могу разобраться с графиком дежурств, – промолвил капитан.

– Каким именно графиком, Маршалл?

– Да моих патрульных, – отозвался Фрик.

– И в чем загвоздка?

– Ну, смотри: у меня тут написано, что Антонио с восьми утра до четырех часов дня был прикреплен к этой твоей Элен Вааль, а потом его сменил Бордман – он будет дежурить у нее до полуночи. Так?

– Так, наверное, – неуверенно произнес Карелла.

– Идем дальше, – продолжил Фрик, – Самалман должен был дежурить у Ди Паскуале с восьми утра до четырех часов дня, а у меня в графике написано, что он ушел в три. А Кенаван, который должен был сменить его в четыре часа, позвонил в девять вечера и сказал, что только-только заступил на дежурство. Стив, я что-то ничего не понимаю. Они у тебя разрешения спрашивали?

– Погоди, Маршалл, ты хочешь сказать, что Ди Паскуале с трех часов дня до девяти часов вечера был без охраны? – нахмурился Стивен.

– Судя по графику дежурств, очень похоже на то.

– Ясно, – промолвил Карелла.

– Так они у тебя разрешение спрашивали?

– Нет, – ответил Стив, – не спрашивали.


Когда Карелла подошел к квартире Томаса Ди Паскуале, то увидел у двери патрульного. Полицейский отодвинулся от звонка, и Карелла, поспешно нажав на кнопку, принялся ждать, когда ему откроют. Томас не торопился. Во-первых, у него была женщина, а во-вторых, он находился в спальне, и его отделяли от входной двери целых шесть комнат. Томасу пришлось надеть тапочки, халат и преодолеть изрядное расстояние, на это он потратил немало времени. Открыв дверь, он обнаружил перед собой человека, которого видел в первый раз в жизни.

– И в чем прикол? – недовольно осведомился Томас.

– Мистер Ди Паскуале? – уточнил Стив.

– Он самый.

– Меня зовут детектив Карелла.

– Очень мило, – раздраженно произнес Томас. – Вы в курсе, что сейчас уже полдвенадцатого?

– Простите, что потревожил вас в столь поздний час, но мне нужно задать вам несколько вопросов.

– Что, до утра никак не терпит?

– Боюсь, что нет, сэр, – твердо произнес Стивен.

– А вы знаете, что я не обязан вас пускать? – поинтересовался Томас. – Могу послать вас куда подальше.

– Можете, сэр, – спокойно ответил Карелла. – Но в этом случае я буду вынужден оформить ордер на ваш арест.

– Слушайте, юноша, вы меня за осла держите? – прищурился Ди Паскуале. – Арестовать меня вы не можете, потому что я ничего не сделал.

– Как насчет подозрения в убийстве?

– Напугали, – фыркнул агент. – Нет такой статьи «Подозрение в убийстве». И вообще, не смешите меня. Кого я, по-вашему, убил?

– Мистер Ди Паскуале, мы можем поговорить об этом в квартире?

– А зачем? Боитесь перебудить соседей? Так вы уже меня разбудили, какое мне дело до них? Пусть тоже теперь не спят. Ай, ладно, давайте, заходите. И почему полицейские в этом вшивом городе не имеют ни малейшего представления о нормах приличия? Являются посреди ночи, будят… Да заходите же, что вы встали столбом в коридоре?

Карелла переступил порог. Ди Паскуале зажег в гостиной свет, и мужчины сели лицом друг к другу.

– Ну?.. – нетерпеливо произнес Томас. – Добились своего? Вошли, выдернули меня из постели… Выкладывайте теперь, с чем пожаловали.

– Мистер Ди Паскуале, сегодня в четыре часа дня на крыльце полицейского участка застрелили человека.

– Ну и что?

– Мистер Ди Паскуале, мы поговорили с патрульным, который был прикреплен к вам, чтобы «защищать». Он утверждает, что вы его отпустили в три часа дня. Это так?

– Да, это так, – кивнул Томас.

– И вы сказали ему, что вам снова понадобится охрана только в девять вечера? Это тоже правда, мистер Ди Паскуале?

– Ну да, правда. И что с того?!. – возмущенно осведомился Томас. – Вы из-за этой ерунды явились ко мне посреди ночи? Решили выяснить, соврал он вам или нет? Вам что, больше заняться нечем? Слушайте, это не вы мне звонили в половине восьмого утра? Вам что, нравится будить людей?

– Мистер Ди Паскуале, почему вы отпустили патрульного?

– По очень простой причине, – язвительно произнес Томас, – потому что сегодня я был в «Коламбия пикчерз», подписывал договор с начальником отдела сценариев. Я поехал туда к трем, зная, что пробуду у него до шести, после чего мы вместе выйдем на улицу, где нас будет ждать кадиллак с шофером. Я знал, что мы поедем в дорогой ресторан, где я, из соображений безопасности, буду держаться подальше от окон. Я знал, что мы пропустим в баре пару бокалов, а к семи часам подойдет автор, который в общих словах изложит сюжет сценария. Потом мы все вместе поужинаем, опять же стараясь держаться подальше от окон. Я знал, что затем мы сядем обратно в кадиллак и меня отвезут домой, поэтому и попросил этого толстомордого патрульного дожидаться меня здесь. Кстати, насколько я могу судить, он даже не соизволил явиться, и вместо него тут торчит какой-то другой говнюк. Я знал, что меня будет ждать красотка, которая, между прочим, сейчас спит в другой комнате. Так что, мистер Карелла, обожающий будить людей посреди ночи, я решил сэкономить нашему городу деньги и отпустил полицейского. Я знал, что буду в полной безопасности, и подумал, что пусть лучше полицейский делом займется, вместо того чтобы таскаться за мной. У нас подростки по всему городу бошки друг другу проламывают – пусть их пока половит. Ну как, мистер Карелла, я ответил на ваш вопрос?

– Мистер Ди Паскуале, вы не приближались сегодня к участку?

– Я же вам сказал, – раздраженно ответил Томас, – я весь день провел на киностудии, оттуда поехал прямо на ужин, а с ужина – прямо сюда.

– Мистер Ди Паскуале, у вас есть оружие?

– Нет! – Томас в ярости вскочил. – Может, скажете мне, что все это значит? С какой это стати я вдруг стал подозреваемым? В чем дело? У вас люди кончаются?

Он произнес эти слова в запале, но при этом угодил в самую точку. Карелла понимал – Томас прав, у них кончаются люди. В самом начале расследования они напоминали утопающего, с радостью хватающегося за каждую соломинку. Весь ужас заключался в том, что ситуация совершенно не изменилась.