Неверс ухмыльнулся.

— Вот пример дружного сотрудничества, характерного для «Стар», — заметил он.

Мейсон уставился в потолок и пробормотал:

— Полагаю, мне лучше удалиться на полчасика из-за того, что вы, ребята, экономите электроэнергию.

— Угостите его из той бутылки, — посоветовал Неверс, — и, может быть, он не станет слишком сильно заряжать вспышку.

Мейсон подвинул бутылку к фотографу.

— Послушайте, Мейсон, — задумчиво произнес Не-верс, — что-то мне подсказывает, что у вас припрятан туз в рукаве.

— Так оно и есть, — согласился Мейсон.

Неверс обратился к фотографу.

— Послушай, Билл, — сказал он, — сделай снимок адвоката за письменным столом. Разложи пару юридических книг. Убери бутылку и сделай пару снимков.

— Не тратьте пленку, — посоветовал Мейсон. — Они не опубликуют мою фотографию, если только это не сцена в суде, или прогулка по улице в компании с Фрэнсис Силейн, или что-нибудь еще.

Гарри Неверс угрюмо посмотрел на него и устало пробормотал:

— Я в этом не уверен. Это зависит от того, что у вас припрятано в рукаве. Вы недавно пару раз кое-кого перехитрили, поэтому я отложу эти фотографии про запас на всякий случай. Никогда не знаешь заранее, что тебе пригодится.

Перри Мейсон посмотрел на репортера проницательным взглядом.

— Другими словами, — сказал он, — до вам дошли слухи о том, что меня могут арестовать как косвенного соучастника.

Неверс рассмеялся сухим, скрежещущим смехом.

— Вы хорошо соображаете, Мейсон, — сказал он. — Но у вас странные методы вести судебные процессы и представлять клиентов. Теперь, когда вы об этом упомянули, мне кажется, я действительно что-то слышал о каких-то украденных деньгах, которые вы получили в качестве гонорара и не сдали в полицию.

Мейсон презрительно рассмеялся.

— Если я действительно получил какие-то деньги, в хорошеньком положении оказался бы мой клиент, если бы я пришел к окружному прокурору, выложил деньги на стол и добавил сознанием выполненного долга: — Вот они.

— А вы получили хоть одну тысячедолларовую бумажку от своей клиентки? — спросил Неверс. Тон его давал понять, что он не ждет никакого ответа.

Перри Мейсон развел руками.

— Если я получил, — сказал он, — деньги были бы либо у меня, либо где-то в бюро. Бюро обыскали сверху донизу.

— Сегодня утром? — осведомился Неверс.

— Ночью, — сообщил ему Мейсон.

— Неверс кивнул фотографу.

— Сделай три снимка, Билл, — распорядился он. — За письменным столом, в полный рост и крупным планом.

Глава 16

Фрэн Силейн села в огромное черное кожаное кресло, уставилась на фотоаппарат, закрепленный на штативе, потом перевела взгляд на Перри Мейсона и улыбнулась жалкой, трогательной улыбкой.

— Вот так и улыбайтесь, — скомандовал фотограф.

— Погоди, — остановил его Неверс, — мне нужен сексуальный оттенок, и нога должна быть больше открыта.

Фрэн Силейн продолжала жалобно улыбаться. Она протянула левую руку и подтянула юбку на пару дюймов.

— Смотрите в объектив, — сказал фотограф.

Гарри Неверс снова его остановил:

— Погоди. Все еще не так. Ногу нужно еще немного открыть.

Улыбка исчезла с лица девушки, черные глаза яростно сверкнули. Она наклонилась и гневно задрала юбку.

— Это слишком, мисс Силейн, — заметил фотограф.

— Ну! — набросилась она на Неверса. — Черт вас побери, вы хотели ногу! Вот она!

Мейсон спокойно принялся объяснять.

— Поймите, мисс Силейн, эти люди к нам дружески настроены. Они собираются позаботиться о том, чтобы публика стала относиться к вам благосклонно; чтобы этого добиться, они должны сделать такой снимок, который привлечет внимание публики. Так вот, если вы нацепите на лицо соответствующую улыбку и будете выглядеть сексапильной, это сильно поможет вашему делу.

Постепенно огонь в ее глазах потух. Она одернула юбку и улыбнулась робкой, трогательной улыбкой.

— Отлично, — объявил Неверс.

— Не двигайтесь, — скомандовал фотограф, — и не моргайте.

Кабинет озарился ярким светом от вспышки, и к потолку поплыло маленькое облачко дыма.

— Порядок, — сказал фотограф, — теперь слегка изменим позу. В левой руке носовой платок, как будто вы только что плакали, печальное выражение лица, слегка опустите уголки рта. Ногу чуть прикрыть.

Фрэнсис Силейн вспыхнула:

— Я что вам, актриса или манекенщица?

— Все в порядке, — успокоил ее Перри Мейсон. — Вам придется через многое пройти, мисс Силейн. И я хочу, чтобы вы сдерживали себя. Если же вы будете продолжать выходить из себя и демонстрировать свой темперамент, то репортеры выставят вас как какую-то тигрицу, а это повредит вашему делу. Все, чего я хочу, это, чтобы дело передали в суд, а там добиться быстрого оправдания. Вы должны идти навстречу мне, или вас ожидают неприятные сюрпризы.

