Агата Кристи - Десять негритят

«Он печется о вас…»[12] «Не убоишься ужасов в ночи, стрелы, летящей днем…»[13] Сейчас как раз день – значит, бояться нечего. «Никто из нас не уедет с этого острова». Кто это сказал? Генерал Макартур, разумеется. (Его кузен женился на Элси Макферсон.) И он, похоже, нисколько не возражал. Больше того, ему даже нравилась эта идея! Порочный человек! Разве можно радоваться таким вещам? Некоторые люди столь мало думают о смерти, что сами лишают себя жизни. Беатрис Тейлор… Прошлой ночью она видела Беатрис во сне – ей снилось, будто та стоит за окном, прижавшись лицом к стеклу, и просит впустить ее. Но Эмили Брент не хотела ее впускать. Знала, что, если она войдет, случится ужасное…

Вздрогнув, она очнулась. Девушка смотрела на нее как-то странно.

– Ну что, все, кажется, готово? – поспешно спросила мисс Брент. – Тогда можно подавать на стол.

Завтрак проходил очень странно. Все были подчеркнуто предупредительны друг с другом.

– Разрешите подлить вам кофе, мисс Брент?

– Ломтик ветчины, мисс Клейторн?

– Еще тост?

Шестеро людей, совершенно спокойных и нормальных внешне.

А внутри? Мысли каждого метались, как белки по клетке.

«Что дальше? Что же будет дальше? Кто? Который?»

«Сработает или нет? Как знать. Попробовать стоит. Только бы успеть. Бог мой, только бы мне хватило времени…»

«Помешалась на религии – вот он, ключик… Хотя, глядя на нее, не скажешь… А что, если я ошибаюсь?»

«Безумие – настоящее безумие. И я тоже схожу с ума. Шерсть пропала… красная шелковая занавеска… бессмыслица какая-то. Ничего не понимаю…»

«Дурак, уши развесил. Так просто… Однако надо соблюдать осторожность».

«Шесть фигурок… всего шесть – сколько же будет вечером?»

– Кому последнее яйцо?

– Мармелада?

– Благодарю, еще кусочек хлеба?

Шесть человек за абсолютно обычным завтраком…

Завтрак закончился.

Судья Уоргрейв прокашлялся и властным негромким голосом произнес:

– Полагаю, создавшееся положение желательно обсудить. Скажем, через полчаса в гостиной?

Все согласно зашумели.

Вера начала собирать посуду.

– Я все вымою, – сказала она.

– Мы принесем свои тарелки в буфетную, чтобы вам не беспокоиться, – предложил Ломбард.

– Спасибо.

Эмили Брент начала было вставать, но тут же снова села.

– О боже…

– Что-то случилось, мисс Брент? – спросил судья.

Эмили извиняющимся тоном ответила:

– Прошу прощения. Сама не знаю, как это вышло. Я хотела помочь мисс Клейторн, но голова что-то закружилась…

– Голова закружилась? – Доктор Армстронг шагнул к ней. – Вполне естественно. Последствия шока. Я дам вам что-нибудь…

– Нет!

Слово сорвалось с ее губ и прогремело, точно взрыв.

Все были поражены. Доктор Армстронг покраснел. Женщина смотрела на него со страхом и неприкрытой подозрительностью.

– Как пожелаете, мисс Брент, – сухо произнес он.

– Мне ничего не нужно – совсем ничего, – сказала она. – Я посижу тут тихонько, подожду, пока головокружение пройдет…

Уборка стола продолжилась.

– Я привык работать по дому, – сказал Блор. – Давайте, я помогу вам, мисс Клейторн.

– Спасибо, – отозвалась та.

Эмили Брент оставили в столовой одну. Какое-то время она еще слышала голоса в буфетной.

Головокружение понемногу стихало. Теперь ее клонило ко сну, казалось, только бы донести голову до подушки, и она сразу заснет.

Вдруг у нее зазвенело в ушах – или это не в ушах, а в комнате?

«Как будто пчела жужжит – или даже шмель», – подумала она.

И тут же увидела пчелу. Насекомое ползло по оконному стеклу.

Вера Клейторн что-то говорила о пчелах сегодня утром…

Пчелы и мед…

Мед она любила. Покупала соты и сама процеживала из них мед через муслиновый мешочек. Кап, кап, кап…

В комнате кто-то был. Кто-то мокрый ронял на пол капли. «…Беатрис Тейлор вернулась из реки…»

Стоит только повернуть голову, и она ее увидит.

