Филипп медленно произнес:

— Это он помог Дженис убить дедушку.

Глаза Мейсона впились в лицо молодого человека.

— Это что? Пустая болтовня? Или у вас есть факты?

— Я говорю то, что знаю наверняка.

— Где ваша машина?

— Вон там.

— Пойдемте!

Браунли распахнул дверцу большого серого автомобиля и скользнул на место водителя. Мейсон уселся рядом с ним и захлопнул дверцу.

— Это ваша машина?

— Да.

— Так что вы хотите мне рассказать про Дженис?

Под глазами Браунли проступили темные круги, лицо побледнело и сильно осунулось.

Он закурил сигарету, его рука заметно дрожала, но, когда он заговорил, голос звучал уверенно:

— Я видел записку, которую таксист доставил вчера вечером, точнее, сегодня утром, деду.

— Что вы с ней сделали?

— Отнес наверх.

— Он спал?

— Нет. Он лег в постель, но еще не заснул, а читал книжку.

— Ну и дальше?

— Он прочитал записку и страшно разволновался, сразу же оделся, мне велел пойти распорядиться, чтобы приготовили его машину, потому что он поедет в порт встретиться с Джулией Брэннер, сказал, что Джулия обещала отдать ему назад часы Оскара, если только он приедет совсем один и незаметно для посторонних поднимется на борт яхты, где они смогут спокойно поговорить.

— Он вам все это сам сказал?

— Да.

— Что вы сделали?

— Посоветовал ему не ездить.

— Почему?

— Подумал, что это западня.

Мейсон прищурил глаза:

— Вы опасались, что его кто-то попытается убить?

— Нет, конечно! Но я боялся, что они постараются каким-то образом скомпрометировать деда, заставят сделать какие-то заявления.

Мейсон кивнул. Пару минут длилось молчание, потом адвокат сказал:

— Продолжайте. Рассказывайте все, не упускайте никакой мелочи, а я буду слушать.

— Я сам пошел в гараж и открыл ворота, чтобы дед мог вывести машину. Когда он Спустился вниз, я стал его упрашивать позволить мне повести автомобиль. Ночь была ненастная, дождь. Ну а дедушка водит… водил машину не очень-то хорошо. К тому же в темноте он плохо видел.

— Он не разрешил вам поехать с ним?

— Нет. Сказал, что должен ехать один, что Джулия в своем письме настаивает на этом. Иначе она не отдаст ему часы.

— Где эта записка?

— По-моему, дедушка сунул ее себе в карман пальто.

— Продолжайте… Нет, одну минуточку. Он вам сказал, что едет к себе на яхту?

— Так я понял его слова. Джулия хотела встретиться с ним на борту яхты.

— Дальше!

— Когда он выехал из гаража, я вернулся домой. Там меня встретила полностью одетая Дженис. Она ждала меня. Она сказала, что услышала шум в холле и подумала, что что-то произошло, и захотела узнать…

— Обождите, не торопитесь, — прервал его Мейсон. — Как она была одета? В вечернее платье или…

— Нет, на ней был спортивный костюм.

— Продолжайте.

— Она хотела узнать, что случилось, и я рассказал ей про записку Джулии. Она страшно рассердилась на меня за то, что я позволил дедушке поехать одному. Раскричалась, что мне следовало его уговорить, остановить, не пускать…

— Продолжайте.

— Я обозвал ее сумасшедшей, должна же она понимать, что я не мог запереть его в комнате на ключ или связать по рукам и ногам. Я ушел к себе в комнату наверх, Дженис пошла следом за мной, но не прошло и двух минут, как она осторожно открыла дверь своей комнаты и на цыпочках спустилась вниз. Я прокрался на площадку и посмотрел на лестницу. Я был прав: совершенно неслышно, стараясь не скрипеть ступеньками, она спускалась вниз, на ней был надет плащ.

— Какого цвета?

— Светло-желтый, непромокаемый. Нынче все женщины ходят в таких.

Мейсон достал сигару и закурил.

— Продолжайте.

— Так она спускалась вниз, не зная, что я крадусь следом.

— Вы тоже старались не производить никакого шума?

— Да, конечно.

— Дальше.

— Она пошла в гараж и села в свою машину.

— Какую?

— Светло-желтый «кадиллак».

Мейсон откинулся на подушки сиденья.

— Вы видели, как она уехала?

— Да.

— Сколько прошло времени после того, как уехал ваш дед?

— Да минуты две-три.

— Что же сделали вы?

— Подождал, пока она не выехала из гаража, потом помчался к своей машине и завел ее. Света я не включал, чтобы не привлекать внимания. Ну и поехал следом.

— Вы видели ее машину?

— Да.

— Вы сказали ей, что дедушка поехал на яхту для встречи с Джулией?

— Да.

— И она тоже поехала в порт?

— Не знаю. Именно об этом-то я и хотел вам рассказать.

— Но мне показалось, что вы сказали, что отправились следом за ней?

— Я сделал все, что смог…

— Рассказывайте дальше, мне хотелось бы услышать от вас как можно подробнее рассказ о том, что случилось дальше. Но не тяните. Это очень важно.

