Эрл Стенли Гарднер - Дело сомнительного молодожена

– Ты имеешь в виду показания жены Гарвина?

– Ага. Конечно, присяжные могут решить, что она выгораживает мужа, но они используют любую возможность, лишь бы не отправить молодожена в сан-квентинскую камеру смертников. Им же не захочется, чтобы красавица жена зачахла от тоски... Надеюсь, что алиби, которое обеспечит мужу миссис Гарвин, в конце концов перевесит показания Скенлона.

– А она запомнила точное время? – спросил Дрейк.

– Наверняка, – уверил его Мейсон. – В гостинице, к счастью для нас, есть часы с боем.

– И громко они били?

– Громче некуда, я сам слышал. Когда я в эту ночь отправлялся на боковую, они били десять. И...

Мейсон осекся, заметив выплывающую из лифта сеньору Мигериньо. Под мышкой у нее торчали большие часы. Улыбнувшись, сеньора сказала:

– Здра-авствуйте, мистер Мейсон. Ну ка-ак, муж верне-ется к жене и они опя-ять приедут провести медовый ме-есяц в моей асьенде, да-а?

– Конечно! – воскликнул Мейсон и очень доверительно поинтересовался: – А что вы собираетесь сделать с часами, сеньора?

– На ни-их захотел взглянуть прокуро-ор.

– Зачем? – удивился Мейсон.

– Он собира-ается показать присяжным.

– А что это за часики? – как можно небрежней поинтересовался Мейсон.

– Они висят у меня в оте-еле. Я узнаю по ни-им вре-емя...

– А, это те самые часы с боем? – догадался адвокат.

– Ну да, с боем, – кивнула хозяйка и добавила: – Они бьют днем.

– Днем? – удивленно переспросил Мейсон.

– Конечно, днем, да! – подтвердила сеньора Мигериньо. – Ночью же нет, нет! Часы будят госте-ей. Днем людям нравится слушать бой часов, а но-очью он их раздражает, разве нет?

– А что же вы с ними делаете по ночам? – спросил адвокат.

– Часы электрические, – объяснила женщина. – Бой регулируется отде-ельно. Вот зде-есь, на боку, кно-опочка. Если вам надое-ело, вы на нее нажима-аете, и бой отключа-ается...

– Вы хотите сказать, что если нажать на кнопку, то часы перестанут бить?

– Да-да! Вы на нее нажима-аете, и часы не бьют, пока вы не верне-ете кнопку в прежнее положе-ение. Я каждую ночь перед тем, как лечь спа-ать, выключаю их, и они молчат. А утром, когда гостям пора встава-ать, когда погода хорошая, тепло и со-олнечно, я нажимаю на кно-опку, и часы опять начинают бить.

– Стало быть, прокурор хочет на них полюбоваться?

– О да, ведь их приде-ется отдать прави-ительству. Прокурор покажет часы прися-яжным, а потом поставит зде-есь, в суде. Мне же вместо старых часов купят новые. Я сказала, что я бедная вдова и не могу-у купить другие часы-ы. А пока не купят мне новые, я эти не отда-ам. Нельзя, чтобы гости-иница осталась без часов. Та-ак?

– Конечно, – кивнул Мейсон.

– Ла-адно, – протянула сеньора Мигериньо. – Пойду разыщу прокуро-ора. Он проси-ил меня подойти в самом начале переры-ыва, чтобы обсуди-ить мои показа-ания. Мне и часы придется продемонстри-ировать.

– Прекрасно, – откликнулся Мейсон. – А мы пойдем пообедать.

– Приятного аппети-ита, – пожелала хозяйка гостиницы.

– Спасибо, – поблагодарили Мейсон и его товарищи.

Повернувшись к владелице отеля спиной, они двинулись вперед по коридору.

Дрейк еле слышно выругался.

– Боже мой, шеф! – сдавленно вскрикнула Делла.

– Приятного аппетита, – саркастически улыбнулся Мейсон.

Мейсон, Пол Дрейк и Делла Стрит сидели, откинувшись на подушки дивана в ресторане.

– Я, наверно, есть не смогу, – пожаловалась Делла. – Кошмар, сущий кошмар!

Спокойно улыбнувшись, Мейсон сказал:

– Не надо, Делла. Вокруг нас люди, они смотрят, интересуются, о чем мы говорим, что чувствуем. Улыбайтесь, держитесь уверенно и непринужденно, шутите, и давайте обсуждать наши дела только шепотом.

– Но что все-таки происходит, Перри? – воскликнул Пол Дрейк.

– Не знаю, – пожал плечами Мейсон. – Но боюсь, что показания Скенлона подействуют на присяжных. Я лично думаю, что Скенлон...

– Неужели ты допускаешь, что Гарвин действительно звонил тогда по телефону, а потом поехал на машине в Оушенсайд?

– Я думаю, что Гарвин мог совершить глупость и поехать куда-то. Когда ведешь из года в год подобные допросы, начинаешь распознавать по поведению свидетеля, правду он говорит или нет. Так вот, я, конечно, посадил Скенлона в лужу, да и полиция действовала нечестно, показав ему одного-единственного подозреваемого... Но, несмотря на все это, факт остается фактом: Скенлон старается быть искренним. Такое у меня создалось впечатление... Предположим, он действительно с некоторым трудом опознал мужчину, звонившего из телефона-автомата. Однако содержание разговора у него сомнений не вызывает! Тем более что я на собственном опыте убедился: перегородка между будками действительно не толще картона. Полиция поинтересуется телефонным разговором. Абонентом вполне может оказаться Этель Гарвин!.. А теперь представим на минутку, что мужчина, выходивший из телефонной будки, вовсе не наш клиент. Кто еще из постояльцев отеля мог вести телефонные переговоры с миссис Гарвин? А?

