— Как он сможет это сделать? — поинтересовался Кринстон.

— О, есть множество способов, — продолжал Мейсон все тем же монотонным голосом. — Аксиома уголовного права состоит в том, что можно допрашивать в суде любого, кроме самого обвиняемого. Иногда можно попытаться допросить обвинителя. Очень часто допрашивают свидетеля обвинения. Вы начинаете «копать», применяете перекрестный допрос по совершенно посторонним вопросам, короче, пытаетесь найти хоть какой-то мотив для убийства. Тогда, представив суду присяжных соответствующий мотив, вы начинаете искать возможности для его осуществления. Если вам удалось объединить мотив и возможности, вы обращаете внимание присяжных на то, что, например, в совершении убийства можно с таким же успехом обвинить того же свидетеля обвинения.

— Вы хотите сказать, переложить вину на плечи Фрэнсис Силейн? — спросил Кринстон.

— Я не называл никаких имен, — сказал Мейсон. — Я просто рассказал вам о методах работы адвокатов по уголовным делам.

— Послушайте, — настаивал Кринстон. — Вы все-таки выяснили, что именно он хочет?

— Он сказал, что ему нужен соответствующий гонорар, — заметил Мейсон, — а также гарантия, что на имя окружного прокурора будет подано заявление, в котором будет содержаться просьба отнестись к делу как можно более снисходительно и вполне удовлетвориться признанием в непредумышленном убийстве.

Кринстон задумчиво смотрел на адвоката.

— Вы говорите, что, по его словам, он хочет именно этого? — прокомментировал он.

— Да.

— Но по вашему виду не скажешь, что вы верите его словам.

— Я и не верю.

— Почему?

— Потому что я не думаю, что окружной прокурор удовлетворится признанием в непредумышленном убийстве. Я думаю, что он будет преследовать в судебном порядке за тяжкое убийство первой степени либо вообще закроет дело.

— Тогда чего именно добивался Блэкман? — спросил Кринстон.

— Я думаю, он хотел прощупать нашу реакцию на подобное предложение. Если бы мы согласились пойти на сделку, он бы вытряс из нас как можно больше денег, потом шантажировал бы нас, и нам опять пришлось бы раскошеливаться, а на суде он бы нас надул.

Кринстон задумчиво разглядывал свою сигару.

— Он не произвел на мейя впечатление человека подобного сорта, — медленно произнес он. — По крайней мере по телефону.

— Если бы вы встретились с ним лицом к лицу, впечатление было бы обратным, — заметил Мейсон.

Кринстон взял в рот сигару и начал ее задумчиво жевать.

— Послушайте, — сказал он наконец, вытаскивая изо рта изжеванную сигару, — мне не нравится, как вы ведете это дело.

— Неужели? — холодно осведомился Перри Мейсон.

— Именно! — взорвался Кринстон.

— А что конкретно вам не нравится? — спросил адвокат.

— Я думаю, вы упустили отличную возможность. По-моему, чтобы спокойно завершить это дело, надо договориться с Блэкманом.

Ответ Мейсона был коротким.

— А по-моему, нет.

— А по-моему, да, и я приказываю немедленно связаться с Блэкманом и дать ему все, что он просит. В пределах разумного.

— Он не знает, что это такое — «в пределах разумного», — возразил Мейсон. — Подобным типам это неведомо. Он уточнит, что мы считаем разумным, а потом поднимет ставку.

— Хорошо. Пусть поднимает. Речь идет о целой куче денег, и мы не можем позволить себе испортить все дело.

— А вы не боитесь, — спросил Мейсон, — что Фрэнсис Силейн не выдержит такого давления?

— Это вы меня спрашиваете? — чуть не завопил Кринстон. — Когда вы сами позволили ей заполучить нервное потрясение, чтобы уберечь ее от рук полиции.

— Я не говорил, что я сделал это, чтобы уберечь ее от полиции, — возразил Мейсон.

— Тогда это говорю я, — заявил Кринстон.

— Хорошо, — согласился Мейсон, — я прекрасно вас слышал, и, кроме того, нет необходимости так кричать.

Кринстон вскочил, швырнул недокуренную сигару в плевательницу и свирепо воззрился на Мейсона.

— Отлично, — сказал он, — можете быть свободны.

— Что вы хотите этим сказать?

— То, что слышите. Вы больше меня не представляете, и вам больше не придется представлять Фрэнсис Силейн.

— Я полагаю, — медленно произнес Мейсон, — что в этом вопросе судить мисс Силейн. Я подожду до тех пор, пока она сама мне не скажет, что я больше не представляю ее интересы.

— Она вам об этом скажет, будьте уверены, как только я свяжусь с ней.

— Как же, — улыбаясь, поинтересовался Мейсон, — вы намереваетесь с ней связаться?

— Не беспокойтесь, — парировал Кринстон, — я вовремя свяжусь с ней, и для вас это будет конец. Вы никуда не годитесь. Кое в чем вы преуспели, но в целом вы чертовски запутали это дело. Я собираюсь нанять другого адвоката и…

Перри Мейсон резко встал и обошел вокруг письменного стола. Кринстон спокойно наблюдал за ним, но под этим спокойствием таился страх. Мейсон остановился прямо напротив Кринстона. Взгляд его был тверд, холоден и грозен.

