– Неужели было так трудно арестовать эту женщину?

– Представь себе. Молодые вскоре поссорились с отцом и уехали неизвестно куда. Примерно через год Оскар возвратился. К тому времени дела Ренуолда значительно улучшились.

– А где Оскар в данный момент?

– Увы, он умер три года назад.

– У него была дочь, не так ли?

– Верно. Но и здесь мне не все ясно. Сплошные тайны. Понимаешь, старший Браунли очень любил своего сына, но внучку признал лишь после его смерти. Он не одобрял женитьбу сына и, по всей вероятности, считал девочку скорее «ошибкой» матери, а не отпрыском своего рода. Тем не менее два года назад почему-то отыскал ее и поселил у себя в особняке. Большой шумихи по этому поводу не было. Девочка просто переехала к Ренуолду.

Мейсон нахмурился, выстукивая пальцами левой руки на крышке стола какой-то марш.

– В таком случае мать девушки, которая в настоящий момент купается в роскоши, проживая в резиденции Браунли на Беверли-Хиллз, скрывается от закона. Именно ее должны арестовать по обвинению в убийстве человека в Ориндж-Кантри двадцать два года назад.

– Верно.

– Вот что, Пол, эта история весьма заинтересовала меня. Что слышно о епископе?

– В настоящий момент особых опасений его самочувствие не вызывает, как сообщил мне дежурный хирург. Едва Меллори немного оправится, его тут же переведут в частную клинику. Когда это произойдет, я поставлю тебя в известность.

– Что с мисс Ситон?

– Можешь не волноваться. Двое моих людей не спускают глаз с ее квартиры. Очень жаль, что ты не разрешил мне задать ей жару.

Мейсон улыбнулся:

– Ты плохо разбираешься в рыжеволосых. Все будет в порядке. Узнай все, что только возможно, о Браунли и тут же позвони мне.

– Я попутно выяснил еще кое-что о епископе. Он прибыл в Сан-Франциско шесть дней назад на теплоходе «Монтери» и прожил четыре дня в отеле «Палас». Затем переехал сюда, в отель «Реган».

– Ну что же, посмотрим, что тебе удастся узнать в Сан-Франциско. Навещал ли его кто-либо в отеле и все такое. Держи меня в курсе. Через час мы с Деллой отправимся куда-нибудь перекусить.

Мейсон положил телефонную трубку и возобновил привычный маршрут по кабинету. Однако не успел он сделать нескольких поворотов, как Делла возбужденно сказала:

– Шеф, ты все же оказался прав. Вот оно!

– Что?

– Объявление.

Адвокат подошел к столу Деллы и, положив руку на плечо девушки, наклонился, глядя на объявление, которое Делла подчеркнула красным карандашом. Оно гласило:

«Если дочь Чарлза и Грейс Ситон, которая раньше проживала в Рено, штат Невада, напишет письмо на почтовый ящик XYZ в Лос-Анджелесе, она узнает нечто весьма важное для себя».

– Ну и ну! – сказал Мейсон. – Колонка личных сообщений, да?

Делла кивнула:

– Как видишь, у меня больше доверия твоему чутью, чем у тебя самого. Вот почему, не обнаружив ничего подходящего в разделах, сообщающих о поисках прислуги, я переключилась на личные объявления.

– Проверь теперь, нет ли чего интересного в «Таймс». Когда было помещено это объявление?

– Вчера.

Мейсон взял «Таймс» за то же число, быстро просмотрел колонку личных объявлений и довольно крякнул:

– Посмотри-ка!

Делла вслух прочитала:

– «Требуется информация, которая поможет мне связаться с Джанет Ситон. Ей исполнится двадцать два года 19 февраля. Дипломированная медсестра, рыжеволосая, привлекательная, рост пять футов один дюйм. Является дочерью Чарлза В. Ситона, который погиб шесть месяцев назад в автомобильной катастрофе. Премия в 25 долларов первому человеку, который сообщит исчерпывающие данные о девушке. Абонементный ящик АВС „Лос-Анджелес таймс“».

Делла Стрит взяла ножницы и вырезала оба объявления.

– Ну как?

Мейсон довольно потер руки:

– Теперь я могу утереть нос Дрейку.

– Вижу, дело тебя весьма заинтересовало.

– Да-да. Совсем как тот соус, который я приготовил во время последнего пикника. Он у меня получился полным комков.

– Шеф, но ведь приготовить соус – это же не распутать убийство!

– Как тебе сказать… Меня учил готовить знаменитый повар из лучшего ресторана в Нью-Йорке. Соус называется «Тысяча островов».

– Так, может, эти комочки и были тысячей островов?

– Возможно. Позвони Полу Дрейку и предупреди, что мы с тобой уходим обедать. Не упоминай об объявлениях. Обнаружит ли он их сам? Договорись о встрече после обеда.

– Послушай, шеф, а не бежим ли мы впереди паровоза? Мы довольно успешно занялись сбором информации о самом епископе, но не для него. В конце концов, ведь именно его заинтересовало дело об убийстве двадцатидвухлетней давности.

Мейсон задумчиво почесал кончик носа:

– Да, он интересовался именно этим. Но я нюхом чую что-то более важное, и этот запах становится все сильнее. Я попытался сложить два и два, и у меня получилось шесть, Делла.

