— Опал говорит, не знает.

— Тогда она не может отрицать, что это могло бы быть? — предположила Делла Стрит.

— Очевидно, так.

На несколько минут Делла Стрит задумалась, затем тряхнула головой.

— Нет, этого не может быть, шеф.

— Чего именно?

— Да того, о чем она говорит. Никакая девушка на свете не пошла бы работать к мужчине на таких условиях, не имея возможности узнать побольше о нем самом. Во-первых, возникают законные вопросы относительно работы. Что это была за работа? Во-вторых, любой намек на таинственность просто не мог не возбудить ее любопытства.

— Ты думаешь, Делла, она обманула меня? — озадаченно спросил Мейсон.

— Я в этом абсолютно уверена, шеф.

Мейсон улыбнулся, вспоминая свой разговор с Опал.

— Значит, у нее это вышло очень убедительно, — сказал он.

Глаза Деллы сверкнули.

— Вот плутовка!

— Ну, чего мы ждем у моря погоды, — спохватился вдруг Мейсон. — Почему бы не использовать это время для переговоров с убийцей!

— Прекрасно, но как это осуществить?

— Ты бы сходила, Делла, в хозяйственный магазин и купила машинку для закрутки консервных банок. Купи заодно новую жестяную банку. Мы нацарапаем сообщение на крышке, запечатаем ее, сделаем так, чтобы на ней остались отпечатки наших пальцев, и поставим ее на полку к Джентри.

— Полагаете, убийца клюнет на это? Возьмет ее?

— А разве не интересно проверить?

— Ну, а что же мне в таком случае сообщить полиции?

— Да что-нибудь вроде такого, что позволяло бы продвинуть дело, — соображал Мейсон. — Мы же не хотим, чтобы процесс остановился. Это бы дало полиции слишком большой шанс догнать нас.

Делла Стрит взяла словарь со стола Мейсона.

— Ну, придумайте какое-нибудь подходящее сообщение, а я его для вас закодирую.

— Так, ну что же, посмотрим, Делла, — протянул Мейсон. — Нам необходимо что-то такое, что бы вызвало какие-то ответные действия. Допустим, мы оставляем убийце сообщение. Как оно будет выглядеть? Оно должно быть составлено при помощи данного словаря. Вероятно, не должно содержать элементы, несущие 'незначительную информацию, касающуюся смысла, например: множественное число, падежи. Нам нужно то, что вызовет быстрые действия. Например, такое: «Бумажнике адвокат Мейсон имеет снимок отпечатков пальцев фатально если не заполучить». Ну-ка, как это будет выглядеть без множественного числа и падежей? Все только в именительном падеже — «отпечаток» и «палец»…

Делла Стрит, сосредоточенно глядя в свой стенографический блокнот, сказала:

— Да и слово «бумажник» будет стоять тоже в именительном.

— Ну, хорошо. Давай попробуем закодировать это сообщение.

— Что-то мне не нравится эта идея.

— Почему?

— Слишком рискованно.

— Ты права. В таком случае мне неизбежно придется непосредственно соприкоснуться с убийцей.

— Вот именно. Убийца самостоятельно, не согласовывая с вами, выберет время и место такого «соприкосновения». Он даже, может быть, сначала выстрелит, а потом уже проверит ваш бумажник.

— Да, такой «шанс» всегда существует, — признал Мейсон. — Но думаю, он скорее предпочтет налет. В любом случае я буду осторожен.

— Да, я представляю, как вы можете быть осторожным! — иронично улыбнулась Делла. — Да и потом, если убийца обнаружит, что в вашем бумажнике нет того, что он ищет, руководствуясь закодированной запиской…

Мейсон подошел к книжному шкафу, снял с полки японскую вазу кроваво-красного цвета, вытащил из кармана носовой платок, тщательно протер вазу, потом несколько раз провел пальцами по своим волосам и прижал их кончики к поверхности сосуда.

— Отнеси это, — попросил он Деллу, — в агентство к Полу Дрейку. Пусть он проявит скрытое изображение отпечатков пальцев и сфотографирует их. Только не говори ему, зачем они нам понадобились. Один снимок я положу в свой бумажник. Тогда, если что-то вдруг не сработает, у убийцы хоть не будет подозрений.

— Шеф, лучше бы вам не делать этого, ведь нет никакой необходимости рисковать. Почему бы нам не написать, что отпечатки хранятся в вашем кабинетном сейфе?

— Нет, мы не сможем еще охранять кабинет, не привлекая к этому кого-то со стороны. Я сам хочу взяться за это дело.

— Но почему, шеф?

— Потому что в таком случае это не будет напоминать капкан. Если же я попытаюсь заманить убийцу в кабинет, да он еще будет под охраной, это и в самом деле будет похоже на ловушку. Человек, с которым мы имеем дело, слишком умен, чтобы попасть в нее.

Делла Стрит потянулась за словарем.

— Ну, что ж, — сказала она, — раз вы решили, я закодирую. Только, правда, думаю, шеф, вам все же не следует этого делать.

— Ничего, все будет в порядке, — произнес Мейсон. — Дай-ка мне словарь, я помогу тебе… Так, «бумажник» — это в колонке А на странице 569, седьмое слово.

