— Что вы ответили ему?

— Я сказала, что находится в моем чемодане. Он спросил, не буду ли я против, если он проверит.

— Вы еще что-нибудь помните из разговора?

— Сначала он спросил меня, мой ли это чемодан. Я ответила, что да. Тогда он спросил, могу ли я это подтвердить. Я описала вещи, находившиеся в чемодане. Полицейский спросил, может ли он это проверить.

— Ваш багаж, состоящий из двух мест, весил более сорока фунтов? — спросил Мейсон нахмурившись.

— Да, чемодан и сумочка вместе весили сорок шесть фунтов. За шесть фунтов я платила дополнительно.

— Хорошо, — задумчиво произнес Мейсон. — Вам придется научиться контролировать себя. Хотя ситуация не из лучших, возможно, мы что-нибудь придумаем.

— Я не могу понять, — заметила Вирджиния, — откуда появились эти пакеты и как их смогли подложить в мой чемодан. Багаж с опозданием привезли с самолета, но трудно представить, что на пути из самолета в багажное отделение аэропорта с чемоданом можно что-то сделать.

— Такое можно сделать не только в аэропорту. Вероятно, кто-то открывал чемодан после сдачи его вами в багаж, до погрузки в самолет. И мы не знаем, погрузили ли чемодан в багажный отсек самолета. Может быть, кто-то открывал его именно в самолете. Когда багаж выгрузили из самолета, произошла задержка. Это означает, что чемодан был выгружен на землю, где он и находился до того, как его забрал следующий погрузчик. Судя по конструкции самолета, багаж разгружается со стороны, обратной входным дверям. Пока чемодан находился на земле, совсем нетрудно было открыть его и вложить эти пакеты с наркотиками.

— Но зачем? — спросила она.

— В этом-то и загадка, — сказал Мейсон. — Вероятно, кто-то занимается поставками наркотиков. Этот человек знал, что о нем сообщили в полицию и его багаж будут осматривать. Поэтому он подложил контрабанду в ваш чемодан, а его сообщник дал знать полиции о его содержимом. По всей видимости, он достаточно точно описал вас, поскольку ожидавший в багажном отделении аэропорта офицер опознал вас, когда вы еще спускались по трапу самолета. Как был помечен ваш чемодан? На прикрепленной к нему бирке была написана фамилия или только ваши инициалы?

— Вы, наверное, знаете ту кожаную бирку, которая прикрепляют к ручке чемодана. На бумаге, вставляемой в бирку, были напечатаны мои фамилия и имя, а также адрес: «Эврика Армс Апартментс», четыреста двадцать два.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Вас освободят под залог. Я постараюсь как можно быстрее добиться предварительного слушания дела. По крайней мере, мы заставим полицию открыть свои карты. Полагаю, что произошла какая-то ошибка и мы сможем разобраться с ней. Но вам придется пережить несколько неприятных минут.

— Скажите мне, — с тревогой спросила она. — В аэропорту был фотограф. В газетах появятся мои фотографии?

— Фотограф? — переспросил Мейсон.

Она кивнула.

— Дело приобретает более серьезный характер, — мрачно сказал Мейсон. — Я этого не предполагал. Это была не просто ошибка… Да, фотографии в газетах, очевидно, появятся.

— С моим именем, адресом и всем остальным?

— Да, со всем. Возможно, будет фотография с выражением растерянности на вашем лице и над ней крупная надпись: «Бывшая секретарша обвиняется в торговле наркотиками».

— Но как газета могла послать туда своего фоторепортера?

— Вот в этом-то все и дело, — ответил Мейсон. — Некоторые полицейские обожают рекламу. Они сообщили дружественной газете, что собираются арестовывать молодую фотогеничную женщину. Газета публикует сообщение с фамилией полицейского. Приготовьтесь прочесть, что обнаруженные в вашем чемодане наркотики по существующим ценам стоят несколько тысяч долларов.

На ее лице появился испуг.

— Что произойдет после того, как меня освободят? — наконец спросила она.

— Возможно, ничего, — сказал Мейсон. — А возможно, несколько строк на последних страницах газеты.

— Меня освободят, как вы думаете? — с надеждой спросила она.

— Я адвокат, — ответил Мейсон, — а не гадалка. Я сделаю все возможное и пока это единственное, что я могу вам обещать.

5

Мейсон проводил Вирджинию Бакстер к месту, которое было отгорожено от остальной части зала суда.

— Пожалуйста, — успокаивающим тоном сказал он, — не нервничайте.

— Это все равно что просить замерзшего человека не дрожать, — ответила она. — Я не могу не нервничать. Внутри, а, наверное, и снаружи, я трясусь как осиновый лист. Внутри у меня словно колотят крылышками тысячи бабочек.

— Это предварительное слушание, — объяснил Мейсон. — Рутинное дело для судья. Обычно он просто передает дело в Суд более высокой инстанции, при этом значительно увеличивая размер залога. Иногда даже не разрешает освобождать обвиняемого под залог. Да вы сами все увидите.

— У меня больше нет денег, мистер Мейсон. Я отдала все. Иначе придется за бесценок продавать мое недвижимое имущество.

