– И как она… э-э… убыла?

– За ней заехал молодой человек. Он спросил номер комнаты мисс Фарр. Я ему сказала, но… вы понимаете, учитывая обстоятельства… словом, я решила присмотреть за ним. У нас приличное заведение, и приходится проявлять осторожность, особенно когда сдаешь номера одиноким женщинам. У меня были основания опасаться, ведь мисс Фарр и другая молодая женщина приехали вместе и сняли отдельные номера. Но все оказалось в порядке. Мисс Фарр выписалась через несколько минут после того, как за ней заехал этот молодой человек. Они уехали вместе.

– Как давно это было? – спросил Мейсон.

– Минут десять-пятнадцать назад. А теперь нельзя ли узнать, кто вы такой и почему вы ими интересуетесь?

Мейсон важно ответил:

– Я действую in loco parentis.[1] Большое вам спасибо. – Адвокат повесил трубку и повернулся к Полу Дрейку: – Отлично, Пол. Можешь вернуться к нормальному существованию.

– Что ты имеешь в виду? – с подозрением в голосе протянул Дрейк.

– Ты очень удивился, когда я рассказал, что надо вести это дело не спеша, – пояснил Мейсон. – Ты ведь привык, что все надо делать на огромной скорости. Неторопливая манера – не твой стиль езды. Но все кончено. Отбой. Возвращайся к привычной беготне, задействуй толпы детективов, жги бензин, обрывай телефонные провода. Валяй!

– Что я должен делать?

– Все, что сможешь. Я хочу, чтобы ты вышел на Джона Эвингтона Локка, парня, в котором очень заинтересована Надин и с которым она пятнадцать минут назад покинула мотель «Хай-Тайд». Я хочу знать всю подноготную о Мошере Хигли. Я хочу знать все о мистере и миссис Ньюберн. Я хочу знать, что по нашему делу предпринимает полиция. Я хочу знать все, что мне нужно знать.

Дрейк сказал:

– Этот тип, которого они называют «капитан Хьюго», находится сейчас в моей конторе. Он работал на Мошера Хигли многие годы. Еще тот тип. Я предложил ему зайти и повидаться с тобой.

– Когда? – спросил Мейсон.

– Я посоветовал ему прийти в рабочие часы и подождать в моем офисе. Но он пришел как раз перед тем, как я получил сведения о второй бутылке, той, которая с ядом. Я оставил его в своей конторе и побежал сюда.

– Что он знает?

– Все.

– Точнее? – спросил Мейсон.

– Он был у Хигли помощником на все руки. Служил у него около тридцати лет. Когда мои люди беседовали с ним, они обнаружили, что капитан Хьюго принадлежит к тем колоритным натурам, мимо которых ничего не проходит. Мой человек составил отчет, в котором записал основные положения истории Хьюго, но сказал при этом, что я должен сам поговорить с ним, поскольку его окружает такая мощная аура местного колорита, что ее невозможно передать в скупых строках отчета. Вот я и решил, что потолкую с ним. А если это окажется необходимым, то направлю к тебе.

– Хьюго согласился прийти?

– Поначалу не хотел, – ответил Дрейк. – Уверял, что страшно занят. Тогда мой человек предложил ему десять долларов, если он согласится нас посетить. Хьюго сразу же схватил десятку. Хигли, оказывается, оставил его без цента в кармане.

Мейсон сказал:

– Возвращайся в свой офис, Пол, и пришли его сюда.

– Что-нибудь еще?

– Загрузи своих людей работой. Сведи воедино их отчеты. Надо собрать все факты, какие только сможем, и попытаться первыми обнаружить некоторые из них.

– Насколько все это серьезно? – спросил Дрейк.

– Что именно?

– Ну, обвинения Гамильтона Бергера относительно того, что ты подбросил липовую бутылку и…

– Чертовски серьезно, – ответил Мейсон. – Я могу доказывать своею невиновность, пока не посинею, но никто мне не поверит. Впрочем, даст бог, я как-нибудь выкручусь. Что меня беспокоит, так это то, как все отразится на Надин Фарр. – Он повернулся к Делле Стрит: – У тебя есть какие-нибудь предположения, куда отправился доктор Денэйр?

Она покачала головой.

– Я могу позвонить ему в офис, может, там кто-нибудь знает.

– Не надо. Его ассистентка дружит с полицейским детективом. Скорее всего, именно через нее просочились сведения о записи на магнитной ленте. Хорошо, Пол, принимайся за работу. И пришли ко мне капитана Хьюго.

Дрейк поднялся, подошел к двери и обернулся на пороге.

– Ты хочешь дать делу полную раскрутку, Перри? – спросил он.

Мейсон кивнул.

– Возможно, мне придется кое-что заплатить за экстренную информацию…

– Плати столько, сколько понадобится, – ответил Мейсон. – Только найди информацию.

Когда Пол вышел, Делла Стрит бросила взгляд на Мейсона. В ее глазах была тревога.

– Как вы думаете, что случилось? – спросила она.

Мейсон пожал плечами.

– А вы не допускаете, что это могла сделать сама Надин? Поразмыслив о своем признании, записанном на пленку, она взяла бутылочку с эрзац-сахаром, начинила ее дробью, а затем швырнула в воду с причала. Так же, как до этого бросила склянку с ядом.

– Зачем ей это? – спросил Мейсон.

– Боже мой, шеф, посмотрите же на факты! Надин подвергается испытанию с помощью сыворотки правды. Сначала она думала, что сможет контролировать свои слова даже под действием наркотика. Но не смогла и рассказала всю правду о смерти Мошера Хигли. Затем мы прокрутили ей запись ее признания. Она сказала, что ей нужно двадцать четыре часа, чтобы все обдумать. И если она задумала что-то сделать, то хотела проделать это без свидетелей. Вспомните, она даже не пожелала, чтобы доктор Денэйр ее подвез, когда она вышла отсюда. Что могло быть для нее логичнее, чем взять бутылку с заменителем сахара, нашпиговать ее дробью, поехать на озеро и бросить ее с пирса? Она ведь знала, что рано или поздно там будут искать вещественные доказательства.

– Чтобы это придумать, ей надо быть чертовски хитроумной девушкой, – задумчиво произнес Мейсон.

– Что ж, – сказала Делла Стрит, – вы ведь знаете, что хитроумные женщины в этом мире существуют.

– Я знаю, – согласился Мейсон. – А тебя не заинтересует тот факт, что ко мне приходила миссис Джексон Ньюберн, племянница Мошера Хигли, и предостерегала в отношении Надин Фарр?

– И что же она думает о Надин?

– Ее оценка совпадает с твоей.

Делла не успела ответить – в дверь постучали условным кодом Дрейка. Делла Стрит открыла дверь, и Пол Дрейк возвестил:

– Вот капитан Хьюго, который хочет поговорить с тобой, Перри. Я же, с твоего позволения, ухожу. У меня важная информация по телефону. Если тебе что-нибудь от меня понадобится, дай знать, и я тут же появлюсь.

Глава 9

– Так это вы и есть Мейсон, адвокат? – спросил капитан Хьюго, шаркающей походкой выходя вперед и протягивая руку.

– Верно, – ответил Мейсон. – А вы – капитан Хьюго?

– Он самый.

Мейсон замер на секунду, пристально изучая посетителя.

Капитан Хьюго был бы ростом футов в шесть, если бы однажды выпрямился. Но небрежно-разгильдяйская сутулость с годами закрепилась, так что плечи его были согнуты, а голова выступала вперед. Он казался ненормально худым, но выдающийся вперед животик придавал ему некоторую округлость в талии, хотя шея, запястья и лодыжки были тощими до невозможности.

У него был заостренный подбородок, высокие скулы и покатый лоб. Из-за сутулости лицо его постоянно было обращено книзу, так что ему приходилось каждый раз задирать голову, чтобы посмотреть собеседнику в глаза. При этом он весь перекашивался и высоко вздымал брови. Создавалось впечатление, что он сознательно разыгрывает какую-то клоунаду.

Мейсон сказал:

– Садитесь, капитан. Пол Дрейк рекомендовал мне вас как очень интересного человека, и я бы хотел задать вам несколько вопросов.

– Валяйте, – проворчал капитан Хьюго. – Они мне отстегнули десять баксов, чтобы я тут с вами посидел и поговорил. Самая легкая халтура в моей жизни. Так что вы хотели услышать?

Он опустился в кресло, сложил руки на коленях и бросил исподлобья взгляд на Мейсона. После чего расслабился, так что адвокат мог видеть только кончик носа, кустистые белые брови и отблески света на лысине.

– Я так понимаю, что полиция расследует обстоятельства смерти Мошера Хигли, – начал Мейсон.

Голова старика дернулась, серые глаза сверкнули под белыми бровями.

– Что это вы несете, черт побери? – возмутился капитан Хьюго.

– Мне так кажется, – сказал Мейсон.

Несколько мгновений капитан Хьюго держал голову прямо, глядя на Мейсона, затем снова ссутулился, как будто такая позиция вызывала у него боль в позвоночнике. Он сказал:

– Да чего там расследовать? Старый Мошер Хигли сыграл в ящик, как все мы это сделаем когда-нибудь. Слышал я, что какой-то лекарь накачал мисс Надин какой-то дрянью и ей чего-то там пригрезилось. Если легавые начнут расследовать все глюки, вызванные наркотой, это будет большим подарком для прохиндеев. Некогда станет раскрывать настоящие преступления. Черт, да они же надорвутся за такой работой.

– Вы были с ним, когда он умирал? – спросил Мейсон.

– Конечно.

– Я имею в виду в одной с ним комнате?

– Не, я мыл окна в столовой. Вообще-то, скажу вам, я этого не делаю. Бабская работенка. Да окна уж больно грязные были. А где сейчас работницу найдешь? Была у нас так называемая домработница, приходила раз в неделю и получала доллар в час – я прямо с ума схожу, как об этом подумаю.

– Ваша работа тоже была почасовой?

– Моя? – Капитан Хьюго, бросив на Мейсона очередной быстрый взгляд, снова опустил голову. – Какое там, к черту! Я работал не по часам. Я работал по делу. Теперь уж я, видать, больше никакой работы не найду. Старый Мошер полоснул мне бритвой по карману. Я его не виню. Да только я был с ним столько лет, что ни на кого другого уже и не мог работать. Он понимал меня, я понимал его.

– И что вы будете делать? – спросил Мейсон.

– Старый Мошер оставил мне половинное жалованье за четыре месяца. Если бы оставил больше, все равно без толку. Его имущество не покрывает расходов даже наполовину, если, конечно, они не отыщут нефть на этих вайомингских землях. Муж племянницы старого Хигли занимается нефтяным бизнесом, так он считает, что там есть нефть. Полтора года к Мошеру подкатывался, чтобы тот ему эти участки продал. А Мошер ему – от ворот поворот: не любил он делать бизнес с родственниками.