— Все в порядке, — уверила его Делла Стрит. — Он вел себя честно. Сообщил мне, что у него имеются кое-какие сведения.

— Он уточнил, что именно?

— Нет, он просто сказал, что у него они есть, а я сказала, что у меня тоже кое-что имеется.

— Что именно? — поинтересовался Перри Мейсон.

— Вера в вас, — ответила она.

Мейсон махнул рукой.

— Ладно, — сказал он, — отправляйтесь, ребята, и дайте мне поговорить с Дрейком. Посмотрим, что он расскажет.

Дрейк вошел в кабинет, усмехнулся, сел и размял сигарету.

— Значит, так, — сказал он, — у меня для тебя кое-что имеется.

— Отлично, — сказал Перри Мейсон, — что именно?

— «Грубая слежка» принесла свои плоды, — сказал Дрейк.

— Плевать на методы, — нетерпеливо бросил Мейсон. — Мне нужны факты.

— В общем, — сказал Дрейк, — история такая. Эта миссис Мэйфилд — твердый орешек.

— Я знал это раньше тебя, — сказал Мейсон. — Она пыталась меня пару раз ободрать.

— Да, мне все это известно, — кивнул Дрейк. — Беда в том, Перри, что все это выглядит чертовски плохо для твоих клиентов.

— Рассказывай.

— Значит, так. Во-первых, миссис Мэйфилд вовсе не настолько осведомлена, как притворяется. Она сделала ошибку, улегшись в постель не в то время. Она отправилась в постель примерно за пятнадцать — двадцать минут до убийства. Но зато она весь вечер шныряла вокруг и вынюхивала.

Все началось с того, что она обнаружила, что Глисон и Фрэнсис Силейн поженились. Она стала пытаться использовать это, вытянув приличную сумму денег у Фрэнсис Силейн. Не знаю сколько, по-моему около десяти тысяч долларов. А затем каким-то образом Эдварду Нортону стало известно, что Фрэнсис Силейн платит шантажисту. Он вызвал ее и попытался заставить сознаться, кому она платит и по какой причине. Естественно, она не решилась ему во всем признаться. Но Нортон был довольно упрямым типом и, для того чтобы добраться до истины, перестал выдавать девушке деньги. Она очутилась без гроша, и ей нечем было оплачивать шантаж.

С другой стороны, миссис Мэйфилд сказала, что она может продать эту информацию и в другом месте. И если Фрэнсис Силейн перестанет ей платить, то она продаст эту информацию благотворительным учреждениям, которые на этом деле здорово выиграют.

Конечно, все это было блефом, но Фрэнсис Силейн об этом не подозревала. Ситуация резко обострилась в вечер убийства. Фрэнсис Силейн жестоко поругалась с Нортоном. Тот заявил, что, прежде чем лечь в постель, он составит соответствующий документ, согласно которому трастовый фонд аннулируется, Фрэнсис Силейн определяется ежегодное содержание согласно условиям опеки, а все остальное уходит на благотворительность.

Блефовал он или нет, этого я не знаю. Как бы то ни было, это его слова. Потом миссис Мэйфилд ушла спать. На следующее утро у Фрэнсис Силейн оказалась куча денег. Она заплатила миссис Мэйфилд за молчание двадцать восемь тысяч долларов. Миссис Мэйфилд обещала молчать.

Роб Глисон в тот вечер был в доме и участвовал по крайней мере в части беседы с Нортоном. Последний был в ярости и обвинял девушку во всевозможных грехах. Она взбеленилась и употребила такие выражения, что уши вянут.

После этого Глисон спустился в комнату девушки. Это было после того, как приехал Кринстон, и до убийства. В этот промежуток времени миссис Мэйфилд отправилась спать. Она не знает в точности, что произошло, но уверена, что Фрэнсис Силейн никуда в «бьюике» не выезжала. Поэтому ей известно, что алиби, которое пыталась представить Фрэнсис Силейн, является ложным.

Она обратилась к тебе и пыталась вытрясти из тебя деньги, чтобы Фрэнсис Силейн оставить в стороне. Ты с ней обошелся круто, поэтому она переключилась на девушку и там добилась успеха. Потом она обнаружила, что деньги, полученные ею от Фрэнсис Силейн, были в тысячедолларовых купюрах и одной серии, и поняла, что эти банкноты будут отслежены в случае, если она попытается их разменять. Поэтому она эти бумажки спрятала и попыталась создать впечатление, что это тебе Фрэнсис Силейн вручила двадцать восемь тысяч долларов в качестве гонорара. Об этом она рассказала в офисе окружного прокурора, и его люди пытаются отследить эти двадцать восемь тысяч долларов. Они наводили справки в банках, где у тебя открыт счет, и даже произвели обыск в твоем бюро. Теперь они пришли к выводу, что ты, должно быть, таскаешь эти двадцать восемь тысяч долларов при себе.

Окружной прокурор собирается использовать миссис Мэйфилд с неожиданными показаниями. Она собирается рассказать о лживости утверждения девушки, что та выезжала на «бьюике», а также об имевшей место ссоре.

