— Погодите минутку, — перебил Неверс все тем же унылым, монотонным голосом, — вы сказали, что собираетесь сделать упор на то, что «бьюик» вообще не покидал гаража. Очевидно, вы собираетесь доказать, что им пользовались, но стрелка спидометра была либо отсоединена, либо переведена назад, не так ли?

— Нет, — сказал Мейсон. — Я собираюсь сделать упор на то, что «бьюик» никто не брал из гаража.

Впервые, с тех пор как он перешагнул порог кабинета, в голосе Гарри Неверса появились нотки интереса, и тон его слегка изменился.

— Любопытно, как вы это обыграете, — заметил он.

— Потерпите, — сказал Мейсон, — мы поговорим об этом, когда наступит время. Сейчас я просто рассказываю вам, что мне нужно. Вопрос в том, договоримся ли мы?

— Думаю, что да, — сказал Неверс.

— Вы привезли с собой фотографа?

— Конечно. Он ждет внизу в машине, и я попросил оставить мне место на первой странице для фотографии.

Перри Мейсон протянул руку к телефону, снял трубку и обратился к Делле Стрит:

— Свяжись с доктором Прейтоном. Выясни, где находится санаторий, в который он поместил Фрэнсис Силейн. Пусть он позвонит в санаторий и отменит свое распоряжение. Скажи ему, что Фрэнсис Силейн собираются обвинить в убийстве, а я не хочу, чтобы он был в это замешан. Узнай телефон санатория и после звонка доктора свяжись с Фрэнсис Силейн.

Он повесил трубку.

— А теперь послушайте, — серьезно сказал Неверс, — а вы мне окажете услугу?

— Что такое? — осторожно поинтересовался Мейсон. — По-моему, я ее уже вам оказал. Вы сделаете отличные фотографии плюс репортаж.

— Не виляйте, — сказал Неверс. — Я прошу о небольшой услуге.

— Что это за услуга?

Неверс слегка выпрямился в кресле и монотонно пробубнил:

— Пусть эта девушка слегкаобнажит ножку. Эта фотография будет на первой полосе, и я хочу, чтобы в ней была изюминка. Может быть, на первой странице мы дадим ее лицо крупным планом, а ножки дадим на развороте. Но я хочу снять несколько фотографий, на которых будут видны ноги.

— Что ж, — сказал Перри Мейсон, — почему бы не сказать ей об этом? Вы можете быть с ней вполне откровенны.

— Уж я-то буду с ней откровенным, можете не сомневаться, — сказал Неверс, — но вы ее адвокат, и она вам доверяет. Когда девушки нервничают, у нас иногда возникают трудности с позированием. Я хочу, чтобы вы позаботились о том, чтобы у меня все сошло гладко.

— Ладно, — согласился Мейсон, — сделаю все, что смогу.

Гарри Неверс вытащил из кармана сигарету, закурил и оценивающим взглядом посмотрел на адвоката.

— Если бы мы могли пригласить ее в «Стар», — заметил он, — то в нашей привычной обстановке к ее услугам было бы все.

— Нет, — сказал Мейсон, — у вас и так будут первоклассный репортаж и фотографии. Это все, что я могу вам предложить. Она собирается добровольно явиться к окружному прокурору, и я хочу, чтобы при этом не возникло никаких недоразумений. Другими словами, я хочу, чтобы в газетном отчете была правда.

Неверс зевнул и посмотрел на телефон.

— О’кей, — согласился он. — Интересно, ваша секретарша уже связалась…

В этот момент зазвонил телефон, и Мейсон снял трубку. На другом конце линии послышался взволнованный голос Фрэнсис Силейн.

— Что случилось? — затараторила она. — Мне здесь не дают газет.

— Все в порядке, — заверил ее Мейсон. — Шоу только начинается.

— Что вы имеете в виду? — спросила она.

— Роба Глисона арестовали за убийство. — Он услышал, как она судорожно вздохнула, и продолжил: — Они опознали дубинку, которой был убил Эдвард Нортон. Это прогулочная трость, принадлежащая Робу Глисону.

— Роб Глисон не совершал убийства, — быстро заговорила девушка. — Он навестил моего дядю, и они поссорились. Он оставил трость в кабинете у дяди и…

— Не важно, — перебил ее Перри Мейсон. — Возможно, линия прослушивается и наш разговор записывается детективами. Вы мне все расскажете, когда приедете сюда. Я хочу, чтобы вы сели в такси и немедленно приехали сюда, подготовившись к добровольной сдаче.

— Вы хотите сказать, что меня тоже собираются арестовать?

— Да, — ответил Мейсон. — Я собираюсь отправить вас в тюрьму.

— Но мне еще не предъявили обвинение в убийстве, правда?

— Предъявят, — заверил ее Мейсон. — Я собираюсь их подтолкнуть.

— Должна ли я это делать? — спросила девушка.

— Вы сказали, что будете мне доверять, — напомнил ей адвокат. — И вы должны это делать.

— Я приеду примерно через полчаса, — сказала девушка.

— Хорошо, — сказал Мейсон и положил трубку.

