– Возвращаясь к Надин Палмер… Я полагаю, что она прилетела сюда на самолете и что она попытается вступить с вами контакт. В таком случае я желал бы знать, чего она от вас хочет.

Им принесли коктейли, и Мейсон поднял бокал.

– Ваше здоровье, Женевьева! – сказал он.

Она качнула головой и отпила глоток. Отставила бокал.

– Мне достаточно… Откровенно говоря, мистер Мейсон, вы нанесли мне чувствительный удар, сообщив о смерти Лоринга.

– Вы его любили?

Женевьева отвела взгляд в сторону, потом снова посмотрела на Мейсона и произнесла:

– Да.

– Тогда позвольте мне задать вам прямой вопрос: вы стали бы новой миссис Карсон?

– Нет.

– Можно поинтересоваться, по какой причине?

– Потому что у меня своя работа, а у него своя. Я думаю, что могу составить очень приятную компанию на уик-энд, но женой я была бы никудышной. Кажется, и он принадлежал к той же категории людей. Он относился ко мне как к королеве, но я не хотела бы иметь его своим мужем. Супружество – это слишком тяжелое испытание для обоих.

– У вас такое святое отношение к супружеству?

– Я думаю, что нужно иметь к этому призвание.

– А у Карсона его не было?

– Возможно, у него это призвание было, но в зачаточном состоянии. Скажем, когда ему исполнилось бы пятьдесят, оно бы уже расцвело… Но в данный момент я не желала бы выйти за него замуж. Он должен был жениться на более молодой девице, тогда, быть может…

Она чуть заметно пожала плечами и снова взяла свой коктейль.

– Вернемся ненадолго к игре, чтобы на нас не обратили внимания, – предложил Мейсон. – Вы предупредите меня, если Надин Палмер попробует связаться с вами?

– И что я буду с этого иметь?

– Двести долларов.

– Я должна подумать. Все зависит от того, что ей будет нужно. Ее дело касается чего-нибудь, что я смогу обратить в деньги?

– Этого я не знаю.

– Хорошо, вернемся к рулетке, – вздохнула Женевьева. – Вы не возражаете?

Мейсон взял жетонов на сто долларов, и на этот раз Женевьева не подсказывала ему куда ставить, ограничившись наблюдением. Ставки следовали одна за другой, ничего не принося адвокату. Один раз он выиграл, поставив на два номера, еще раз, поставив на «красное», однако кучка жетонов перед ним продолжала уменьшаться.

Женевьева посмотрела на него и улыбнулась. Спустя минуту какая-то молодая брюнетка наклонилась рядом с Мейсоном, чтобы сделать ставку на другом конце стола, и прижалась к его боку. Огромное декольте ее платья на несколько мгновений открыло перед Мейсоном заманчивую ложбину.

– О, извините, – сказала она со смущенной улыбкой.

– Не за что, уверяю вас! – вежливо ответил адвокат, не пытаясь отодвинуться.

– У меня такое чувство, что этот номер… Впрочем, нет… Это было неверное чувство.

– В следующий раз вам повезет больше, – улыбнулся он.

– Хорошо бы небо вас услышало!

И, прежде чем поставить еще раз, красивая брюнетка схватилась за руку Мейсона, сказав:

– Вы приносите мне счастье.

И действительно, номер, на который поставила брюнетка, выиграл.

– О! Я выиграла, я выиграла! – радостно захлопала она в ладоши.

Мейсон улыбнулся и на протяжении трех игр проиграл почти все свои жетоны. Тогда он отошел от стола.

– Вы уходите? – спросила его новая знакомая.

– Мне необходимо немного подышать свежим воздухом. Но я вернусь.

– Да, да, возвращайтесь побыстрее! Я чувствую, что вы принесете мне счастье! – сказала она, одарив его многообещающим взглядом.

Женевьевы Хайд нигде не было видно. Мейсон прошел в бар, заказал джин с тоником и выпил его маленькими глотками, наблюдая за тем, что происходит вокруг.

Спустя десять минут он заметил Надин Палмер, пробирающуюся к одному из столов. Адвокат заторопился за ней. Она была навеселе, а сумочка ее до отказа была заполнена жетонами. Когда она начала играть, счастье сопутствовало ей и не оставляло до тех пор, пока многие не стали ставить на то же, на что и она.

В какой-то момент Мейсон поднял глаза и встретился взглядом с Женевьевой Хайд, которая стояла у торца длинного стола. Тогда он едва заметно кивнул в сторону Надин Палмер и снова посмотрел на Женевьеву. Затем повторил свой жест еще раз. Лицо Женевьевы осталось бесстрастным, она отрицательно покачала головой.

Мейсон подождал еще немного, и Надин закончила игру. Перед ней возвышалась настоящая баррикада из жетонов. Он встал рядом с ней и, наклонившись, чтобы бросить жетон на «одиннадцать», шепнул ей:

– Обменяйте свой выигрыш и уходите.

Она возмущенно подняла голову, но узнала Мейсона и от удивления осталась стоять с открытым ртом.

– Вы слышите, обменяйте жетоны и уходите, – повторил Мейсон.

Он рискнул последними тремя жетонами, а затем отошел от стола. Спустя пять минут Надин направилась к кассе в сопровождении двух слуг, помогавших ей нести жетоны. Некоторые посетители смотрели на нее с восхищенной завистью. Получилось немногим больше двенадцати тысяч долларов. Когда она отошла от кассы, Мейсон взял ее под руку.

