— Вы поняли это. когда был убит Маллиган? — переспросил Мейер.

— Да.

— Это значит — почти неделю назад, мистер Коэн.

— Знаю.

— Почему же вы не позвонили в полицию?

— Зачем?

— Чтобы сообщить нам о своих подозрениях.

— Я очень занят.

— Это понятно, — сказал Карелла. — Но вряд ли вы настолько заняты, чтобы нс побеспокоиться за свою жизнь.

— Никто меня не застрелит.

— Нет? У вас есть гарантия?

— Вы что, пришли сюда спорить? Для этого я слишком, занят.

— Мистер Коэн, почему вы нам не позвонили?

— Я же сказал, я занят.

— Чем это вы так заняты?

— Я юморист.

— Что это значит?

— Я сочиняю остроты.

— Для чего? Для кого?

— Для карикатуристов.

— Для комиксов?

— Нет, для карикатур. Вроде тех, что в журналах. Я сочиняю к ним подписи.

— Дайте-ка сообразить, — сказал Карелла. — Вы работаете с карикатуристом, который…

— Я работаю со многими карикатуристами.

— Значит, вы работаете со многими карикатуристами, которые присылают вам рисунки, а вы придумываете к ним подписи. Так?

— Нет, это я посылаю им подписи, а они делают рисунки к ним.

— К подписям?

— Это посложнее, чем просто придумать подпись.

— Я все-таки не. понимаю.

— Видите вот эту картотеку? — спросил Коэн, указывая на стену перед собой. — В ней полно идей для карикатур. Я сочиняю подписи, а потом посылаю целую партию одному из карикатуристов из моего списка. Они читают подписи, и если им понравится несколько или хотя бы одна, то они оставляют ее, делают по ней набросок и показывают редактору отдела юмора в журнале или в газете. Если редактор одобрит его, художник делает окончательный вариант, получает чек и высылает мне мою долю.

" — Это сколько?

— Я получаю десять процентов от гонорара художника. — Коэн посмотрел на детективов, увидел, что они все еще не понимают, и сказал: т- Позвольте, я вам покажу. — Он повернулся на вращающемся кресле, выдвинул один из* картотечных ящичков и вытащил оттуда толстую пачку маленьких белых карточек, размером приблизительно три на пять дюймов. — На каждой карточке напечатана идея рисунка и подпись к нему, — пояснил Коэн. — Видите? В левом углу номер — каждая карточка пронумерована, а внизу мое имя и адрес.

Он протянул им несколько карточек. Мейер и Карелла склонились над столом и прочли на ближайшей:

№ 702

Прохожий останавливается у забастовочного пикета у ворот спичечной компании "Эксцельсиор" и спрашивает:

- Ребята, спичек не найдется?

Дэвид Артур Коэн Джефферсон-авеню, 1142 Айсола

— И вы рассылаете это карикатуристам? — удивился Карелла.

— Да, — кивнул Коэн. — Вот удачная, посмотрите.

Карелла посмотрел.

№ 708

Бар. Двое посетителей яростно дерутся. Все остальные сидят за стойкой и смотрят боксерский матч по телевизору.

Без слов.

Дэвид Артур Коэн Джефферсон-авеню, 1142 Айсола

— Смешно, — заметил Мейер.

Коэн хмуро кивнул.

— А вот следующая. Иногда это как лавина: только придумаешь одну, как в голову сразу приходит вторая, почти на ту же тему. Вот, посмотрите.

№ 709

Уборщица в телевизионной студии с удивлением смотрит на экран телевизора, где видит себя, убирающую студию:-Без слов.

Дэвид Артур Коэн Джефферсон-авеню, 1142 Айсола

— Не понял, — озадаченно нахмурился Мейер.

. — Ну, либо вы их понимаете, либо нет, — .пожал плечами Коэн. —

А вот одна из моих любимых.

№ 712

Машина с телефоном. На заднем сиденье развалился пьяный в смокинге, в полном "ауте". Шофер отвечает на звонок:

— Он только что вышел. Не могли бы вы перезвонить попозже?

Дэвид Артур Коэн Джефферсон-авеню, 1142 Айсола

— И вы занимаетесь этим весь день? — спросил Карелла.

— Весь день.

— И сколько штук вы придумываете за день?

— Это уж как пойдет, — ответил Коэн. — Иногда получается по двадцать-тридцать в день. А иногда сидишь целый день за машинкой, и ничего не лезет в голову.

— И все карикатуристы пользуются услугами…

— Не все, но большинство. Я регулярно снабжаю подписями около дюжины художников. В данный момент у меня на рынке… сотни две в обороте. Я имею в виду подписи, по которым делаются наброски. Я довольно неплохо на этом зарабатываю.

— С ума сойти можно, — пробормотал Мейер.

— Очень даже неплохо, — повторил Коэн.

— И вам нравится этим заниматься? — спросил Карелла.

