— Но в данном случае она оказалась ненадежной, — возразил судья Алберт.

— Пока я не уверен в этом, — ответил Касвелл. — Нельзя исключать, что с чемоданами кто-то «поработал».

— Возможно, — согласился судья Алберт. — Я думаю, что это случилось после сдачи чемоданов мисс Бакстер в багаж и до их получения в багажном отделении аэропорта. В конце концов, Суд не вчера родился. Когда день за днем перед глазами проходит множество обвиняемых начинаешь разбираться в природе человека. Эта женщина совсем не похожа на торговца наркотиками.

— Когда мистер Мейсон разыгрывает одно представление за другим, — в гневно заметил Касвелл, — начинаешь кое-что понимать в драматическом искусстве. Разыгранная здесь сцена обрадует многих людей, которые не испытывают симпатии к правоохранительным органам.

— Напротив, — возразил судья Алберт, — правоохранительные органы от этого только выиграют. Вы не возражали против приглашения фоторепортеров для съемок этой женщины, когда в аэропорту открывали ее чемодан, и лишь одному Господу известно, какой ущерб этим вы ей нанесли. Я надеюсь, что событиям последнего часа будет придана широкая гласность и она перечеркнет неблагоприятный эффект от ее ареста.

— Не беспокойтесь, — с горечью произнес Касвелл, — эта фотография обойдет все телеграфные агентства мира и появится в значительной части газет Соединенных Штатов.

— Надеюсь на это, — сказал судья Алберт и, повернувшись, направился в свой кабинет.

Касвелл резко развернулся и ушел, не сказав Мейсону ни слова.

Мейсон подошел к Вирджинии Бакстер.

— Пойдемте в комнату для свидетелей. Вы можете уделить мне несколько минут, — спросил Мейсон.

— Конечно, — ответила она. — Сколько вам угодно, мистер Мейсон.

— Я просто хочу поговорить с вами, — сказал Мейсон.

Он провел ее в комнату для свидетелей, посадил в кресло, сел напротив и спросил:

— Как вы думаете, кто мог это сделать?

— Вы имеете в виду попытку повесить на меня наркотики?

— Да.

— Господи, не имею ни малейшего представления!

— Ваш муж?

— Он очень зол на меня.

— Почему?

— Я не даю ему развода.

— Почему нет?

— Он подлый человек, лжец и мошенник. Он сошелся с другой женщиной, когда я всеми силами пыталась улучшить наше положение. Он даже влез в наш совместный счет, чтобы помочь той женщине купить автомашину. Они имели неслыханную наглость сказать мне, что люди не могут управлять своими чувствами, что мужчина может влюбиться и может разлюбить и тут ничего нельзя поделать.

— Как давно это было?

— Около года назад.

— И вы не дали ему развод?

— Нет.

— Официально вы все еще замужем?

— Да.

— Когда вы видели его в последний раз?

— После той ссоры мы больше не встречались. Несколько раз он звонил мне по телефону, интересовался, не изменила ли я своего мнения.

— Интересно, и почему вы не изменили своего мнения? — спросил Мейсон.

— Я не позволю ему издеваться надо мной мной.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Вы собираетесь сохранить этот брак. Что это вам дает?

— Мне — ничего. Но я не хочу, чтобы они воспользовались моим положением.

— Другими словами, что плохо для них, хорошо для вас. Правильно я понимаю ситуацию?

— Ну, что-то вроде того.

— Именно этого вы хотите? — спросил Мейсон глядя на нее в упор.

— Я… я просто хотела выцарапать ей глаза. Я хотела сделать ей очень больно.

— Зачем это вам, Вирджиния, — покачал головой Мейсон. — Позвоните вашему мужу и скажите, что вы решили дать развод, что подаете соответствующее заявление. С точки зрения вашей религии для этого нет препятствий?

— Я думаю, что нет.

— У вас есть дети?

— Нет.

— А ведь у вас есть будущее, — улыбнулся Мейсон.

— Я… я…

— Я имею в виду, что вы встретили заинтересовавшего вас человека.

— Я встречала массу разных людей и в большинстве случаев мне было скучно с мужчинами.

— Но в последнем случае это не так.

— Хотите подвергнуть меня перекрестному допросу? — рассмеялась Вирджиния.

— Если человек сделал в жизни ошибку, лучше всего забыть о ней и начать все заново. Но я ведь хотел поговорить о том, что кто-то пытается скомпрометировать вас.

— Я не знаю, кто это. Но этот человек, несомненно, изобретателен и имеет связи в преступном мире.

— Один удар он уже вам нанес. Вам удалось избежать ловушки, но он может расставить другие, нанести повторный удар. Меня это беспокоит, и если есть какая-то вероятность, что это ваш муж, его необходимо обезвредить. Кроме того, есть еще женщина, которую любит ваш муж и с которой он, вероятно, живет. Вы ее знаете? Вам известно ее прошлое?

— Я знаю только ее имя. Мой муж вел себя очень осторожно. Больше я ничего не смогла выяснить.