– Что вы здесь делаете? – спросила Надин Палмер у адвоката.

– А вы сами?

– Играю.

– Точнее, играли, – сказал Мейсон жестко. – А теперь вы уйдете отсюда.

– Я уже взрослая, мистер Мейсон. Я не нуждаюсь в том, чтобы мне указывали, что делать.

– Это дружеский совет, поверьте мне. Могу я предложить вам хорошего виски?

– Нет, я уже достаточно пила сегодня. Я иду в свой номер. Но вы можете сопровождать меня туда, если вам хочется. По крайней мере, мне уже нечего бояться за свою репутацию!

Они под руку вышли из казино и направились к одному из бунгало, принадлежащих отелю. Надин Палмер вставила ключ в замок, открыла дверь и пропустила Мейсона в хорошо обставленную комнату. Она уселась в одно из комфортабельных кресел, положила ногу на ногу и сказала:

– Я надеюсь, мистер Мейсон, у вас была серьезная причина для того, чтобы заставить меня покинуть казино, когда удача была на моей стороне?

– Очень серьезная причина, – подтвердил адвокат.

– Мне чертовски везло, когда вы заставили меня остановиться, – сказала она капризно.

– И сколько вы выиграли денег?

– Много! Очень много!

– Я думаю, вы поменяли жетонов на десять или двенадцать тысяч долларов.

– Да, но это уже второй раз за вечер.

– И вы уже выиграли столько же?

– Больше!

– Как вы сюда приехали?

– Я попросила водителя такси отвезти меня в аэропорт и села на первый же самолет до Лас-Вегаса.

– Но не под своим настоящим именем?

– Это преступление?

– Само по себе нет, но это может рассматриваться как отягчающее обстоятельство, если будет связано с преступлением. Почему вы скрыли свое имя?

– Потому что я не желаю, чтобы ко мне приставали. А благодаря Лорингу Карсону мое имя стало нарицательным.

– Хм! – сказал Мейсон. – Люди, прочитав вашу историю в газете, вероятно, улыбнулись. Затем они перевернули страницу и все забыли, по крайней мере то, что касается вас. С Вивиан Карсон дело другое, так как муж основательно постарался измарать ее в глазах людей.

– Вы могли бы пожалеть немного и меня! И потом, вы заставили меня бросить рулетку в тот момент, когда счастье было со мной. Расскажите, какое у вас ко мне дело, я тороплюсь вернуться к игре!

Надин встала, словно собиралась уйти, не дождавшись рассказа Мейсона.

– Когда вы покинули Лос-Анджелес, – спросил Мейсон, – вы знали о том, что Лоринг Карсон убит?

Искреннее удивление отразилось на лице Надин Палмер. Она пошатнулась, будто ей нанесли удар в живот.

– Убит?!

– Да, – подтвердил адвокат.

Она снова опустилась в кресло.

– Когда?

– Я не думаю, что даже полиции известно, когда это произошло, – ответил Мейсон. – Вероятно, утром, в начале дня.

– И где он был убит?

– В доме, который он построил для Морли Идена.

– Известно, кто его убил?

– Нет. Труп был обнаружен рядом с колючей проволокой, на стороне мистера Идена.

– И как он был убит?

– Ему воткнули в спину нож для резки мяса, который, вероятно, взят из набора, висящего в кухне. Интерес расследования еще больше подогрет значительной суммой денег, которую Карсон хранил в тайнике, устроенном рядом с бассейном. Карсон, видимо, доставал из сейфа содержимое, когда был убит. И убийца сбежал с деньгами Лоринга Карсона.

Так как молодая женщина молча смотрела на Мейсона, тот резко бросил:

– У нас, возможно, не так много времени для того, чтобы поговорить друг с другом, миссис Палмер. Полиция ищет вас.

– Меня? Но почему? – воскликнула она.

– Потому что существуют признаки того, что убийца взял нож на одной стороне дома, разделенного колючей проволокой, а затем перебрался на другую сторону, нырнув в бассейн, чтобы преодолеть заграждение под водой. Когда я пришел к вам, у вас были мокрые волосы и вы мне заявили, что только что приняли душ. Но это маловероятно в такое время дня.

– Почему? – удивилась она. – Для меня это нормально… На что вы намекаете?

– Я попросил у вас сигарету. Вы сказали, чтобы я посмотрел в вашей сумочке. Я действительно нашел там пачку сигарет и взял одну. Но не смог прикурить, так как она была мокрая. В этот момент вы выскочили из комнаты, словно болид, даже не обращая внимания на то, что почти не одеты, так вы торопились схватить сумочку. Вырвав ее у меня из рук, вы отвернулись, чтобы порыться внутри, после чего протянули мне пачку. Но эти сигареты были уже совершенно сухими. Я думаю, у вас была под рукой вторая пачка сигарет, когда вы так стремительно выскочили из комнаты.

– Правда? – спросила она саркастически. – И какой же вывод вы из этого сделали, мистер Шерлок Холмс?

– Я полагаю, что, желая преодолеть проволочное заграждение, вы сбросили платье и вошли в бассейн в трусиках, бюстгальтере и чулках. Затем вы тем же путем вернулись обратно. Вы сняли мокрое нижнее белье и, отжав его, положили в сумочку. Вы надели платье и вернулись к себе. Вы переодевались, когда к вам пришел я.