Агата Кристи - День поминовения

– Видно, не подумал об этом.

Кемп покачал головой. Стивен Фарради – далеко не дурак. Он сообразителен, голова работает ясно. И вдруг он со страстью доказывает инспектору, что Сандре ничего не известно.

– Что ж, – заключил Кемп, – полковник Рейс разрабатывает другую версию и, судя по всему, своими результатами доволен. Если он прав, Фарради не при чем – и он, и она. Буду этому рад. Лично мне Фарради симпатичен. Не думаю, что он убийца.

Стивен вернулся домой, открыл дверь в гостиную и окликнул жену:

– Сандра?

Она подошла к нему из темноты, прижалась, положила руки на плечи.

– Стивен?

– Почему ты сидишь в темноте?

– Свет был для меня мучителен. Говори.

– Они все знают, – ответил он.

– Про Розмари?

– Да.

– И что у них на уме?

– Что у меня был мотив… Дорогая, во что я тебя втянул!.. Это все моя вина. После смерти Розмари мне надо было обрубить концы, уехать, оставить тебя свободной – по крайней мере, ты не имела бы отношения к этой кошмарной истории.

– Нет, только не это… Не оставляй меня… никогда.

Она вцепилась в него, заплакала, слезы потекли по щекам. Ее била дрожь.

– Стивен, ты – моя жизнь, вся жизнь – не оставляй меня…

– Ты так меня любишь, Сандра? Я и не догадывался…

– Я не хотела, чтобы ты знал. Но теперь…

– Да, теперь… Эта беда – наша общая, Сандра… Но мы справимся с ней вместе. Что бы ни случилось – вместе!

Они стояли, обнявшись, в темноте, объединенные новой силой. Наконец Сандра решительно воскликнула:

– Мы не дадим этой истории разрушить наши жизни! Не дадим! Не дадим!

Энтони Браун взглянул на карточку, которую протянул ему маленький коридорный. Нахмурился, пожал плечами. Потом сказал мальчику:

– Хорошо, приведи его сюда.

Когда полковник Рейс вошел, Энтони стоял у окна, и над его плечом искрились косые солнечные лучи. Он обернулся – перед ним стоял высокий, с военной выправкой человек, загорелое лицо посечено морщинами, копна пепельных волос. Энтони об этом человеке много слышал и даже видел его, но это было в давно ушедшие времена. Рейс же увидел темный стройный силуэт, правильной формы голову. Приятный изнеженный голос произнес:

– Полковник Рейс? Я знаю, вы были другом Джорджа Бартона. Он говорил о вас в свой последний вечер. Закуривайте.

– Спасибо, не откажусь.

Энтони чиркнул спичкой и сказал:

– Вы в тот вечер были загадочным гостем, который так и не появился – к лучшему для вас.

– Ошибаетесь. Пустой стул предназначался не для меня.

Брови Энтони взлетели вверх.

– Правда? Но Бартон сказал…

Рейс перебил его:

– Может, Джордж Бартон это и сказал. Но его план ко мне не имел никакого отношения. Этот стул, господин Браун, должна была занять актриса Хлоя Уэст – когда погаснет свет.

Энтони уставился на него.

– Хлоя Уэст? Впервые слышу. Кто она такая?

– Молодая малоизвестная актриса, обладающая некоторым сходством с Розмари Бартон.

Энтони присвистнул.

– Любопытно.

– Она получила фотографию Розмари – чтобы сделать соответствующую прическу; ей также прислали платье, которое было на Розмари в ее последний вечер.

– Так вот что задумал Джордж… Свет зажигается – и всех охватывает сверхъестественный ужас. Розмари вернулась с того света. И виновник ее смерти трясущимися от страха губами бормочет: «Да, да, ее убил я». – Чуть помолчав, он добавил: – Тухлая идея, даже для такого осла, каким был бедняга Джордж.

– Боюсь, я вас не понял.

Энтони ухмыльнулся.

– Будет вам, сэр. Закоренелый преступник не станет вести себя, как истеричная школьница. Если кто-то хладнокровно напоил ядом Розмари Бартон и готовился той же дозой цианида отправить к праотцам Джорджа Бартона – у такого человека крепкие нервы. Вид актрисы, одетой под Розмари, такого – или такую – расколоться не заставит.

– Если помните, Макбет – безусловно, закоренелый преступник – изрядно струхнул, когда на празднике увидел призрак Банко[10].

– Да, но Макбет увидел действительно призрака! А не какого-то актеришку, одетого под Банко! Готов признать – настоящий призрак мог бы навеять мысли о потустороннем мире. Скажу честно, что верю в привидения, стал верить в последние полгода – в одно конкретное привидение по крайней мере.

– Правда? Чье же?

– Розмари Бартон. Можете смеяться, если хотите. Я ее не видел, но ощущал ее присутствие. По какой-то причине бедняжке Розмари неуютно в мире мертвых.

– Могу предложить объяснение.

– Потому что ее убили?