По версии обвинения жестокая ссора была прервана приходом Артура Кринстона; они считают, что эти двое, Глисон и Фрэнсис Силейн, разработали план убийства и ждали, пока Кринстон уедет, чтобы привести свой план в исполнение; они считают, что, как только Кринстон уехал, эти двое ворвались в кабинет, убили мистера Нортона, а потом подбросили улики в комнату Пита Дево, чтобы подозрение пало на него, на тот случай, если полицейские не клюнут на взломанное окно и отпечатки ног на земле.

— Как насчет Грейвза? — спросил Перри Мейсон. — Вы что-нибудь выудили из него?

— Мы из него много чего выудили. Эта девушка вывернула его наизнанку. Тебе с ним будет нелегко справиться, но он утверждает, что пытается защитить Фрэнсис Силейн, по крайней мере пытался ее защитить, пока у окружного прокурора на него не надавили.

— Послушай, — сказал Мейсон, — по моей версии Нортон дал эти деньги Фрэн Силейн до прихода Крин-стона. Так вот, Грейвз должен иметь какую-то информацию в поддержку этой версии.

— Это, — сказал Дрейк, — самое плохое в его показаниях. Он утверждает, что ему было слышно каждое слово из их разговора; что Нортон вытащил свой бумажник, показал девушке сорок тысяч долларов, сказав при этом, что первоначально собирался отдать ей эти деньги, но теперь не даст ей ничего, кроме небольшой суммы на текущие расходы. Потом вытащил две тысячедолларовые бумажки и вручил их ей.

Дон Грейвз считает, что девушка взяла эти деньги и что она и Глисон подложили их в карман Дево, шофера, пока Кринстон разговаривал с Нортоном; что девушка с Глисоном потом вернулись и убили Нортона, взяв оставшиеся деньги из его бумажника, чтобы заплатить экономке за молчание и вручить тебе солидный аванс, чтобы ты взялся за это дело. Это версия Грейвза.

Окружной прокурор так все спланировал, что большая часть всего этого должна была бы выясниться при перекрестном допросе. Он намеревался швырнуть это тебе в физиономию. То, что ты так сократил свой перекрестный допрос, обеспокоило Драмма. Он собирается попытаться вытащить все это наружу при повторном прямом допросе, попросив разрешения для повторного вызова свидетелей.

Перри Мейсон потянулся, посмотрел на детектива и рассмеялся.

— Пол, — сказал он, — бывают моменты, когда осторожность опасна.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Пол Дрейк.

— Я хочу сказать, — сказал Перри Мейсон, — что иногда есть смысл поставить все на один удар, на один ошеломляющий, нокаутирующий удар. В этом деле на моем луке только одна тетива. Если она лопнет, все кончено. Но если она не лопнет, я пошлю стрелу точно в цель.

Дрейк сказал:

— Что ж, Перри, если ты можешь расколоть этот орешек, значит, ты можешь гораздо больше, чем я. Чем больше я смотрю на это дело, тем все более запутанным и неясным оно мне кажется.

Перри Мейсон принялся расхаживать по кабинету.

— Единственное, чего я боюсь, — сказал он, — так это того, что моя истинная цель недостаточно хорошо замаскирована.

— Что это значит? — поинтересовался детектив.

— Я подкрадываюсь к стае гусей, прячась за лошадью, чтобы их не спугнуть, — объяснил Перри Мейсон, — и я боюсь, что лошадь может оказаться недостаточно большой, чтобы я за ней мог спрятаться.

Пол Дрейк направился к двери.

— Послушай, — сказал он, взявшись за ручку двери, — не терзай себя. Я повидал немало убийств на своем веку и разговаривал с многими адвокатами, которые думали, что могут нанести удар, а на самом деле не могли. Если ты считаешь, что способен спасти кого-то одного из своих клиентов в этом деле, значит, ты больший оптимист, чем я. Я только что поспорил с Деллой Стрит на половину ее месячного жалованья, что твоих клиентов осудят, а после разговора с тобой пойду и поспорю на оставшуюся половину. Это показывает степень моей уверенности.

Когда он выходил, Перри Мейсон стоял посреди кабинета, широко расставив ноги, выставив вперед подбородок, расправив плечи, и сосредоточенно смотрел на закрывающуюся дверь.

Глава 23

На первой странице «Стар» был большой заголовок:

«ОЧЕВИДЕЦ УБИЙСТВА МИЛЛИОНЕРА ОТКАЗЫВАЕТСЯ УЧАСТВОВАТЬ В СЛЕДСТВЕННОМ ЭКСПЕРИМЕНТЕ».

Перри Мейсон, сидя за столом с лежащей перед ним газетой, разбил яйцо и удовлетворенно улыбнулся. Под большим заголовком были напечатаны заголовки, набранные не столь крупным шрифтом: «Дискуссия по поводу состояния зрения главного свидетеля обвинения», «Защита требует проведения следственного эксперимента, но обвинение отказывается».

Перри Мейсон посолил и поперчил яйцо, намазал его маслом, потянулся за ломтиком тоста и хихикнул.

Он прочел стенографический отчет о процессе, отметил, что его вызов обвинению выделен полужирным шрифтом, закончил свой завтрак, сложил газету и отправился в бюро.

— Есть новости? — спросил он у Деллы Стрит.

Она задумчиво разглядывала его с материнской улыбкой на губах.

— Они у вас в кармане, — сказала она.