Девушка внимательно посмотрела на Перри Мейсона, вздохнула и приняла требуемую позу.

— Наклоните лицо и поверните его немного в сторону, — распоряжался фотограф. — Глаза опущены, но не настолько, чтобы могло показаться, что они закрыты. Плечо немного разверните, чтобы была видна шея. Отлично. Не двигайтесь!

Еще раз щелкнул затвор фотоаппарата, а вспышка выпустила клуб дыма.

— О’кей, — с удовлетворением констатировал фотограф. — Эти два снимка отлично получились.

Перри Мейсон подошел к телефону.

— Соедините меня с Клодом Драммом из офиса окружного прокурора, — сказал он.

Когда Драмм взял трубку, адвокат сказал:

— Очень сожалею, Драмм, но мисс Силейн нездоровится. У нее было нервное потрясение, и врач предписал ей отдых в санатории. Она покинула санаторий, чтобы добровольно отдать себя в руки правосудия, и в этот момент узнала, что ее разыскивает полиция. Она сейчас в моем кабинете, и у нее был нервный припадок. Я думаю, что вам лучше приехать сюда и забрать ее.

— Мне казалось, по телефону вы говорили, что она покинула ваше бюро, — раздраженно заявил Драмм.

— Нет, — сказал Мейсон, — вы меня неправильно поняли. Я сказал, что она направляется к вам. Я сказал вам, что не знаю, где она остановится на своем пути. Она нервничала и заехала сюда, потому что хотела, чтобы я отправился вместе с ней.

Драмм сказал:

— Ладно, полиция сейчас у вас будет, — и бросил трубку.

Мейсон повернулся и улыбнулся Неверсу.

— Если бы я дал им знать, что она приедет сюда, чтобы отдать себя в руки правосудия, то они окружили бы бюро своими людьми и схватили бы ее прежде, чем она добралась бы сюда, — сказал он.

— Ясно, — сказал Неверс. — Все строго по плану. Между прочим, я бы не отказался от глотка виски, если оно у вас под рукой.

— Я бы тоже не отказалась, — вмешалась Фрэн Си-лейн.

Мейсон, глядя на нее, отрицательно покачал головой.

— Нет, мы очень скоро окажемся в самом центре внимания, и я не хочу, чтобы от вас пахло спиртным. Вы должны себе уяснить, что все, что вы делаете или говорите, будет зафиксировано и преподнесено публике.

Теперь запомните, что ни при каких обстоятельствах вы не должны говорить об этом деле или выходить из себя. Эти две вещи вы должны накрепко затвердить себе. Говорите о чем угодно, снабдите репортеров материалом для их статей. Расскажите им о своем романтичном, тайном браке с Робом Глисоном. Расскажите им, как вы его любите и какой это замечательный человек. Расскажите им о своем детстве и о том, что ваши родители умерли и что дядя заменил вам отца с матерью. Создайте образ трогательной маленькой богатой девочки, у которой не было отца с матерью, зато была куча денег.

Выложите им все это, всплакните, припомните какие-нибудь случаи из своего детства и все в таком роде. Но как только они начнут расспрашивать об этом деле, молчите, словно в рот воды набрали. Скажите, что вам бы очень хотелось это обсудить и вы не видите никаких препятствий к этому, но ваш адвокат вас специально предупредил, что говорить будет только он. Скажите, что, по-вашему, это глупо и вы не понимаете, почему ваш адвокат принял такое решение, потому что вам нечего скрывать и вам бы хотелось рассказать обо всем, что вы запомнили, но вы обещали своему адвокату ничего не говорить и не собираетесь нарушать свое обещание.

Они пустят в ход все свои трюки и, вероятно, скажут вам, что Роб Глисон во всем признался или что он сказал полицейским, что, по его мнению, это вы совершили убийство, или что вы ему рассказали что-то, выдающее вас с головой, или они скажут вам, что он подумал, что это вы убили, и решил взять вину на себя. Все это они опробуют на вас. А вы просто смотрите на них с тупым выражением лица и ничего не отвечайте. И, ради Бога, не выходите из себя. Они, вероятно, будут вести себя так, что вам захочется их поубивать, но если вы разозлитесь и придете в ярость, во всех газетах будут смаковать тот факт, что у вас неуправляемый характер и что с вами опасно иметь дело.

— Понимаю, — сказала девушка.

За окном послышался звук сирены.

Фрэнсис Силейн вздрогнула.

— Давай, — обратился Неверс к фотографу, — держи фотоаппарат наготове, потому что некоторые полицейские захотят увидеть свою фотографию в газете. Вероятно, появится Карл Сиуорд из отдела расследования убийств. Он один из тех, кто любит выпятить свой живот перед камерой, положив руку на плечо задержанного. Потом на первой странице газеты красуется фотография с подписью: «Карл Сиуорд, бесстрашный детектив из отдела расследования убийств, арестовывает подозреваемого, ставя точку в деле, которое на протяжении сорока восьми часов сбивало с толку все полицию». Может, мне тоже сфотографироваться? — продолжал Неверс. — Интересно, в порядке ли у меня прическа. Я могу фигурировать в качестве репортера газеты «Стар», который помог полиции выявить местонахождение подозреваемого. — И Неверс, ухмыляясь, встал перед объективом.