— Знаю, — сказал Мейсон. — Я просто рассказал вам, что может случиться. Однако наличие у вас недвижимого имущества может повлиять на установление судьей размера залога.

— У вас нет надежды… выручить меня во время этих предварительных слушаний?

— Обычно, — сказал Мейсон, — судья передает дело в высшую инстанцию, если прокурор хочет, чтобы разбирательство было продолжено. Но иногда случаются удачи… Я никогда не слышал, чтобы дело доходило до допроса обвиняемого во время предварительных слушаний. Но если у судьи появится хоть малейшая возможность закрыть процесс, я буду настаивать на том, чтобы вас допросили, с тем чтобы судья увидел, с кем он имеет дело.

— Если бы не та ужасная статья в газете, — вздохнула она. — И не та фотография!

— С точки зрения редактора газеты, это был отличный материал, — заметил Мейсон. — Видны удивление и ужас на вашем лице, и вам эта фотография может сослужить хорошую службу в предстоящем разбирательстве.

— Но она испортила мою репутацию, — ответила Вирджиния. — Мои друзья теперь будут шарахаться в стороны от меня.

Мейсон хотел было что-то сказать, но воздержался. Открылась дверь, ведущая в кабинет судьи.

— Встаньте, — приказал Мейсон своей подзащитной.

Зрители, находившиеся в зале судебных заседаний, поднялись. Судья Кортлейнд Алберт занял свое место и оценивающе посмотрел на обвиняемую.

— Сегодня мы проводим предварительные слушания по делу «Народ против Вирджинии Бакстер», — объявил он. — Все готовы к началу процесса?

— Защита готова, — сказал Мейсон.

Джерри Касвелла, одного из молодых заместителей окружного прокурора, часто посылали на предварительные слушания и он стремился создать себе репутацию и привлечь к себе внимание начальства. Он поднялся на своем месте.

— Обвинение, — драматично заявил Касвелл, — всегда готово.

— Вызывайте своего первого свидетеля, — сказал судья Алберт.

Касвелл вызвал носильщика из аэропорта.

— Вы знакомы с обвиняемой? — спросил он после того, как свидетель принял присягу.

— Да, сэр. Я видел ее.

— Семнадцатого числа этого месяца?

— Да, сэр.

— Вы работаете носильщиком в аэропорту?

— Да, сэр.

— Вы занимаетесь транспортировкой багажа?

— Да, сэр.

— Семнадцатого числа этого месяца обвиняемая показала вам в аэропорту чемодан?

— Да, сэр, показала.

— Если увидите этот чемодан, вы узнаете его?

— Конечно, узнаю.

Касвелл кивнул сотруднику полиции, который внес чемодан.

— Это тот чемодан?

— Да, сэр, это он.

— Прошу пометить его как вещественное доказательство «А», — сказал Касвелл.

— Принято, — постановил судья Алберт.

— Обвиняемая сказала вам, что это ее чемодан?

— Да, сэр.

— Чемодан открывали в вашем присутствии?

— Да, сэр.

— Что находилось в чемодане, кроме одежды?

— Было несколько пластиковых пакетов.

— Сколько? Вам об этом известно?

— Я не считал. Пакетов было довольно много.

— У меня все, — объявил Касвелл. — Можете начинать перекрестный допрос.

— Обвиняемая сказала вам, что это ее чемодан? — спросил Мейсон.

— Да, сэр.

— Она передала вам багажный талон?

— Да, сэр, передала.

— Вы сравнивали номер данного вам талона с номером на чемодане?

— Да, сэр.

— Сколько талонов обвиняемая передала вам?

— Она передала мне два багажных талона.

— Что стало со вторым талоном?

— Второй талон был на сумочку.

— Ее открывали?

— Да, сэр.

— До того как открыли чемодан, произошел ли какой-либо разговор с человеком, который представился сотрудником полиции? — спросил Мейсон.

— Да, произошел. Сотрудник полиции Джек Эндрейвс показал этой женщине свое удостоверение и спросил, ее ли это чемодан.

— Что она ответила?

— Она ответила утвердительно.

— Что сказал мистер Эндрейвс?

— Спросил, может ли он открыть чемодан.

— Другого разговора не было?

— Я передаю существо разговора.

— Я спрашиваю вас не о существе, — заметил Мейсон. — Я спрашиваю вас о самом разговоре. Спросил ли офицер Эндрейвс, у мисс Бакстер: уверена ли она, что это ее чемодан, и может ли она подтвердить это, описав находившиеся в нем вещи?

— Да, сэр, именно так.

— Затем он попросил ее открыть чемодан, чтобы проверить ее слова, не так ли?

— Да, сэр.

— Что вы скажете о сумочке? Просил ли офицер опознать ее?

— Он просто спросил, ее ли это сумочка.

— И она ответила утвердительно?

— Да.

— Что произошло потом?

— Полицейский открыл сумочку.

— И все?

— После этого они увели ее и забрали чемодан.

— Теперь хочу обратить ваше внимание на вечерний выпуск газеты от семнадцатого числа и на фотографию обвиняемой и ее чемодана, — сказал Мейсон.