— Она неслась как безумная, а дождь лил как из ведра. Передо мной нависла водяная стена, свет я не зажигал, опасался, что она меня заметит, так что мне было…

— Это все можно опустить. Вы поехали следом, так?

— Да.

— Куда она поехала?

— По Фигаро до Пятьдесят второй улицы. Свернула и поставила машину.

— На Фигаро или на Пятьдесят второй?

— На Пятьдесят второй.

— Ну а вы что сделали?

— Поставил свою машину тоже у обочины, но на Фигаро-стрит, выключил мотор и выскочил.

— Конечно, это по пути к порту, — задумчиво произнес Мейсон.

Филипп кивнул.

— Продолжайте, что вы замолчали?

— Она шла передо мной по дождю. Точнее сказать, она бежала.

— Вы ее видели?

— Да. Ее светло-желтый плащ выделялся в темноте четким пятном. Я бежал бесшумно, что было сил, ну я, конечно, бегаю быстрее ее. Ее плащ был для меня превосходным указателем, я не тратил времени на то, чтобы искать направление, но, конечно, я не могу сказать, что видел ее очень четко.

— Все ясно. Куда она шла?

— Она прошла четыре квартала.

— Прошла четыре квартала? — оторопело переспросил Мейсон.

— Да.

— Почему же она не поехала дальше?

— Не знаю.

— Подведем итог. Вы говорите, что она выехала из дома на светло-желтой автомашине марки «кадиллак» и оставила его на Пятьдесят второй улице подле Фигаро-стрит, после чего она шагала под проливным дождем целых четыре квартала?

— Большую часть пути она бежала.

— Мне безразлично, шла она тихо или бежала. Важно то, что она оставила свою машину и пошла пешком.

— Да.

— Куда она шла?

— Она вошла в небольшой жилой дом. В нем, на мой взгляд, не более восьми отдельных квартир.

— В доме горел свет?

— Да. Свет был в окнах второго этажа справа и сбоку. Здание двухэтажное, занавески были опущены, но я видел свет, а иногда сквозь оконные занавески мелькали силуэты людей.

— Вы хотите сказать, что стояли там?

— Да.

— Сколько времени?

— Пока не рассвело.

Мейсон тихонько присвистнул.

— Я обошел весь дом кругом, по надписям на почтовых ящиках выяснил, что в нем живут в квартире, расположенной по фасаду, мистер и миссис Виктор Стоктон; Джерри Френсу или Полю Монтрозе принадлежит боковая квартира, окна которой тоже были освещены.

— И вы оставались там до самого рассвета?

— Да.

— Ну и что было потом?

— Когда рассвело, мне пришлось отойти подальше от дома. Я спрятался так, чтобы из подъезда другого дома видеть не только фасадную часть дома, но и двор тоже.

— К тому времени дождь уже прекратился?

— Да, стал ослабевать.

— Что было потом?

— Из подъезда дома вышли Дженис и невысокий коренастый тип в фетровой шляпе, они торопливо прошли по тротуару к Пятьдесят второй улице, но было настолько светло, что я не осмелился приближаться к ним очень близко. Я вынужден был следить за ними издалека. Конечно, был еще не настоящий солнечный свет, а всего лишь серенький рассвет.

— На Дженис был все тот же светло-желтый плащ?

— Да, конечно.

— Что она сделала?

— Они вместе с этим типом уселись в ее машину и поехали назад к центру города. Я побежал к своей машине, но к тому времени, когда я добрался до нее, завел и выехал из-за угла Фигаро-стрит на Пятьдесят вторую, они уехали так далеко, что я их не видел. Я нажал на газ и сумел их нагнать. Я поднял воротник своего пальто, чтобы они не узнали меня, и включил фары, чтобы они не могли рассмотреть, как выглядит машина.

— Но после того, как вы включили фары, они сообразили, что вы их преследуете?

— По-видимому, да. Да, конечно. Но они не снизили скорость и не пытались оторваться от меня.

— Были ли на дороге другие машины?

— Не очень много. По-моему, я проехал мимо одной. Но я не особенно уверен, потому что следил за Дженис.

— Что она делала?

— Она поехала прямиком к отелю, они с этим типом вышли из машины. Здесь я как следует его рассмотрел: у него серые глаза, седые усы, он в очках и…

— Вы лишь раз видели его?

— Да. Он сейчас здесь, наверху. Вошел в отель минут пятнадцать — двадцать назад.

— Тот же самый человек?

— Да.

— Вы уверены?

— Да.

— Послушайте, — медленно произнес Мейсон, — в этом жилом доме имелся запасной выход сзади?

— Да.

— Вы следили за ним, когда наблюдали за домом.

— Да. Именно это-то я и хочу сказать. Я наблюдал за фасадом, и только. Когда рассвело и я смог рассмотреть окрестность, я выбрал такое место, откуда можно было видеть оба выхода, парадный и черный, но я это сделал всего лишь за несколько минут до того, как они вышли.

— Когда Дженис пришла туда, свет горел в обеих квартирах?

— Да.

— Вы не уходили никуда, все время вели наблюдение?

— Да.

— Они могли войти в парадную дверь, а выйти через заднюю, потом возвратиться, воспользовавшись черным ходом, в любой час перед рассветом, не так ли?