Немного погодя он поднял трубку и обратился к своей секретарше:

— Соедини меня с офисом окружного прокурора. Я хочу поговорить с Клодом Драммом, если он на месте.

Он повесил трубку и посмотрел на репортера.

— Послушайте, — обратился к нему Неверс, — вы сами себе наступаете на горло. Если вы сообщите прокурору, что собираетесь сдать эту девушку, они обложат ваше бюро со всех сторон и схватят ее, когда она подъедет.

Мейсон кивнул, соглашаясь.

— Вот почему вам придется присутствовать при моем телефонном разговоре с офисом окружного прокурора, — объяснил он. — Это поможет устранить всяческие недоразумения.

Зазвонил телефон, и адвокат поднял трубку.

— Хэлло, — поздоровался он. — Это вы, Драмм? Говорит Мейсон. Да, Перри Мейсон. Я слышал, что Робу Глисону предъявлено обвинение в убийстве Эдварда Нортона.

Драмм холодно и осторожно заметил:

— Ему предъявлено обвинение как одному из соучастников.

— Значит, есть еще кто-то? — спросил Мейсон.

— Да, вероятно.

— Обвинения зарегистрированы?

— Пока нет.

— Мне сорока принесла на хвосте, — сказал Мейсон, — что в качестве другого соучастника вы собираетесь привлечь Фрэнсис Силейн.

— И что? — спросил Драмм все тем же холодным и недоверчивым тоном. — Зачем вы мне позвонили?

— Я позвонил вам, чтобы сообщить, что Фрэнсис Силейн готова добровольно сдаться вам у вас в офисе.

Последовало минутное молчание, затем Драмм сказал:

— Где она сейчас?

— Где-то посередине между своим укрытием и вашим офисом. Это означает, что она в пути.

Драмм осторожно спросил:

— Она не собирается по пути делать остановки?

— Не могу с уверенностью ответить вам, — сказал Мейсон.

— Хорошо, — сказал Драмм. — Когда она приедет, мы будем рады ее видеть.

— Можно ли будет выпустить ее под залог? — спросил Мейсон.

— Мы поговорим об этом после того, как она сделает заявление.

Мейсон улыбнулся в телефонную трубку.

— Поймите меня правильно, Драмм, — сказал он. — Я сообщил вам, что она собирается добровольно отдать себя под стражу. Никакого заявления не будет.

— Мы хотим задать ей несколько вопросов, — сказал Драмм.

— Прекрасно, — сказал Мейсон. — Можете задавать ей любые вопросы. Она будет только рада.

— Она на них ответит? — спросил Драмм.

— Она на них не ответит, — сказал Мейсон. — Если нужно будет побеседовать, говорить буду я.

Он услышал раздраженное восклицание Драмма и положил трубку.

Неверс уныло посмотрел на адвоката.

— Они вас надуют, — сказал он. — Они вычислят, что она собирается приехать к вам в бюро, и пришлют сюда людей. При этом создадут впечатление, будто она была арестована, а не сдалась добровольно.

— Нет, — возразил Мейсон, — они думают, что она из санатория едет прямо к прокурору. И к тому же вы слышали весь разговор. Это устранит недоразумения.

Мейсон выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда плоскую бутылку с хлебной водкой и стакан. Репортер отодвинул стакан в сторону и приложил горлышко к губам.

Оторвавшись от бутылки, он ухмыльнулся.

— Моя первая жена ненавидела мыть посуду, — пояснил он, — поэтому у меня нет привычки пачкать ее. Знаете, Мейсон, сегодня тяжелое утро, а я пару ночей не спал. Если я оставлю эту бутылку у себя, это, возможно, поможет мне остаться на ногах.

Мейсон протянул руку и взял бутылку.

— Если я сохраню ее в этом ящике, — сказал он, — то буду знать, что вы в форме.

— Что ж, — заключил Неверс, — при создавшейся ситуации мне ничего не остается, кроме как спуститься вниз и привести сюда фотографа. — С этими словами он соскользнул с ручки кресла и вышел в приемную.

Через пять минут Неверс вернулся вместе с фотографом, у которого в одной руке была камера в сумке, а в другой — штатив.

Фотограф не стал терять времени на приветствия. Вместо этого он профессиональным взглядом обозрел кабинет на предмет освещения.

— Что она из себя представляет? — спросил он.

— Вьющиеся шелковистые волосы, — стал перечислять Мейсон. — Темные глаза, высокие скулы и хорошая фигура. У вас не возникнет проблем с позированием. Она в этом деле мастер и умеет себя преподнести.

— Мне нужно, чтобы она сидела в этом кожаном кресле, — сообщил фотограф.

— Именно там она и будет сидеть, — заверил его Мейсон.

Фотограф поднял на окнах шторы, установил штатив, закрепил и сфокусировал большой фотоаппарат и насыпал немного магниевого порошка для вспышки.

— Почему вы не пользуетесь электрической вспышкой? — спросил Перри Мейсон, с интересом наблюдая за действиями фотографа. — Я слышал, что они лучше в работе, и при этом комната не наполняется дымом.

— Попробуйте расскажите это тому коршуну, который проверяет расходы, — ответил фотограф, — и, кроме того, это ваш кабинет. Мне дым не мешает.