— Ладно, — сказал он, — давайте устраним все недоразумения. С этого момента я больше вас не представляю, так?

— Так.

— И не думайте, — продолжил Мейсон, — что ваше дело такое уж важное. Мисс Силейн поручила бы мне распоряжаться имуществом, если бы не одно препятствие. Я не мог одновременно вести дела по ее состоянию и представлять интересы оставшегося в живых партнера.

— Что ж, — заявил Кринстон, — больше об этом можете не беспокоиться. С другой стороны, не думаю, что вам придется охранять собственность мисс Силейн. Вам не придется больше никого и ничего представлять. Я собираюсь нанять другого адвоката, чтобы он представлял мои интересы, а соответственно и интересы Фрэнсис Силейн.

Перри Мейсон произнес медленно и угрожающе:

— Просто, чтобы показать вам, какой вы кретин и как легко попали в расставленную вам ловушку, позволю себе одну догадку. Человека, которого вы собираетесь нанять, рекомендовал вам Блэкман?

— А если и так, что с того? — осведомился Крин-стон.

От улыбки Мейсона несло холодом.

— Ничего, — сказал он. — Действуйте. И попадете в западню. Вы сами этого хотите.

Взгляд Кринстона немного смягчился.

— Послушайте, Мейсон, — торопливо заговорил он, — лично против вас я ничего не имею, но дело есть дело. Я думаю, что вы все только запутываете, и, по-моему, вы чертовски щепетильны. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Фрэнсис Силейн очень много для меня значит. Я ей как родной дядя. Она еще ребенок, к которому я отношусь с большим участием, и собираюсь позаботиться о том, чтобы с ней было все хорошо. Я думаю, что тут требуется человек, который сможет справиться с Блэкманом. Сам Блэкман говорит, что не будет иметь с вами больше ничего общего, даже если, кроме вас, никого на свете не останется.

Перри Мейсон рассмеялся невеселым смехом.

Кринстон упрямо продолжал:

— Что бы ни случилось, я горой стою за Фрэнсис Силейн. Не знаю, какие там еще улики откроются, но я буду защищать эту девочку до конца. Уясните себе это. Я деловой человек, а она в бизнесе ничего не смыслит. Поэтому я собираюсь позаботиться, чтобы ее нигде не обманули.

Он повернулся и величественно направился к двери.

Перри Мейсон сосредоточенно наблюдал за ним.

— Какой же вы простофиля, — услышал Кринстон, открывая дверь.

Кринстон резко обернулся:

— Я ненавижу это слово! — резко сказал он. — И никому не позволю так меня называть.

— Вы возненавидите это слово гораздо сильнее еще до того, как с вами будет кончено, — сказал Мейсон и вернулся к письменному столу.

Кринстон, поколебавшись, отпустил ручку двери и вернулся в кабинет.

— Ну хорошо, умник, — сказал он, — а теперь послушайте, что я вам скажу. Вы запутали это дело с самого начала. Я знаю, что не могу вас уволить от имени мисс Силейн. Это она сама должна решить. Но я посоветую ей избавиться от вас. Однако в том случае, если этого непроизойдет, я вам дам одну ниточку. Понаблюдайте за дворецким Перкеттом.

— Так, — сказал Перри Мейсон, — вы меня заинтересовали. Продолжайте и расскажите мне, к чему вы клоните.

— О, — саркастически заметил Кринстон, — так вы не отказываетесь от маленького совета?

— Я хочу, чтобы вы рассказали мне, почему вы соответствующим образом намекнули на Перкетта, — сказал Перри Мейсон. Взгляд его был холоден.

Кринстон оценивающе посмотрел на адвоката.

— Если я вам расскажу, у вас хватит ума грамотно распорядиться этими сведениями? — спросил он.

Перри Мейсон ничего не ответил. Ожидая рассказа, он слегка наклонил голову набок.

— Улики в этом деле, — начал Кринстон, — указывают прямо на Дево. Хороший адвокат позаботился бы о том, чтобы у полиции даже и мысли бы не возникло повнимательнее отнестись к этим уликам на предмет их подлинности. Однако вы сидели сложа руки и ничего не предпринимали, а тем временем полиция засомневалась и предприняла расследование в других направлениях.

Затем, когда это расследование уже шло полным ходом, вы не сделали ничего, чтобы ваш клиент остался в стороне. Итак, если Дево виновен, делу — конец. Если он не виновен, значит, виновен кто-то другой. Имеется большая вероятность того, что этот кто-то — Перкетт. Тем не менее на его личность вы совсем не обращаете внимания.

Кринстон замолчал и продолжал стоять с воинственным видом.

— Это все, что вы хотите сказать? — спросил Перри Мейсон.

— Это все.

Перри Мейсон улыбнулся.

— Блэкман обитает в соседнем здании, — сказал он. — Я подумал, что сберегу вам время и вам не придется листать телефонную книгу.