– Или, выражаясь более идиоматично, грохнули. Что скажете, господин Тони Морелли?

Наступила тишина. Тони сел, смял сигарету о решетку пепельницы, зажег другую. Потом спросил:

– Как вы узнали?

– Вы признаете, что вы – Тони Морелли?

– Какой смысл отрицать – это просто трата времени. Понятно, что вы связались с Америкой, и вам слили всю информацию.

– Вы признаете также, что когда Розмари Бартон узнала, кто вы на самом деле, вы пригрозили ее грохнуть, если она не будет держать язык за зубами?

– Я сделал все, чтобы застращать ее и заставить держать язык за зубами, – с милой улыбкой согласился Энтони.

Полковника Рейса охватило какое-то странное чувство.

Эта беседа разворачивалась не так, как ему хотелось. Он смотрел на человека, развалившегося перед ним в кресле, и не мог отделаться от ощущения, что где-то его уже видел.

– Рассказать, что именно мне о вас известно, Морелли?

– Послушаю с любопытством.

– За попытку организовать диверсию на авиационном заводе Эриксена в Штатах вас приговорили к тюремному заключению. Отсидев положенное, вы вышли на свободу, и власти потеряли вас из виду. Потом вы объявились в лондонском отеле «Кларидж» под именем Энтони Брауна. Вам удалось завязать знакомство с лордом Дьюсбери, через него вы вышли на нескольких известных производителей оружия. Вы останавливались в доме лорда Дьюсбери, и как его гостю, вам удалось увидеть такое, чего видеть вы были совершенно не должны! Интересное совпадение, Морелли: после ваших визитов на оружейные заводы и фабрики всякий раз там случались какие-то сбои, необъяснимые случаи, едва не приводившие к крупным катастрофам.

– Совпадения, – заметил Энтони, – порой совершенно необъяснимы.

– Наконец, еще через некоторое время вы появились в Лондоне снова и возобновили знакомство с Айрис Марль, но приезжать к ней домой под разными предлогами отказывались, чтобы ее семья не догадалась, в сколь близких отношениях с девушкой вы состоите. Наконец, вы попытались уговорить ее тайно выйти за вас замуж.

– Знаете, – заметил Энтони, – просто поразительно, как вам удалось все это выяснить. Я сейчас не про оружейный бизнес, а про мои угрозы Розмари и про всякие нежности, которые я нашептывал на ушко Айрис. Насколько я понимаю, ничего противозаконного в этом нет?

Рейс быстро глянул на него.

– Вам предстоит многое объяснить, Морелли.

– Ошибаетесь. Даже если все ваши факты верны – что они доказывают? Я отбыл срок в тюрьме. Потом завязал полезные связи. Влюбился в очаровательную девушку и, вполне естественно, жажду на ней жениться.

– И эта жажда гонит вас вступить с ней в брак до того, как ее семья что-то узнает о вашей прошлой жизни. Айрис Марль – очень богатая молодая женщина.

Энтони согласно кивнул:

– Знаю. Когда речь идет о деньгах, семьи обычно проявляют безмерное любопытство. И самой Айрис о моем темном прошлом не известно ровным счетом ничего. Откровенно говоря, я бы предпочел, чтобы она оставалась в неведении.

– Боюсь, ей все станет известно.

– Жаль, – заметил Энтони.

– Видимо, вы не понимаете…

Энтони перебил его смешком:

– Ха! Давайте я все расставлю по местам. Розмари Бартон знала о моем преступном прошлом, поэтому я ее убил. Джордж Бартон стал меня в этом подозревать – и я убил его тоже. А теперь я хочу прикарманить денежки Айрис. Очень симпатичная версия, и все сходится – только у вас нет ни единого доказательства!

Рейс некоторое время внимательно смотрел на него. Потом поднялся.

– Всё в моей версии – чистая правда, – заговорил он. – И в то же время эта версия не работает.

Энтони с прищуром посмотрел на него.

– Что же в ней не работает?

– Вы, – Рейс неторопливо зашагал по комнате. – Все прекрасно сходилось, пока я не увидел вас. Но вот я вас вижу и понимаю – не то. Вы не мошенник. А раз так, вы – один из наших. Я прав?

Энтони молча смотрел на него, на лице постепенно расплывалась улыбка. Потом он негромко замурлыкал:

– «Но девица О’Грейди полковничьей леди родной оказалась сестрой»[11]. Да, удивительно, но рыбак рыбака видит издалека. Поэтому я и избегал встречи с вами. Боялся, что вы сразу распознаете, кто я. Было важно, чтобы этого никто не знал – вплоть до вчерашнего вечера. Но теперь, слава богу, шарик улетел! Мы создали диверсионную сеть в разных странах. Я выполнял это задание три года. Посещал какие-то встречи, занимался агитацией среди рабочих, приобретал нужную репутацию. Наконец было решено, что я устраиваю диверсию, за что и попадаю в тюрьму. Все по-настоящему, чтобы никаких сомнений на мой счет не было.