– Да, если все обстоит так, как ты говоришь, то дело швах, – признал Дрейк.

Мейсон сказал:

– Я сразу распознал слабое место в показаниях Скенлона: он утверждал, что видел Гарвина, когда тот выходил из будки. Именно на этом я и сосредоточился. Но, как ты, наверно, заметил, содержание разговора я старательно обходил стороной. И понятно! Я же искал слабое место...

– Так-так, – подхватил нить рассуждений Дрейк. – Значит, когда миссис Гарвин выйдет давать показания и торжественно поклянется, что всю ночь муж был рядом с ней, присяжные ей поверят и...

– И мы увязнем еще глубже, – кивнул Мейсон. – Она ведь ссылается на бой часов...

– Но разве Лоррейн не смотрела на наручные часы?

– Смотрела, однако показания ее строятся на том, что она слышала бой... А теперь представьте, что часы не били. Это моментально низводит ее слова до уровня лжесвидетельства.

Все трое призадумались.

Внезапно Мейсон откинул голову и расхохотался.

Пол и Делла поглядели на него в недоумении.

– Да что вы, в самом деле?! Улыбнитесь хотя бы! – призвал их Мейсон. – Сделаем вид, что мы над чем-то потешаемся.

Сыщик и секретарша с некоторым запозданием изобразили на лицах веселье. Правда, довольно вялое.

– С другой стороны, – спустя мгновение продолжал Мейсон, мило улыбаясь, словно речь шла о чем-то забавном, – ужас положения в том, что вопрос о бое часов – били они тогда или нет – решать только сеньоре Мигериньо. Все зависит от ее показаний. От того, что она – как ей кажется – сделала. А ведь она вполне могла забыть нажать на кнопку! Любой человек может забыть завести часы. Ах, если бы я не заснул в десять часов. Если бы высидел еще хоть с полчасика! Тогда бы я знал, правду она говорит или заблуждается.

– М-да, иметь чистые помыслы, а значит, и безмятежный сон не всегда полезно, – пробормотал Дрейк. – Ты... Ой, погоди, Перри! Видишь? Там мой человек.

Агент Дрейка застыл в дверях, выискивая босса среди обедавших в ресторане людей.

Дрейк поднял руку, вытянул указательный палец и пояснил Мейсону:

– Я сказал парню, что мы будем здесь. Он выуживает сведения из одного служащего суда, который, разумеется, не знает, что парень работает на меня. Этот агент не пришел бы сюда без крайней нужды.

Увидев подающего знаки Дрейка, агент кивнул и с равнодушным видом направился в мужской туалет.

Извинившись, Дрейк проследовал за ним.

Когда сыщик вышел из-за стола, Делла Стрит сказала Мейсону:

– Будем надеяться, что парень принес хорошие новости.

– Будем надеяться... – откликнулся Мейсон. – Немножко удачи нам не повредит.

Оба напряженно ждали возвращения сыщика. Но, едва завидев его лицо, Мейсон отрицательно покачал головой.

– Что такое? – всполошилась Делла Стрит.

– Пол мрачнее тучи, – пояснил Мейсон.

Когда Пол Дрейк садился за столик, Мейсон прошептал:

– Улыбайся, Пол!

Губы Дрейка растянулись в невеселой усмешке.

– Что случилось? – встревоженно спросил Мейсон.

– Ты проиграл, – со вздохом ответил Дрейк.

– Почему?

– У прокурора припасен еще один свидетель, которого он собирается преподнести тебе в качестве сюрприза. Это работник бензоколонки в Оушенсайде, который обслуживал машину Гарвина.

– Когда? – ахнул Мейсон.

– Примерно в пол-одиннадцатого. Гарвин нервничал, был очень напряжен и явно не находил себе места, ожидая, пока ему заправят машину. Он вышел к дороге и внимательно следил за автомобилями, ехавшими в южном направлении. Похоже, он кого-то высматривал и весь был как натянутая струна. Поэтому служащий и обратил на него внимание.

– А ты уверен, что парень с бензоколонки не ошибается? – спросил адвокат.

– Абсолютно уверен, – подтвердил Дрейк. – Этот человек опознал и машину, и самого Гарвина. Он прекрасно все запомнил.

– М-да, – протянул Мейсон. – Это, конечно, удар...

– А почему ты Гарвина ни о чем не расспрашиваешь? – недоуменно поинтересовался Дрейк.

– Как-то не отваживаюсь.

– Почему?!

– Шериф кормит арестованных в специальной комнате. Так что сразу после объявления перерыва он должен был вывести Гарвина из зала суда и приведет его обратно без пяти минут два. Я не решился беседовать с клиентом на глазах у публики, тем более пока присяжные оставались в зале. Если бы я тут же кинулся обсуждать неожиданные показания Скенлона, это придало бы им еще больший вес, а они и так подобны разорвавшейся бомбе. От того, что Гарвина приведут немножко пораньше, толку тоже нет. Я могу лишь – как бы невзначай – перекинуться с ним парой фраз за пять минут до конца перерыва. Ни на что больше я сейчас не отважусь.

– А может, стоит добиться перерыва в заседаниях? Под любым предлогом, – предложил Дрейк.

– Ага, чтобы нас сочли паникерами?! – хмыкнул Мейсон. – Нет уж. Лучше я спокойно войду в зал, сяду с милой улыбкой и... будь что будет!