— На этот раз я ничего не нашла. И самой миссис Пэрлин тоже не было дома.

— А Хоксли?

— Ах, я так редко его видела! Он большую часть дня спит. Работает по ночам.

— Но все же вы видели его вчера?

— О да.

— Продолжайте.

— Я сначала никак не могла понять, как это случилось, что он не оставил мне никакой работы. Даже записки! Потом я осмотрелась и, немного подождав, увидела вдруг, что дверь в комнату мистера Хоксли открыта. Я заглянула туда, потом вошла и — о, ужас! — увидела сейф, перед которым была большая лужа крови. Не помню, как добралась до гаража, где у нас стоит машина.

— Это в доме по соседству?

— Да, Джентри сдали Хоксли внаем гараж.

— И там стояла машина?

— Да, но в ней я обнаружила кровавые пятна по всему заднему сиденью… Это правда, мистер Мейсон, и это все, что я знаю. Потом я позвонила в полицию.

— А почему сейчас не хотите сделать этого?

— Да потому что никак не смогу объяснить свое присутствие здесь. Не смогу объяснить… многое.

— Чего, например?

— Вообще… все эти сложности, которые возникли после того, что здесь произошло. Вы разве не понимаете? Ведь мы с миссис Пэрлин вместе работали, и они, там в полиции, станут подозревать нас в том, что мы сообща решили убрать мистера Хоксли.

— Зачем вам было его убирать?

— Не знаю. Я только знаю, что они скажут именно так. Дело выглядит так, будто у меня была какая-то связь с миссис Пэрлин, будто она связывалась со мной сегодня, а я не уведомила полицию.

— Но она же и в самом деле связывалась с вами, ведь так?

— Ну, в некотором роде — да.

— И вы не сообщили полиции…

— Она же меня предупредила.

Мейсон взглянул на часы и после некоторых колебаний предложил:

— А что, если я это сделаю вместо вас? Как поступите?

Она выдержала его взгляд.

— Что вы от меня хотите? — спросила она.

— Я не хочу, чтобы вы, когда дело примет серьезный оборот, — озадаченно вздохнул Мейсон, — стали бы валить все на меня.

— Хорошо, я не буду.

— Не подведете?

— Нет… только… не надо меня обманывать, как ребенка.

— Что вы имеете в виду?

— Скажете, что отпустите, а потом, когда я уйду, позвоните в полицию.

— Что касается самой процедуры, — заметил Мейсон, — хочу предложить вам вариант получше. Я знаю тут одну придорожную закусочную, которая еще работает. Я куплю вам какой-нибудь напиток и бутерброды, и вы сами убедитесь, что я даже близко не подойду к телефону.

Она крепко сжала его руку.

— Вы не представляете, мистер Мейсон, как много для меня это значит! Это… это значит — все!

— Хорошо, — сказал Мейсон, — тогда пошли.

— Может быть, нам лучше выключить свет?

— Нет, — сказал Мейсон. — Оставьте все как есть.

— Но свет включила я.

— Ничего, пусть останется.

— А дверь запереть?

— Нет, оставьте все!

— Почему?

— Предположим, что-то произойдет. Нас может подобрать патрульная машина. А вдруг нас кто-то увидит, как мы выходим отсюда? Мы начнем рассказывать все, что тут произошло, а полиция обнаружит запертые двери.

— Понимаю. Послушайте, у нас же две машины. Не можем же мы…

— Вы поедете в моей машине, — решил Мейсон. — Но сначала я подвезу вас к вашей. Вы сядете в нее, включите фары и проедете за мной четыре или пять кварталов. Потом поставите свою машину, выйдете, и мы вместе зайдем в ночной клуб. Я провожу вас до места стоянки вашего автомобиля. Таким образом вы убедитесь, что я никуда не звонил.

— По-моему, — подняла она голову, — вы все придумали просто замечательно. Не могу только представить себе, что вы делаете это все ради меня.

— Я тоже не могу, — согласился Мейсон.

Глава 9

Пол Дрейк, серый от усталости и волнения, посмотрел на сидящего напротив за столом Перри Мейсона и сказал:

— В следующий раз, когда задумаешь обращаться со мной как с сосунком, я сорвусь с тормозов, честное слово!

Адвокат удивленно поднял брови.

— Но, Пол, — оправдывался он, — о чем ты говоришь?

— Ты отлично знаешь о чем! — и впрямь негодовал Дрейк.

— Ты имеешь в виду кучу дел, которую я свалил на тебя, и не давал спать по ночам? — спросил Мейсон. — Ерунда! Подумай, приятель, обо мне. Меня подняли в час ночи, чтобы охотиться на несуществующую добычу.

— И конечно, — сказал Дрейк, — ты ничего так и не услышал о ней!

— Да ладно, брось, — примирительно сказал Мейсон. — Чем ты озабочен, Пол?

— Э, нет, — сказал с издевкой, посмотрев на него, Дрейк. — Ты не знаешь чем? Понятия не имеешь? Тогда не толкнул бы меня в эту переделку ни за что на свете.

— О чем ты говоришь, черт возьми, Пол?

— Почему не позвонил мне? Оттуда.

— Откуда, Пол?

— Как будто не знаешь сам! А ведь обещал, что позвонишь!

— Ну… Я что, сказал, что…

— А как наш уговор о том, чтобы в случае необходимости броситься на спасение твоих потрохов на Хиллгрэйд-авеню, если не позвонишь мне в течение часа?