Но повернуть голову она не могла…

Позвать на помощь…

Но она не могла крикнуть…

Дом был пуст. Она осталась одна…

И вдруг раздались шаги – кто-то молча подходил к ней сзади, приволакивая ноги. Так может шаркать утопленница…

Запах сырости ударил ей в ноздри…

Пчела на окне не унималась – все жужжала и жужжала…

И тут она почувствовала укол.

Пчела укусила ее в шею.

В гостиной все ждали Эмили Брент.

– Может быть, я схожу за нею? – предложила Вера Клейторн.

– Одну минуту, – задержал ее Блор.

Вера снова села. Все вопросительно смотрели на бывшего инспектора.

– Слушайте все, – продолжил он, – мое мнение такое: автор всех смертей сейчас в гостиной. Готов показать под присягой, что эта баба и есть та, кто нам нужен!

– Мотив? – спросил Армстронг.

– Религиозная мания. Что скажете, доктор?

– Вполне возможно, – ответил Армстронг. – Ничего не могу возразить. Но и доказательств у нас никаких, разумеется.

– Она была такая странная сегодня, когда мы с ней готовили завтрак, – сказала Вера. – Глаза такие… – Она поежилась.

– Ну, по одному этому никого судить нельзя, – возразил Ломбард. – Мы сейчас все немного не в себе!

– Есть еще кое-что, – добавил Блор. – Она единственная не дала никакого объяснения после той истории с пластинкой. Почему? Вероятно, потому, что ей объяснять было нечего.

Вера поерзала в кресле.

– Это не совсем так. Она рассказала мне – после…

– Что она рассказала вам, мисс Клейторн? – спросил Уоргрейв.

Вера повторила историю Беатрис Тейлор.

– Похоже на правду, – заключил судья. – Я, например, легко поверил бы в подобный рассказ… Скажите, мисс Клейторн, а вам не показалось, что она раскаивается в содеянном или испытывает чувство вины?

– Ничего подобного, – сказала Вера. – Она была совершенно холодна.

– Сердца у них, как кремень, у этих праведных старых дев! – заявил Блор. – А все зависть…

– Без пяти одиннадцать, – объявил Уоргрейв. – Думаю, пришла пора пригласить мисс Брент принять участие в нашем конклаве.

– И вы ничего не сделаете? – спросил Блор.

– Не вижу, что мы могли бы предпринять, – покачал головою судья. – На нынешний момент наши подозрения суть лишь подозрения, и не больше. Однако я попрошу доктора Армстронга обратить особое внимание на поведение этой дамы. А пока давайте перейдем в столовую.

Мисс Брент сидела в том же кресле, в котором они ее оставили. Глядя на нее со спины, никто не заметил в ее позе ничего особенного; странным показалось лишь то, что она не повернулась, услышав за спиной шаги.

Но тут все увидели ее лицо – бледное, бескровное, с синими губами и выпученными глазами.

– Бог ты мой, да она мертва! – воскликнул Блор.

Снова прозвучал негромкий голос судьи Уоргрейва:

– Вот и еще один из нас оправдан – посмертно!

Армстронг склонился над мертвой женщиной. Понюхав ее губы, он покачал головой, затем оттянул ей веки и заглянул в глаза.

– Как она умерла, доктор? – нетерпеливо спросил Ломбард. – С нею все было в порядке, когда мы уходили!

Внимание Армстронга привлекло крошечное пятнышко на шее женщины.

– Это след от подкожной инъекции, – сказал он.

На окне что-то зажужжало.

– Смотрите – пчела… шмель! – вскрикнула Вера. – Помните, что я говорила вам утром?

– Ее укусила не пчела, – угрюмо сказал Армстронг. – Укол был сделан рукой человека.

– Какой яд ей ввели? – спросил судья.

– Судя по всему, что-то из цианидов, – ответил доктор. – Возможно, цианид калия, как и в случае с Марстоном. Она умерла почти мгновенно, от удушья.

– Но пчела? – продолжала Вера. – Думаете, это совпадение?

– О, нет, никакого совпадения! – мрачно проговорил Ломбард. – Это наш убийца добавляет местного колорита! Экая игривая скотина… Точно по стишку идет!

Впервые за все время на острове его голос дрогнул и едва не сорвался. Похоже, что даже его нервы, закаленные многолетними опасностями и рискованными авантюрами, готовы были сдать.

– Он псих!.. ненормальный!.. мы все тут спятили! – резко добавил Филипп.

– Надеюсь, что способность рассуждать нам пока не изменила, – спокойно произнес Уоргрейв. – Кто-нибудь привозил с собой шприц?

Доктор Армстронг выпрямил спину и чрезмерно уверенным тоном сообщил:

– Да, я привез.

Четыре пары глаз смотрели на него враждебно и подозрительно. Он весь подобрался под их взглядами и добавил: