— Судя по всему — никто, — ответил Дрейк. — По крайней мере, нам не удалось установить никого. Я думаю, что все они догадались о слежке, хотя ничем не показали, что знают об этом, и ведут себя весьма осмотрительно. Они…

Женщина-полицейский ввела в зал Сьюзен Фишер. Когда она садилась за креслом Мейсона, то, наклонившись к адвокату, спросила:

— Я подвела вас, мистер Мейсон?

— Честно говоря, не знаю, — ответил адвокат.

— Я скажу только одно, мистер Мейсон, все эти показания — куча лжи. Я никогда в жизни не встречала Кена Лоури. Я никогда не возила его в автомобиле. Я всегда говорила вам лишь одну правду. Я…

В зале появился судья Элмер, и судебный пристав стукнул своим молотком, призывая к порядку.

Гамильтон Бюргер, расположившийся за столом обвинения, бросил в сторону Мейсона взгляд триумфатора и опять уткнулся в какие-то бумаги.

Харрисон Флэндерс объявил:

— Если суд позволит, наш следующий свидетель — Норма Оуэнс.

Норма Оуэнс представилась начальником канцелярии компании «Корнинг майнинг, смелтинг энд инвестмент».

Флэндерс сказал:

— Я показываю вам стилет для разрезания бумаги, помеченный как «вещественное доказательство обвинения», и спрашиваю вас: вы можете его опознать?

— Это нож, которым пользовалась Сьюзен Фишер, чтобы вскрывать письма. Он лежал на ее рабочем столе.

— По каким признакам вы опознали его?

— По его внешнему виду и по маленькому пятнышку на рукоятке. Я помню, как оно появилось. Мисс Фишер воспользовалась стилетом, чтобы открыть банку с краской.

— Больше вопросов к свидетелю не имею, — сказал Флэндерс. — Можете вести перекрестный допрос.

— Вопросов нет.

— Вызываю лейтенанта Трэгга, чтобы задать ему еще один вопрос, — сказал Флэндерс. — Вы уже приводились к присяге, лейтенант. Займите место.

Мейсон, смотревший через окно куда-то вдаль, казалось, совсем отключился от происходящего.

— Лейтенант, вы провели обыск квартиры обвиняемой?

— Да.

— Кроме других вещей, вы искали квитанцию за прокат машины номер девятнадцать из «Ви рент М-кар»?

— Да.

— Предъявите ее, пожалуйста.

Трэгг показал бумагу.

— Я прошу, чтобы она была приобщена к делу в качестве вещественного доказательства обвинения, — сказал Флэндерс. — Ваша очередь, — обратился он к Мейсону.

Мейсон, очевидно, не слышал слов Флэндерса. Сощурившись, он в глубокой задумчивости продолжал смотреть в окно.

— Вы можете вести допрос, мистер Мейсон, — повторил судья Элмер.

— Да, ваша честь, спасибо, — вздрогнув, ответил адвокат.

Он встал, подошел к лейтенанту Трэггу, выжидательно смотревшему на него, коротко бросил: «Вопросов нет», — и вернулся на свое место.

— Все, лейтенант, — сказал Флэндерс. — Ваша честь, все материалы обвинения предъявлены.

Гамильтон Бюргер поднялся.

— Если суд позволит, — начал он, — я хотел бы прокомментировать материалы, предъявленные здесь в качестве доказательств. Благодаря им суд увидит, что случившееся — хладнокровное, умышленное убийство. Нельзя забывать также об исчезновении Амелии Корнинг. Это очень серьезный вопрос, и нет сомнений, что убийство Лоури и исчезновение мисс Корнинг связаны между собой.

— Минуточку, — прервал его Мейсон. — Вы приступаете к прениям сторон?

— Конечно, — ответил Гамильтон Бюргер.

— Сомневаюсь, что есть какая-то необходимость вести прения, — заявил судья Элмер.

— Разве не надлежит дать защите возможность предъявить свои доказательства? — спросил Мейсон.

Бюргер удивленно посмотрел на него.

— Нет ни единого доказательства, которое вы могли бы или решились предъявить.

Мейсон заявил:

— Прежде чем представить какие-либо доказательства защиты, я прошу суд вызвать для дальнейшего перекрестного допроса Эндикотта Кэмпбелла.

— Мы вносим протест, — сказал Гамильтон Бюргер. — Это любимая уловка адвоката Мейсона — получить представление о материалах обвинения и потом вызвать какого-нибудь важного свидетеля обвинения для дальнейшего перекрестного допроса.

— Тем не менее я даю на это разрешение, — сказал Элмер. — Хотя сейчас идет лишь предварительное слушание с целью определить, существует ли разумное основание связать обвиняемую с данным преступлением, факт остается фактом — это слушание идет в суде. От защиты нельзя требовать знания всех материалов обвинения. Теория права гласит, что защите должна быть предоставлена любая возможность объяснить те или иные факты.

— Я подозреваю, что желание мистера Мейсона подвергнуть мистера Кэмпбелла дальнейшему перекрестному допросу имеет целью оттянуть время и создать почву для какого-либо возможного противоречия между доказательствами, когда дело будет слушаться в суде высшей инстанции, — сказал Гамильтон Бюргер. — Мы бесспорно установили prima facie[4] дела и уже имеем сейчас право на решение суда. Если мистер Мейсон хочет вызвать Эндикотта Кэмпбелла как свидетеля защиты, то пусть так и сделает.

Судья Элмер покачал головой.

— Я намерен разрешить защите вызвать мистера Кэмпбелла для перекрестного допроса. Займите свидетельское место, мистер Кэмпбелл. Вы уже приведены к присяге.

— Мистер Кэмпбелл, я хочу задать вам пару вопросов, — сказал Мейсон. — Вы узнали от моей подзащитной по телефону, что ваш сын Карлтон отдал ей коробку из-под обуви, содержавшую большое количество стодолларовых банкнотов. Вы узнали об этом в субботу вечером. Это верно?

— Я не узнавал ничего подобного, — возмущенно ответил Кэмпбелл. — Она заявила, что так поступил мой сын. Она солгала. Я уже доказал, что это ложь. Я провел расследование и обнаружил, что мой сын ничего подобного не делал и у него с собой была коробка с парой моих выходных ботинок. Я знаю, что мой сын держит свои игрушки или, как он их называет, сокровища в коробке из-под обуви, и я помню, как в шутку сказал ему, что мы могли бы обменяться коробками. Но я не прятал дома никакой обувной коробки, содержащей деньги. И у моего сына тоже не было'никакой обувной коробки с деньгами, которую он мог бы передать обвиняемой.

— Тем не менее, — сказал Мейсон, — вы боялись, что по этому поводу мальчику будут задавать вопросы, и спрятали его где-то так, что полиция не может его допросить, не правда ли?

— Я не делал ничего подобного, — рявкнул Кэмпбелл. — Разумеется, я никому не позволю травмировать моего сына и промывать семилетнему мальчику мозги, чтобы…

— Один момент, один момент, — вмешался Гамильтон Бюргер. — Мистеру Кэмпбеллу нет необходимости сообщать какую-либо информацию, хотя я могу понять его справедливое негодование. В любом случае данный перекрестный допрос ведется неправильно, неразумно, он касается вещей, не имеющих никакого отношения к данному делу.

— Я полагаю, что допрос может выявить предубеждение свидетеля. Мне бы хотелось знать, что произошло в его конторе в субботу, — сказал судья Элмер. — Не вижу причины, почему свидетель не может отвечать на заданный ему вопрос. Он выглядит человеком, способным защитить себя.

Гамильтон Бюргер сел.

'Кэмпбелл продолжил:

— Я сказал вам то, что должен был сказать. Разумеется, я не собирался дать какому-то ловкому адвокату возможность сделать из моего сына разменную монету в деле о хищении. Признаю, что велел гувернантке Элизабет Доу отвезти его в такое место, где его не будут беспокоить вопросами, и держать там, пока я не дам зн&ть, что Карлтон может вернуться.

— Но как вы собираетесь дать ей знать об этом, если сами не знаете, где они находятся?

— Я велел Элизабет Доу время от времени звонить мне.

— Вопросов больше не имею, — сказал Мейсон.

— Дело со стороны обвинения закончено, — объявил Гамильтон Бюргер.

— Мне бы хотелось вызвать для дальнейшего допроса Элизабет Доу, — сказал Мейсон.

— Мы протестуем, ваша честь, защита явно пытается действовать в свою пользу.

— Видимо, так оно и есть, — согласился судья Элмер. — Мистер Мейсон, если вы сообщите цель перекрестного допроса, то, возможно, суд и примет решение вызвать названного свидетеля.

— Я хочу узнать, где, начиная с субботнего вечера, прячут семилетнего мальчика, сына Эндикотта Кэмпбелла, — объяснил Мейсон.

— Не понимаю зачем, — сказал судья Элмер.

— Это может иметь большое значение для процесса, — ответил Мейсон.

Судья Элмер отрицательно покачал головой.

— Я так не думаю. Просьба повторно вызвать Элизабет Доу для дачи показаний не может быть удовлетворена. У вас есть какая-либо твердая линия ведения защиты, мистер Мейсон?

— Если суд позволит, — сказал Мейсон, — я прошу отложить слушание до шестнадцати часов. К этому времени я либо представлю необходимые доказательства защиты, либо передам дело суду без всякой защиты.

— Почему вы просите этой отсрочки, мистер Мейсон? Как ветеран судебной защиты, вы наверняка должны понимать: против вашей подзащитной собраны такие убедительные улики, что защита не сможет найти абсолютно никакого мотива, способного склонить суд к решению освободить обвиняемую.

Это не слушание, на котором необходимо доказать несомненную виновность подсудимого. Здесь происходит всего лишь слушание с целью определить, совершено ли преступление, и если совершено, то есть ли разумные основания считать, что его совершил обвиняемый. Все эти условия точно соблюдены.

Гамильтон Бюргер, не упуская возможности сделать несколько замечаний, снова вскочил с места.

— Более того, если суд позволит, — начал он, — я считаю, что обвиняемой не следует оказывать никакого снисхождения. Перед нами крайне отталкивающая ситуацйя, когда молодая женщина, злоупотребив оказанным ей доверием, ограбила компанию, где работала. Далее она попыталась скрыть растрату, снискав расположение главы корпорации. Потерпев неудачу, она, чтобы замести следы, совершила убийство. Мы знаем об одном совершенном ею убийстве, но я думаю, благодаря представленным доказательствам суд понял, что, вполне вероятно, обвиняемой совершено два убийства.