— У меня появились затруднения, Пол. Я неожиданно напал на свидетеля. И не мог уйти, чтобы позвонить, потому что сорвал бы все дело. А кроме всего прочего для тебя это обернулось бы лишь небольшой прогулкой по Хиллгрэйд-авеню. Дело решилось в течение каких-нибудь двадцати минут. Уж лучше было послать тебя проехаться впустую, чем сорвать все это дело.

— Ну да, так уж и впустую, — не поверил Дрейк.

— Ну, — чистосердечно признался Мейсон, — так мне показалось. Знаешь дом, стоящий на отшибе, мрачный и неприметный, со светом в одном-двух окнах, но никто не отвечает на звонок…

— И все двери не заперты и ждут, что ты сразу войдешь? — предположил Дрейк.

— Я так не думал, — покачал головой Мейсон.

— Почему же?

— Ну ты ведь взрослый человек, Пол. Кто-то, предположим, звонит тебе в час ночи и говорит, чтобы ты шел по такому-то адресу, вошел в дом, который никогда прежде и в глаза не видел. Попробуй-ка войди! Кто-нибудь выскочит с двустволкой да как закричит: «Грабят!» — и выпустит тебе оба заряда прямо в живот. Нет уж, спасибо! Мне этого не надо! Пусть отвечают на звонок, или я вообще не открою дверь.

— И ты хочешь сказать, Перри, что вообще не входил в дом?

— Я говорю, что у меня нет привычки разговаривать с незнакомыми людьми, которые приглашают в какой-то отдаленный жилой квартал, предлагают войти в дом. Но о чем ты-то страдаешь? Ты бы просто прогулялся впустую, вот и все. Но ведь вернулся же бы через двадцать — тридцать минут, поняв, что меня там нет. Ты посчитал, что меня либо похитили, либо я занялся новым аспектом дела.

— Ну да, — сказал Дрейк с сарказмом, — мне-то ничего, всего лишь несколько минут проехаться туда и обратно.

— Ну, так на что ты намекаешь? — спросил Мейсон, и в его голосе послышалась нотка нетерпения.

— Я, конечно, ничего не хочу принимать во внимание, — сказал Дрейк, — в том числе и то, что ты заходил в дом. Я не принимаю во внимание, что ты обнаружил труп и не взял на себя ответственность позвонить в полицию и попытаться объяснить им, как произошло, что ты там оказался. Я далек от мысли, что ты решил, что с тебя хватит обнаруженных трупов и теперь будет прелестно, если этот достанется Полу Дрейку. Ты чертовски хорошо понимал, что со мной будут несколько отъявленных негодяев-сыщиков, которые сразу же ворвутся в этот дом. Ты чертовски хорошо понимал, что я обнаружу труп, а обнаружив, буду вынужден позвонить в полицию.

— Какой труп? — невинно спросил Мейсон.

— Ну конечно же ты понимаешь, я далек от мысли, что в доме был труп.

— Ну и что приключилось с этим трупом? Кто это был?

— Очевидно, — сказал Дрейк, — это труп миссис Сары Пэрлин, экономки Хоксли. Она, возможно, покончила жизнь самоубийством, равно как ее могли и застрелить.

— Ты имеешь в виду то, — возбужденно сказал Мейсон, — что она действительно находилась в том доме?

— Конечно, она находилась в том доме, в спальне перед туалетным столиком. После того как был произведен выстрел, она замертво свалилась на пол. Выстрел производился из ее собственного оружия.

Лицо >.Мейсона, выразило>4файнюю степень изумления.

— Пол, ты не разыгрываешь меня насчет всего этого? Ты что, имеешь в виду, что она и в самом деле находилась там?

— Конечно, находилась.

— А также насчет того, кто это был? Я имею в виду труп, который был опознан?

Дрейк кивнул.

— Значит, она была убита уже после того, как позвонила мне и?.. Черт возьми, Пол, она же говорила, что хочет признаться. Должно быть, она позвонила мне, затем начала готовиться к встрече со мной. Мысль о том, что она натворила, не давала ей покоя, и она решилась на самоубийство. И что-нибудь указывает на то, что это не было самоубийством?

— Движение пули и положение трупа, — сказал Дрейк.

— г Расскажи, что произошло, Лол.

— Я ждал, когда ты мне позвонишь. Сначала я не придавал этому значения, обычное дело. Потом, когда стали истекать сорок пять минут, а ты все не звонил, я начал беспокоиться. В конце концов, это вполне могло оказаться ловушкой. Ты работаешь над этим делом своим особым способом, ординарно, опережая полицию на два-три хода. И ты, как правило, ходишь по краю — очень близко от убийцы. А преступник, который попадает в безвыходное положение, способен тебя порешить. Заткнув же тебе рот, он может спастись только одним путем — прямиком в газовую камеру в Сан-Квентине. Час ночи — это, я скажу тебе, не очень подходящее время, чтобы звонить адвокату и поднимать его с постели. Чем больше я думал об этом, тем больше мне это не нравилось. Я вызвал пару толковых оперативников и сидел, не спуская глаз с циферблата часов. У меня почему-то было предчувствие, что ты не позвонишь, поэтому появилось желание действовать. Я осознавал, что уходящие секунды — драгоценны, но ты сказал — через час, поэтому я решил выдержать этот час. Веришь ли, когда минутная стрелка на электронных часах передвинулась на шестнадцатую минуту, я уже был в пути. Не знаю, догадываешься ли ты, но мы будь здоров как прочесали все дороги, ведущие к Хилл-грэйд.