Глава 4

Перри Мейсон был в превосходном настроении, когда заказывал коктейли и обед. Подняв бокал, Делла Стрит отсалютовала ему:

– Предстоит интересное дело, не так ли, шеф?

Адвокат кивнул:

– Мне нравятся всякие запутанные шарады. Ненавижу рутину. Мне нравится иметь дела с мошенниками, распутывать их козни. Мне нравится, когда они лгут и изворачиваются, а я уличаю их во лжи. Люблю жизнь, движение и вечно меняющиеся условия игры.

– Ты полагаешь, что этот заика-епископ старается провести тебя?

Мейсон аккуратно поставил пустой бокал на стол.

– Да. Епископ затеял непростую игру. Я это почувствовал в то самое мгновение, когда он переступил порог моего кабинета. Я не сомневаюсь, что он пытался скрыть истинные мотивы. Вот почему я собираюсь узнать, с кем имею дело и чего он в действительности добивается. Я должен знать это еще до того, как он сочтет нужным мне сообщить… А не потанцевать ли нам?

Он увлек Деллу на танцевальную площадку, где они начали двигаться в ритме танго, великолепно понимая друг друга благодаря долгой практике. Когда они вернулись к своему столику, первое блюдо было уже подано.

– Расскажи, как ты представляешь себе это дело, шеф, – попросила Делла, когда они уселись.

– С удовольствием. Мне самому хочется еще раз осмыслить все известные в настоящий момент факты и попытаться увязать их в единое целое. Некоторые из них тебе известны, другие нет. Начнем сначала. Мне наносит визит человек, называющий себя австралийским епископом. Он крайне возбужден и от волнения заикается. Причем каждый раз, когда это случается, злится на себя. С чего бы это?

– Потому что прекрасно понимает, что епископ не должен заикаться. Возможно, этот недостаток появился у него недавно из-за эмоционального потрясения. Его беспокоит, что заикание может остаться надолго.

– Прекрасно. Вполне логичное объяснение. Именно это я и сам подумал вначале. Но, предположим, этот человек вовсе не епископ, а какой-то мошенник, маскирующийся под епископа Меллори. Он склонен заикаться, когда находится в возбужденном состоянии. Вот почему он изо всех сил старается не заикаться, но от этого заикается еще сильнее, опасаясь, естественно, что этот не характерный для священнослужителя недостаток его выдаст.

Делла наклонила голову в знак согласия.

– Едем дальше. Епископ хотел видеть меня по поводу убийства двадцатидвухлетней давности. Он не называл никаких конкретных имен, но можно не сомневаться, что он имел в виду Джулию Брэннер, которая как раз в то время стала миссис Оскар Браунли, женой старшего сына Ренуолда К. Браунли. Нет нужды рассказывать тебе, кто такой Браунли. Вскоре после женитьбы Оскар с женой уезжают в неизвестном направлении. Через год Оскар возвращается, а вот женщина – нет. В округе Окридж ей было предъявлено обвинение в убийстве. Но это было сделано много позднее автомобильной аварии.

– Ну и что?

– Предположим, Ренуолд Браунли не сомневался, что сын к нему вернется, но не хотел, чтобы с ним вернулась и невестка. В таком случае было бы умным ходом нажать на известные ему политические педали и добиться, чтобы был выдан ордер на арест жены его сына: ведь как только она переступила бы границу штата Калифорния, ее тут же упрятали бы в тюрьму по обвинению в убийстве.

Делла Стрит рассеянно кивнула, отодвинув пустую тарелку:

– Как я слышала, с Браунли живут еще двое внуков.

– Совершенно верно. Филипп Браунли, сын младшего сына Ренуолда, и девушка, имени которой я еще не слыхал, дочь Оскара. Далее, епископ Меллори прибывает в Сан-Франциско и на четыре дня останавливается в отеле «Палас». Он помещает объявления в газете и…

– Минутку, шеф, – остановила его Делла. – Я кое-что вспомнила. Ты говоришь, что епископ прибыл сюда на теплоходе «Монтери»?

– Да. И что с того?

Делла смущенно рассмеялась:

– Шеф, тебе много известно о людях. Ты никогда не задумывался, почему стенографистки, секретарши, продавщицы с таким интересом читают великосветские новости?

– И почему же?

На минуту взгляд Деллы стал мечтательным.

– Я догадываюсь, шеф. Ведь и сама обычно читаю о том, кто прибыл на фешенебельный курорт Палм-Спринг, что происходит в Голливуде и тому подобное. Все знакомые мне секретарши тоже не пропускают такого рода чтиво.

Мейсон попросил:

– Хорошо, опусти вводную часть, Делла.

– Так вот, я случайно запомнила, что Джанет Элва Браунли, внучка Ренуолда К. Браунли, была пассажиркой шикарного теплохода «Монтери» от Сиднея до Сан-Франциско, и все газеты взахлеб писали о том, что привлекательная молодая наследница была центром внимания на судне. Так что, шеф, я тоже кое на что гожусь.

Мейсон улыбнулся:

– Двенадцать.

– Что – двенадцать?

– Минуту назад я тебе говорил, что если сложить два и два в этом деле – будет шесть, и это меня беспокоило. Но теперь я складываю два и два и получаю двенадцать…

– Двенадцать чего?