— Ладно, — сказал Мейсон. — Я советую вам подать на развод по причине ухода мужа от вас или жестокого отношения к вам. Вычеркните из памяти его имя, забудьте его, обретите свободу. Если в течение нескольких следующих дней случится что-то подозрительное, например анонимный телефонный звонок или что-то подобное, сразу же звоните мне. — Мейсон погладил ее по плечу и добавил: — Теперь вы свободны.

— А как насчет гонорара, мистер Мейсон?

— Вышлите мне чек на сто долларов когда у вас будет такая возможность не беспокойтесь об этом, — улыбнулся Мейсон.

7

Этот день не принес журналистам сенсационных новостей, поэтому сообщение о «взвешивании вещественных доказательств» получило широкую огласку.

Вирджиния Бакстер читала газеты с возрастающим облегчением. Журналисты поняли, что ее пытались оклеветать, и сделали все возможное, чтобы статьи о ее оправдании заняли центральное место в газетах.

Фоторепортеры, являясь профессионалами своего дела, сделали отличные снимки, показывающие судью Алберта, наклонившегося над весами и по-отечески положившего руку на плечо Вирджинии.

Справедливо мнение, что одна фотография заменяет тысячу слов, и в данном случае поза судьи говорила о его вере в невиновность Вирджинии Бакстер.

Заголовки газет гласили:

«С бывшей секретарши сняты обвинения по делу о торговле наркотиками».

В одной из статей пространно говорилось о том, что ранее она работала в адвокатской конторе. Хотя контора почти не занималась уголовными делами, специализируясь на делах о недвижимости, журналист с большим пафосом писал, что Вирджинии Бакстер даже в самых немыслимых фантазиях не могло прийти в голову, что ей самой когда-либо придется давать в Суде ответ по обвинению в совершении серьезного преступления.

По прочтении статьи в одной из вечерних газет Вирджинию охватил ужас.

Журналист провел собственное расследование и сообщил, что Колтон Бакстер, муж Вирджинии, проживающий отдельно от нее, являлся служащим той самой авиалинии, которая занималась перевозкой ее багажа. Журналисту, к сожалению, побеседовать с ним не удалось.

Вирджиния прочитала статью дважды и импульсивно набрала номер офиса Перри Мейсона. Поняв, что уже довольно поздно, она была готова положить трубку, но, к своему удивлению, услышала голос Деллы Стрит.

— О, я прощу прощения. Я не думала, что уже так поздно. Это Вирджиния Бакстер. Я прочитала статью, которая очень напугала меня…

— Вы хотите поговорить с мистером Мейсоном? — спросила Делла Стрит. — Одну минутку, я соединю вас. Мне кажется, что он тоже хотел бы побеседовать с вами.

— Здравствуйте, Вирджиния, — услышала она через несколько мгновений голос Мейсона. — Полагаю, вы прочитали в газетах, что один из журналистов разыскал вашего мужа?

— Да, да, мистер Мейсон. Это ясно как божий день. Разве вам непонятно, что случилось? Колтон подложил наркотики в мой чемодан, а затем позвонил в полицию. Если бы меня осудили, у него была бы убедительная причина для развода. Он бы заявил, что я наркоманка, что я занималась торговлей наркотиками и поэтому он ушел от меня.

— И что вы намерены теперь делать? — спросил Мейсон.

— Я хочу, чтобы его арестовали.

— Без доказательств арестовать нельзя, — сказал Мейсон. — Пока у вас только предположение.

— Сколько нужно денег, чтобы получить доказательства?

— Придется нанимать частного детектива, а он запросит с вас минимум пятьдесят долларов в день плюс оплату его расходов. Возможно, что он и не сможет добыть доказательства, подтверждающие ваши предположения.

— У меня мало денег. Но я… я… потрачу их, чтобы поймать его.

— Только без меня, — перебил ее Мейсон. — Вы моя клиентка, и я не могу позволить вам тратить деньги на эти цели. Даже если вы получите какие-то доказательства, вряд ли что от этого изменится. И вновь, но уже более обоснованно встанет вопрос о разводе. Почему бы вам не забыть этого человека, избавиться от него, разойтись, начать новую жизнь? Если бы вы по религиозным убеждениям не желали давать ему развод, я, вполне вероятно, относился бы к этому иначе, но в любом случае рано или поздно вы разойдетесь.

— Я не хочу доставлять ему этого удовольствия.

— Почему?

— Потому что он все время только и хотел развода.

— Себе вы ничего хорошего этим не делаете, — заметил Мейсон. — Вы можете нанести какой-то незначительный реальный или воображаемый ущерб своему мужу. Но, вполне возможно, вы играете ему на руку.

— Что вы хотите сказать? — спросила Вирджиния.

— Он живет с другой женщиной, — сказал Мейсон. — И внушает ей мысль, что если бы он получил развод, то женился бы на ней. Но развода вы не даете. Этой женщине известно, что это так и есть. Представьте себе, что вы даете ему развод. В этом случае он может жениться на этой женщине и должен это сделать, чтобы выполнить свои обещания. А если на самом деле он не хочет жениться на ней? Может быть, вы создаете своему мужу как раз такое положение, которое ему больше всего устраивает.