— Да-да, он рассказал мне все, — нетерпеливо перебил Рэдфилд. — Не понимаю только, какое отношение…

— Сколько вам лет?

— Сорок семь.

— У вас когда-нибудь были дети?

— Нет.

— Должно быть, вам очень хотелось стать отцом.

— Да, я… я хотел иметь детей.

— Но они лишили вас этой возможности, не так ли?

— Л… я не понимаю, о ком вы говорите.

— Мистер Рэдфилд, я говорю о людях, которые были на вечеринке и из-за которых ваша жена попала на операционный стол.

— Я не знаю, кто были эти люди. И вообще не понимаю, что вы имеете в виду.

— Правильно, мистер Рэдфилд. Вы не знали, кто они такие. Вы знали только то, что после постановки "Долгого пути домой" состоялась вечеринка, и вы правильно предположили, что все участники спектакля должны были на ней присутствовать. Что было потом? Нашли старую театральную программку Маргарет и просто начали выбивать их всех по списку?

Рэдфилд отрицательно покачал головой.

— Где вы спрятали винтовку, мистер Рэдфилд? — спросил Карелла.

— Кого вы наметили следующей жертвой? — не отставал от него Мейер.

— Я ничего этого не делал, — замотал головой Рэдфилд. — Я никого не убивал.

— Если это ваш плащ, — сказал Карелла, — то вам лучше надеть его.

— Зачем? Что вы собираетесь делать?

— Доставить вас в участок.

— За что? Говорю вам, я не…

— Мы задерживаем вас по подозрению в убийстве; мистер Рэдфилд.

— В убийстве? Я никого не убивал, как вы можете…

— А мы считаем, что убивали.

— То же самое вы думали и о Коэне.

— Здесь есть существенная разница.

— Какая?

— На этот раз мы уверены на все сто.

Было два часа ночи, когда они привезли Рэдфилда в участок. Сначала он пытался все отрицать, поскольку не знал, что, пока его допрашивают, полиция обыскивает его квартиру. Он отказался признать что бы то ни было и продолжал повторять, что, когда стреляли в его жену, он был под душем и ничего не знал, пока Мейер не позвонил в квартиру. Тогда он надел халат и пошел открывать. Как он мог оказаться на крыше? А когда Коэна застрелили на крыльце участка, он вообще был на работе, и как можно вот так просто взять и обвинить человека в убийстве? Мало ли, что никто его не видел после окончания совещания в 3.30?! Действительно, он мог выйти из конторы через черный ход и подстеречь Коэна возле участка. Ну и что? Можно еще и не такое придумать! Если так рассуждать, то любого можно признать виновным в совершении убийства! Нет, он к этому не имеет ни малейшего отношения.

— Где вы были в пятницу, четвертого мая? — спросил Карелла.

— Дома, — ответил Рэдфилд.

— Вы не ходили на работу?

— Нет, я простудился и весь день просидел дома. Можете спросить у моей жены, она подтвердит.

— Будьте уверены, спросим, — пообещал Карелла. — Как только нам разрешат с ней поговорить.

— Она все подтвердит.

— И то, что вы не были в Миннеаполисе?

— Ни разу в жизни! Что я там забыл? Вы делаете ужасную ошибку.

Именно в этот момент в комнату вошел патрульный. Возможно, Рэдфилд рассказал бы все в любом случае. Обычно они всегда рассказывают все под конец, когда понимают, что достигли той точки, в которой надежда и отчаяние находятся в равновесии, и им становится ясно, что весы начинают склоняться не в их пользу. Именно тогда они осознают, что ничего другого им не остается. С признанием приходит облегчение, если в отчаянии вообще есть надежда, то это надежда признания. Так что вполне возможно, что Рэдфилд все равно бы все рассказал.

Патрульный подошел к Карелле и протянул ему длинный кожаный футляр.

— Мы нашли это в шкафу его спальни.

Карелла открыл футляр. Внутри лежал новенький "винчестер", модель 70.

— Это ваша винтовка, мистер Рэдфилд?

Рэдфилд молча покосился на футляр и отвернулся.

— А вот это было на полке, за шляпами, — добавил патрульный, выкладывая на стол коробку патронов "ремингтон-308". Карелла посмотрел на патроны, потом на Рэдфилда и сказал:

— Мистер Рэдфилд; баллистики дадут нам ответ через десять минут. Стоит ли тратить время понапрасну?

Рэдфилд тяжело вздохнул.

Ну? Что скажете?

Рэдфилд молчал.

— Мейер, звони в лабораторию, — сказал Карелла. — Скажи, что сейчас к ним подойдет патрульный с винтовкой. Попроси их сравнить пули и гильзы, которые мы…

— Не надо никуда звонить, — остановил его Рэдфилд.

— Вы хотите все рассказать?

Рэдфилд нехотя кивнул.

— Стенографист! — крикнул Карелла.

— Я не собирался никого из них убивать, — сказал Рэдфилд. — Сначала.

— Одну секунду! — перебил его Мейер. — Мисколо, стенографиста, быстро!