На какое-то время все трое забыли, что они встретились в конторе, чтобы поговорить о шести убийствах; в данный момент Коэн был профессионалом, рассказывающим о своей работе, а Мейер и Карелла — профессионалами в другой области, увлеченными деталями его работы.

— Иногда бывает скучновато, — признался Коэн. — Когда нет идей. Но обычно нравится.

— А вас самих смешат ваши шутки? — спросил Карелла.

— Очень редко.

— Как же тогда вы узнаете, что смешно, а что нет?

— А я и не знаю. Я просто их придумываю и надеюсь, что кому-нибудь они покажутся смешными. — Он пожал плечами. — Надо думать, у меня хорошо получается, потому что я продаю очень много подписей. В том числе и лучшим журналам.

— Никогда еще не встречал профессионального юмориста, — .слегка склонив голову набок, сказал Мейер.

— А я — детектива, — ответил Коэн, и все трое неожиданно вспомнили, зачем, они здесь собрались, и превратились в двух детективов и в человека, связанного с шестью убийствами. Прошло полминуты, прежде чем Мейер нарушил молчание

— Мистер Коэн, вы можете рассказать нам о тон пьесе?

— Вряд ли я смогу много рассказать. Я участвовал в ней от нечего делать. В то время я заканчивал гуманитарный колледж, еще не определил, чего я хочу, и поэтому экспериментировал. Я валял дурака в этой труппе около года.

— В спектаклях играли?

— Конечно, играл. Еще написал несколько пародий для нашего ревю.

— Когда это было?

— Уже после "Долгого пути домой", кажется, в тысяча девятьсот сорок первом году.

— Что вы можете сказать о ваших партнерах по пьесе О'Нила?

— Это было так давно…

— Что-нибудь из ряда вон выходящее? Какой-нибудь инцидент? Драка? Спор на повышенных тонах?

— Насколько я помню, нет. Все было нормально.

— В пьесе принимали участие только три девушки, — сказал Карелла. — С ними не было каких-нибудь неприятностей?

— Каких?

— Ну, допустим, два парня положили глаз на одну и ту же девушку…

— Нет, ничего подобного не было.

— И ничего Необычного?

— Кажется, нет. Это был обычный студенческий спектакль. Мы все хорошо ладили между собой, — Коэн замолчал, а потом добавил: — После спектакля даже устроили вечеринку.

— А на вечеринке не было чего-нибудь необычного?

— Нет.

Кто на ней присутствовал?

" * * " Исполнители, другие участники постановки и профессор Ричардсон с факультета. Но он ушел рана

— А вы остались?

— Да, до самого конца.

— Это до скольких же?

— Точно, не помню. До утра.

Кто еще с вами оставался?

— Нас было, пятеро или шестеро, — пожал плечами Коэн. — Кажется, шестеро.

- Кто?

— Трое ребят и три девушки.

— Кто были эти девушки?

^7 Все трое из спектакля. Элен Стразерс и двое других.

— А ребята?

— Тони Форрест, Рэнди Норден и я.

— Все обошлось без происшествий?

— Конечно. Послушайте, мы были всего лишь подростками. Потискались немножко в разных комнатах.

— Что было потом, мистер Коэн?

— Потом мы разошлись по домам.

— Хорошо. Чем вы занимались после окончания колледжа? В армии служили?

— Да.

— В каких войсках?

— В пехоте.

- Какое у вас было звание?

— Капрал.

— Чем вы занимались?

Коэн замялся.

— Я… — он пожал плечами. — Я же сказал… служил в пехоте.

— Но что именно вы. делали в пехоте?

— Я был снайпером, — нерешительно произнес Коэн, — и в комнате наступила полная тишина. — Я понимаю; как это звучит.

— И как, по-вашему, это звучит, мистер Коэн?

— Не такой уж я идиот, чтобы не понимать, что человек, совершивший* все эти убийства… снайпер.

— Да, тут вы правы.

— Я не притрагивался к винтовке с. тех пор, как демобилизовался в тысяча девятьсот сорок шестом году, — сказал Коэн. — Я больше не желаю видеть эти ружья!

— Почему?

— Потому что мне было противно убивать людей из засады.

— Но тем не менее вы были профессиональным стрелком?

— Да.

— А сейчас вы стрельбой не занимаетесь?

— Я же сказал вам…

— Я имею в виду охоту или спорт.

— Нет.

— Пистолет?

— Нет.

— Вы когда-нибудь пользовались оптическим‘прицелом?

— Да, в армии… — Коэн умолк. — Я здесь совершенно ни при чем. Если я когда-нибудь и говорю о смерти, то подразумеваю карикатуру, от которой можно помереть со смеху.

— И все?

— Все.

— Мистер Коэн, — сказал Мейер, — где вы живете?

— В центре. Рядом с "Колизеем".

— Если вы не против, мы бы взглянули на вашу квартиру.