— ЖЗЛАИ, — назвала Делла Стрит закодированное слово.

— Теперь «адвокат». Это второе слово в колонке Б на странице 455, — нашел Мейсон.

— Это будет ЕЖЖБГ, — закодировала Делла.

Мейсон снова перевернул страницы словаря:

— Как удачно, что моя фамилия тоже есть в этом словаре.

— Но ведь вы могли бы поручить это Полу Дрейку, — никак не могла успокоиться Делла Стрит. — Можно было бы использовать слова «сыщик Дрейк», равно как и «адвокат Мейсон».

— Нет, — усмехнулся Мейсон. — В данный момент Пол не испытывает ко мне особо дружелюбных чувств. Он мог бы отвергнуть этот выбор, ибо не захотел бы стать объектом налета преступника. А вообще, это заманчивая идея: «Детектив Дрейк» имеет аллитерацию, которая отсутствует в «адвокате Мейсоне».

— Так, может быть, нам и использовать ее? — с готовностью отозвалась Делла Стрит.

— Нет. Это абсолютно исключено. Сгинь, сатана! Вернемся к нашим баранам.

— Вот, пожалуйста, Мейсон — в колонке А на странице 615, шестое слово сверху.

— Так, шесть — пятнадцать — А — шесть. Это будет ЗВЖАЗ. Какое следующее?

— Сейчас посмотрим «иметь», — сказал Мейсон. — Вот, есть. Страница 377, седьмое слово в колонке А.

— Три — семьдесят семь — А — семь, — повторила Делла, — это будет ДИИАИ.

Вдруг она посмотрела на дело рук своих и неожиданно расхохоталась.

— Что с тобой? — удивился Мейсон.

— Я вдруг подумала, а что, если это сообщение попадет в руки лейтенанта Трэгга, — предположила она. — Вам не приходило в голову, шеф, что из четырех слов два оканчиваются на АИ?

Мейсон нахмурился, почесал в затылке.

— Да, совсем не здорово. Слишком большая подсказка для Трэгга. Он сразу догадается, что это не шифр, а какой-то код.

— Вы думаете, это послание каким-то образом может попасть к Трэггу?

— А почему бы и нет?

— Я не совсем улавливаю, какой план вы собираетесь осуществлять. Не получится ли, что человек, которому попадет закодированное нами сообщение, догадается, что это все же ловушка?

— Нет, если моя идея верна, те двое, которые пользуются этим средством общения, имеют возможность беспрепятственно входить в погреб. Но по какой-то причине невозможно, чтобы их видели вместе. Так вот, если это именно тот случай, то у них нет возможности выяснить какую-то двусмысленность в содержании данного текста. Другими словами, тот, кто получит сообщение, не сможет поднять трубку телефона и сказать: «Привет, Билл. Я получил твое сообщение. Что ты имеешь в виду, говоря про отпечаток пальца? Твоего пальца, или моего, или…» — Вдруг Мейсон оборвал свою речь на полуслове и посмотрел на Деллу Стрит. — Ты поняла, — спросил он вдруг с таким видом, словно на него снизошло озарение, — ты слышала, что я сказал только что?

— Насчет телефона?

— Да.

— А что такое?

— На кой черт кому-то надо прибегать к сложным средствам общения путем применения кода на крышке консервной банки, если он может свободно подойти к телефону? Вообще говоря, Делла, моя идея заключалась в том, что вся эта кодированная система была нужна потому, что, по нашей версии, их было двое, те, кому нужно было общаться друг с другом. Но они не имели возможности видеть друг друга и вынуждены были оставлять сообщения в укромном месте. В консервной банке.

— Ну и что?

— Да какого же черта, почему они не могли позвонить друг другу? Ведь никакой опасности для них в этом бы не было. Можно где угодно войти в телефонную будку, опустить монету, набрать номер и поговорить сколько угодно и с кем надо. Тогда бы можно было сообщить подробности, не опасаясь, что они могут быть искажены, или же, как случилось в этом деле, где женщина — хозяйка дома нашла банку, а потом взяла да и выбросила ее в мусорный ящик.

— Ну, а почему нет? — спросила она озадаченно.

— Вот в том-то и дело. Есть только одно объяснение. Эти люди не могут пользоваться телефоном.

— Почему же?

— Либо, — предположил Мейсон, — потому, что они или один из них не могут подойти или добраться до телефона, либо потому, что не могут им воспользоваться, хотя и имеют его.

— Как это?’может быть?

— Ну, например, глухой не может пользоваться телефоном.

— А, понятно.

— И потом, — медленно продолжал Мейсон, — добраться до аппарата не в состоянии и калека.

— А что, калека не мог установить бы его у своей постели? — логично возразила Делла Стрит. — В конце концов, человек, который сумел поставить на полку банку, явно мог бы и к телефону подойти.

— Есть один такой человек, — сказал Мейсон, — у которого в изголовье постели нет телефона, а сам он — калека. Помнишь, Карр говорил, как всегда он нервничает, слыша телефонный звонок, и ни за какие блага мира не желает иметь это средство связи рядом со своей постелью.