Агата Кристи - День поминовения

– Официант. Молодой парень. Джузеппе про него не говорил. Надо этим заняться. Ведь он был единственным, кто подходил к столу, пока все танцевали. Возможно, тут что-то есть.

Рейс покачал головой:

– Положи он что-то в бокал Бартона, девушка бы заметила. От такой ничто не укроется. В голове пусто, вот она и компенсирует глазами… Нет, Кемп, тут должно быть какое-то простое объяснение – надо только додуматься.

– Есть простое объяснение. Цианид в бокал он бросил сам.

– Я уже готов поверить, что все было именно так – других вариантов не вижу. Но в таком случае, Кемп, он наверняка не знал, что это цианид.

– То есть кто-то ему это передал? Сказал, это, мол, от несварения желудка, от давления – что-то в этом духе?

– Вполне возможно.

– Но кто это мог быть? Только не чета Фарради.

– Согласен, это почти исключено.

– Это относится и к господину Энтони Брауну. Остаются двое: любящая сестра жены…

– И преданная секретарша.

Кемп взглянул на него.

– Да, она могла ему что-то такое подсунуть… Мне надо ехать в Киддерминстер-хаус. А вы? Навестите мисс Марль?

– Пожалуй, я навещу другую даму, заеду к ней на работу. Старый друг приехал выразить соболезнования. Может быть, приглашу на ленч.

– Вот, значит, что вы думаете…

– Пока я ничего не думаю. Просто ищу след.

– Но поговорить с Айрис Марль вам все равно нужно.

– Нужно. Но сначала хочу наведаться туда, когда ее не будет дома. Знаете, почему, Кемп?

– Теряюсь в догадках.

– Потому что там есть любительница пощебетать – как птичка. Птичка на хвосте принесла – это была поговорка из моей юности. Знаете, Кемп, – эти щебетуны и щебетуньи могут много чего рассказать, надо только позволить им… пощебетать.

Мужчины разошлись. Рейс остановил такси и поехал в Сити, где еще недавно работал Джордж Бартон. Старший инспектор Кемп, помня о бюджетных ограничениях, сел в автобус, идущий в сторону Киддерминстер-хаус, до которого было рукой подать.

С мрачным видом полицейский поднялся по ступеням и нажал кнопку звонка. Он знал, что предстоит нелегкая миссия. Клан Киддерминстеров обладал колоссальным политическим влиянием, которое охватывало всю страну. Старший инспектор Кемп был убежден в беспристрастности английского правосудия. И если Стивен или Александра Фарради причастны к смерти Розмари Бартон или ее мужа Джорджа, их не спасут никакие связи, никакое влияние.

С другой стороны, если они невиновны или улик против них мало для обвинительного приговора, тот, кто проводит расследование, должен действовать весьма осторожно, иначе его вызовет на ковер начальство. Понятно, что в этих обстоятельствах старший инспектор не испытывал особой радости по поводу предстоящего визита. Весьма вероятно, что Киддерминстеры, как он сформулировал для себя, будут «играть жестко».

Но вскоре Кемп выяснил, что в этом своем посыле оказался весьма наивным. Лорд Киддерминстер, опытнейший дипломат, и не думал вести себя «жестко».

Старший инспектор Кемп сообщил о цели своего прихода, и помпезный дворецкий тут же провел его в дальнюю часть дома, в тусклую обрамленную книжными полками комнату, где его уже ждали лорд Киддерминстер с дочерью и зятем.

Хозяин дома сделал шаг вперед, протянул руку для рукопожатия и любезным тоном сказал:

– По вам можно сверять часы, старший инспектор. Хочу выразить вам признательность, что любезно согласились приехать к нам, а не вызывать мою дочь и ее мужа в Скотленд-Ярд. Они, разумеется, были к этому готовы, но благодарны вам за вашу доброту.

Сандра негромко добавила:

– Да, спасибо, инспектор.

На ней было платье из какой-то мягкой темно-красной ткани, из-за спины на нее падал свет через узкое длинное окно, и Кемпу вспомнился витраж с женской фигурой, который он однажды видел в соборе где-то за границей.

Это впечатление дополнялось удлиненным овалом лица и легкой угловатостью плеч. Какая-то святая, объяснили ему в соборе, однако причислить к лику святых леди Александру было никак нельзя. Кстати, эти святые – многие из них – были персонажами довольно занятными: не просто добропорядочные рядовые христиане, а нетерпимые фанатики, жестокие к себе и окружающим – так считал Кемп.

Стивен Фарради стоял рядом с женой. Лицо его было совершенно бесстрастным. Он выглядел так, как ему и положено было выглядеть – официальная персона, назначенный от имени народа законодатель. Человек как таковой был захоронен в нем на большой глубине. Но человек этот был здесь, и старший инспектор прекрасно об этом знал.