— Видите ли, — продолжал Рэдфилд, — когда доктор Фидио рассказал мне riper Маргарет, я… я, конечно, был в шоке и почувствовал… сам не знаю, что я тогда почувствовал.

— Черт побери, Мисколо!

— Иду-иду! — Мисколо влетел в комнату и, пристроив на коленях блокнот, начал записывать признание.

— Скорее всего разочарование… Дело в том, что я хотел иметь семью. Я ведь уже не молод. И пока еще не поздно, я хотел завести семью. — Он пожал плечами. — А потом… когда я начал думать об этом… я разозлился. Моя жена не может иметь детей. Из-за этой операции у нее никогда не будет детей. И в этом были виноваты они… понимаете? Те, кто сотворил с ней все это. Те, кто был на вечеринке, о которой мне рассказал доктор Фидио. Только тогда я еще не знал, кто они такие…

\ — Продолжайте, мистер Рэдфилд.

— Я нашел эту театральную программку совершенно случайно. Искал что-то в шкафу и наткнулся на чемодан, старый, весь в пыли… И в нем я нашел эту программку. И вот тогда… я узнал их имена. Теперь я знал людей, которые были на той проклятой вечеринке, и я начал… я решил их разыскать. Сначала я не собирался их убивать, я только хотел их увидеть, хорошенько посмотреть на тех, кто… лишил меня и мою жену возможности иметь детей. А потом, не помню точно когда… кажется, это был тот день, когда я нашел Бланш Леттиджер и следил за ней в этом ее жутком районе, и она… она остановила меня на улице и предложила пойти с ней. Мне кажется, это был тот день, когда… понимаете, я увидел, во что она превратилась, и представил себе, что эта мразь и ее дружки сделали с Маргарет… по-моему, в тот день я и решил с ними рассчитаться.

Рэдфилд умолк. Мисколо посмотрел на него поверх блокнота.

— Первым я решил убить Энтони Форреста, не по какой-то особой причине, а просто… решил начать с него. Кроме того, я подумал, что будет лучше убивать их не в том порядке, в каком их имена стоят в программке, а наугад, чтобы никто не подумал, что между ними существует какая-то связь.

— Когда вы решили убить свою жену? — спросил Мейер.

— Точно не помню. Не сразу. Ведь, в конце концов, она была их жертвой, правда? Но потом… потом я начал понимать, в каком опасном. положении я оказался. А что, если связь между всеми убийствами откроется? Вдруг вы обнаружите, что все десятеро были участниками одной театральной труппы в колледже? Если бы я убил их всех, а Маргарет осталась в живых… разве вас это не удивило бы? Разве вам не захотелось бы узнать, почему ее одну не убили? Одну из всей труппы? Мое положение было очень опасным.

— И вы решили убить и ее? Чтобы защитить себя?

— Да нет. Не только поэтому, — глаза Рэдфилда блеснули. — Откуда мне знать, что она была такой невинной? Была ли она. на самом деле жертвой в ту ночь? А вдруг она сама согласилась участвовать в их… в их грязных забавах? Я не знал. И тогда… я решил убить и ее вместе со всеми остальными. Поэтому я и пришел к вам. Чтобы избежать подозрений. Я подумал 7- если я уже был в полиции и предупредил вас о возможной опасности для Маргарет, то кто меня заподозрит, если ее и вправду убьют? Понимаете?

— Мистер Рэдфилд, вы были четвертого мая в Миннеаполисе?

— Да. Там я убил Питера Келби.

— Расскажите о Коэне.

— Что вас интересует?

— Как вы ухитрились рассчитать время?

— Это было рискованно! Не надо было этого делать. Но все сработало, так что…

— Как это было, мистер Рэдфилд?

— Я вышел отсюда приблизительно в час дня н вернулся в контору в половине второго. Продиктовал несколько писем секретарше, а в четырнадцать сорок пять пошел на совещание. Я сказал вам, что оно началось в три, на самом деле — в два сорок пять, а закончилось в три пятнадцать. Я вышел из конторы через черный ход. В моем кабинете есть вторая дверь, выходящая в коридор. Я спустился вниз и…

— Вас никто не видел?

— Нет.

— Вы никому не говорили, что уходите?

— Нет. Хотел сначала предупредить секретаршу, чтобы в течение часа меня никто не беспокоил, но потом передумал. Решил, что если потом кто-нибудь начнет задавать вопросы, будет лучше, если все просто скажут, что я где-то в здании, а где — неизвестно.

— Вы неплохо все рассчитали.

— Я готовил убийство, — пожал плечами Рэдфилд.

— Но вы сознавали, что убиваете людей?

— Конечно.

— Продолжайте. Что вы делали после того, как вышли из конторы?

— Взял такси и поехал за ружьем.

— Обычно вы там его и хранили?

— Да, в шкафу. Там, где его нашел ваш человек.

— Ваша жена никогда его не видела?

— Только один раз.

— Она не спрашивала, зачем вам ружье?

— Она не знала, что это было ружье.

— То есть?

— Оно же было в футляре. Я сказал ей, что это удочка.

— И она поверила?