Лорд Киддерминстер заговорил, искусно задавая тон беседы:

– Не буду скрывать от вас, старший инспектор, что для нас эта история чрезвычайно прискорбна и болезненна. Второй раз моя дочь и зять оказываются свидетелями насильственной смерти в общественном месте, в том же ресторане, а две жертвы – члены одного и того же семейства. И если при подобных обстоятельствах твое имя попадает в прессу, ущерб очевиден. Огласки, разумеется, не избежать. Мы это понимаем, поэтому моя дочь и господин Фарради готовы оказать вам любую посильную помощь в надежде, что дело быстро прояснится и интерес общества к нему утихнет.

– Спасибо, лорд Киддерминстер. Я благодарен вам за подобную точку зрения. При таком подходе и вам, и мне будет легче.

– Пожалуйста, старший инспектор, – пригласила Сандра Фарради, – задавайте любые вопросы.

– Спасибо, леди Александра.

– Одно уточнение, старший инспектор, – заметил лорд Киддерминстер. – У вас, разумеется, свои источники информации, и от моего друга, вашего комиссара, мне известно, что смерть Бартона считают скорее убийством, нежели самоубийством, хотя по внешним признакам, для стороннего глаза, это было именно самоубийство. Ты ведь думаешь именно так, дорогая Сандра?

Готическая фигура чуть склонила голову. Потом, немного подумав, Сандра сказала:

– Вчера мне это казалось очевидным. Мы были в том же ресторане и даже сидели за тем же столиком, где год назад приняла яд несчастная Розмари Бартон. Летом мы несколько раз встречались с господином Бартоном за городом, и он держался чрезвычайно странно, не был похож на себя, и мы решили, что ему не дает покоя смерть жены. Он ее очень любил и, видимо, после ее смерти так и не оправился. Поэтому мысль о самоубийстве казалась если не естественной, то вполне вероятной… С другой стороны, не могу себе представить, зачем кому-то понадобилось убивать Джорджа Бартона.

Стивен Фарради быстро добавил:

– Я тоже не могу себе этого представить. Бартон был прекрасным человеком. Уверен, никаких врагов у него не было.

Старший инспектор Кемп оглядел три вопрошающих лица, повернутых в его сторону, и чуть обдумал свой ответ. «Надо играть с ними в открытую», – сказал себе он.

– То, что вы говорите, леди Александра, совершенно справедливо. Но есть некоторые обстоятельства, которые, скорее всего, вам пока не известны.

Лорд Киддерминстер тут же вставил:

– Мы не должны ничего навязывать старшему инспектору. Какие факты он нам раскроет – это совершенно на его усмотрение.

– Спасибо, милорд, но я не вижу причин, которые помешают мне внести некоторую ясность. Буду краток. Перед смертью Джордж Бартон сообщил двум людям, что уверен: его жена не совершила самоубийство, как предполагалось, а была отравлена третьим лицом. Он также считал, что вышел на след этого третьего лица, и вчерашний ужин, внешне посвященный дню рождения мисс Марль, на самом деле был частью подготовленного им плана по выявлению убийцы его жены.

В комнате повисла тишина, и в этой тишине старший инспектор Кемп, человек достаточно чувствительный при всей своей непроницаемой внешности, ощутил присутствие некоей субстанции, именуемой страхом. Ни на одном из лиц страх не отразился, но он был – в этом Кемп мог поклясться.

Первым пришел в себя лорд Киддерминстер. Он предположил:

– Да, но сама эта его уверенность – не указывает ли она на то, что бедный Бартон был… не вполне в себе? Мрачные размышления о смерти жены могли довести его до помешательства.

– Вы правы, лорд Киддерминстер, но как минимум это говорит об одном: о самоубийстве он и не помышлял.

– Да… готов с вами согласиться.

Снова наступила тишина. Затем резко вступил Стивен Фарради:

– Но откуда Бартону могла прийти в голову такая мысль? Ведь известно, что госпожа Бартон покончила жизнь самоубийством.

Старший инспектор Кемп окинул его безмятежным взглядом.

– Господин Бартон считал иначе.

– Но полиция была удовлетворена? – снова вмешался лорд Киддерминстер. – Другая версия, кроме самоубийства, не рассматривалась?

– Имевшиеся факты, – спокойно объяснил старший инспектор Кемп, – вполне укладывались в версию о самоубийстве. Доказательств того, что смерть вызвана некими иными силами, просто не было.

Он знал: человек калибра лорда Киддерминстера прекрасно поймет, что именно стоит за этими словами.

Взяв более официальный тон, Кемп продолжил:

– Могу ли я задать вам несколько вопросов, леди Александра?

– Разумеется.

Женщина повернулась в его сторону.

– Когда умер господин Бартон, вам не пришло в голову, что это убийство?

– Нет, конечно. Я не сомневалась, что это самоубийство. И сейчас не сомневаюсь, – добавила она.

Эту реплику Кемп оставил без внимания. Он продолжил: