— Совершенно верно.

— А теперь послушайте. Давайте устраним все неувязки в этом деле и разложим все по полочкам. Вы попали в переделку, но я собираюсь вам помочь, а для этого необходимо знать точно, что произошло с этими деньгами. У вас ничего не осталось от этой суммы?

— Ничего, — ответила девушка.

Перри Мейсон достал из бумажника те десять тысяч долларов, которые вручила ему девушка, и пересчитал деньги.

— А вам было известно, — спросил он, — что номера всех этих купюр были переписаны и что по всем банкам в этом городе были разосланы эти списки?

— Нет, — устало и испуганно прошептала она.

— Так вот, — сообщил ей Мейсон, — это установленный факт. Тысячедолларовые купюры встречаются не так часто, и они привлекают внимание, когда их кладут на счет. А чтобы разменять тысячедолларовую купюру, почти всегда необходимо обращаться в банк. У лавочников в кассах обычно не набирается сдача с тысячи долларов.

Перри Мейсон подошел к письменному столу, взял длинный конверт из плотной бумаги, вложил десять тысяч долларов в конверт, отвинтил колпачок от авторучки, адресовал конверт Карлу С. Белкнапу, Денвер, Пятнадцатая стрит, 3298, штат Колорадо, и нажал пальцем на кнопку звонка сбоку стола, вызывая секретаршу.

Когда Делла Стрит открыла дверь, Перри Мейсон небрежным жестом кинул ей конверт.

— Наклей марку и отправь по почте, — сказал он.

Она взглянула на адрес.

— Я не знала, что мы ведем переписку с неким мистером Белкнапом, — заметила секретарша.

— Теперь ведем, — сообщил ей Мейсон. — Отправь заказным письмом.

— Она кивнула, бросив быстрый оценивающий взгляд на Фрэнсис Силейн, затем вышла в приемную.

Перри Мейсон повернулся к Фрэнсис Силейн.

— Так, — подвел он итог. — Этот конверт будет гулять в почтовом ведомстве несколько дней. В конце концов он вернется ко мне. Тем временем никто не найдет у меня этих денег. Почему вы не рассказали полиции об этом в первую очередь?

Ее глаза внезапно вспыхнули.

— Это мое дело! — сказала она. — Я наняла вас как адвоката, чтобы вы представляли мои интересы. Не думаю, что вы имеете хоть какое-то право стоять здесь и приказывать мне, что я должна делать и чего не должна…

Он шагнул к ней и сказал:

— Вы либо умерьте свой темперамент, либо готовьтесь отправиться на эшафот. Вы никогда не задумывались о том, какое это удовольствие — быть повешенной?

Она вскочила и отвела назад руку, как будто готовясь дать ему пощечину.

— Вы всю свою жизнь были взбалмошной злючкой, — произнес Перри Мейсон. — Сейчас вы оказались в ситуации, с которой сами справиться не можете. Вы будете арестованы в течение следующих сорока восьми часов, и дело ваше будет такое гиблое, что я не знаю, удастся мне вытащить вас из него или нет. Это так же верно, как то, что вы сейчас стоите здесь.

Ярость девушки мгновенно испарилась, и на ее лице отразилось неподдельное изумление.

— Арестуют? Меня арестуют?

— Арестуют, — спокойно подтвердил адвокат, — за убийство.

— Но ведь Дево уже арестовали за убийство, — возразила она. — Это он его совершил.

— Дево совершил его, — сказал Перри Мейсон, — так же, как и я. То есть если он действительно его совершил, никто этого не докажет. У него имеется адвокат, который знает все ходы, и этот адвокат намерен втянуть вас в это дело.

— Откуда вам это известно? — спросила она.

— Потому что он был здесь, в этом кабинете, менее часа назад и все мне рассказал.

Девушка опустилась в кресло и уставилась на адвоката. Весь ее гнев улетучился, и в глазах читалась только мольба.

— Чего он хотел? — спросила она.

— Денег, — ответил адвокат.

На ее лице отразилось облегчение.

— Отлично, — сказала она. — Мы ему их дадим.

— Мы этого не сделаем, — спокойно возразил адвокат.

— Почему?

— Потому что он будет шантажировать вас до самой смерти, — объяснил он. — Он не уверен на сто процентов, что вы в отчаянном положении, однако подозревает это. Но он хочет в этом удостовериться. Если бы мы пришли к соглашению, его подозрения превратились бы в уверенность. Он что-то где-то слышал. Он хотел проверить эти слухи. Если бы я договорился с ним по части денег, то он был бы полностью уверен в обоснованности своих подозрений.

— Но что же вы предприняли? — спросила девушка.

Ответ Перри Мейсона прозвучал довольно мрачно.

— Я вышвырнул его из бюро, — сказал он.

— Как много он знает? — спросила девушка.

— Не много, но о многом догадывается.

— Я боюсь его, — почти простонала девушка.

— Вы это заслужили сами, — сказал адвокат. — А теперь я хочу добраться до самой сути дела. Расскажите мне в точности, что произошло, когда был убит ваш дядя.

Девушка глубоко вздохнула и принялась рассказывать монотонным голосом:

— Я находилась в доме. Я с ним поругалась. Он был очень резок, я вспылила и наговорила ему всякого.

— Могу себе представить, — сухо заметил адвокат.

— Так и было, — без всякого выражения сказала девушка.

Последовало минутное молчание.

— Продолжайте, — сказал адвокат.

— Он достал деньги из бумажника, — продолжила она. — Но не все, там еще кое-что оставалось. Я не знаю сколько. Он подвинул ко мне пачку наличных и велел мне их забрать. Он добавил, что намеревался уменьшить сумму, выдаваемую мне на мои расходы, чтобы я образумилась, но пришел к выводу, что я навсегда останусь взбалмошной девчонкой. Он еще сказал, что деньги принадлежат мне, и если мне нравится выбрасывать их на ветер, то это мое дело.

— Итак, деньги вы взяли, — заключил адвокат.

— Да, конечно.

— А что потом?

— Потом, — сказала девушка, — я отдала все, за исключением десяти тысяч долларов, миссис Мэйфилд.

— Зачем вы это сделали? — спросил адвокат.

— Потому что она знала, что я вышла замуж, и угрожала рассказать об этом моему дяде.

— Это было до того, как приехал Кринстон, или после?

— Вы хотите сказать, когда я отдала ей деньги?

— Именно.

— После.

— Кто видел, как вы передавали ей деньги… видел хоть кто-нибудь?

— Роб Глисон.

Перри Мейсон присвистнул.

— Значит, Глисон тоже был там, не так ли? — осведомился он.

— Да, — медленно произнесла девушка, — Глисон был там. Вот почему я сказала, что меня там не было.

— Ладно, — мрачно сказал адвокат, — расскажите мне все.

— Вы знаете, что мы женаты, — начала девушка. — Роб подъехал на своей машине, у него «шевроле». В доме есть балкон, выход на который из моей комнаты. Он подошел к балкону, и я его впустила. Он беспокоился насчет миссис Мэйфилд и по поводу того, что собирается делать мой дядя. Я рассказала ему, что повидалась с дядей и что, по моему мнению, все в порядке.

Во время нашего разговора вошла миссис Мэйфилд и потребовала денег. Она подслушивала, и из нашего разговора ей стало известно, что дядя дал мне денег. Но сколько точно, она не знала.

Я сказала, что отдам ей все, что у меня есть. Я открыла кошелек и позволила ей забрать все деньги. Но перед этим я спрятала десять тысячедолларовых бумажек, потому что знала, что вам нужны будут деньги, и отложила их для вас. Деньги мне были нужны только для вас и для нее. Я тогда подумала, что отныне все будет в порядке: вы будете представлять мои интересы, а миссис Мэйфилд будет молчать. Решила, что мы сможем каким-то образом все уладить.

— И в это время появился Кринстон? — спросил Мейсон.

— Да, — подтвердила девушка, — он приехал как раз перед этим. Я слышала, как он подъехал. Фактически я как раз выходила из кабинета моего дяди, когда Кринстон поднялся по лестнице.

— А Грейвз, секретарь, все это время находился в приемной? — спросил адвокат.

— Да, он все время находился в приемной и слышал все, что произошло. Он знает гораздо больше того, чем говорит. Ему многое известно о делах моего дяди, и я подозреваю, что ему кое-что известно о поступках миссис Мэйфилд.

— Хорошо, — сказал Мейсон, — что произошло потом?

— В общем, — продолжила девушка, — миссис Мэйфилд удалилась из комнаты, а я вышла на балкон и посидела там вместе с Робом. Потом началась какая-то суматоха, я услышала быстрые шаги у дома и крики, и что-то о том, что моего дядю убили. Я знала, что ничего хорошего не будет, если Роба обнаружат, поэтому я велела ему сесть в машину и уехать.

— И вы поехали вместе с ним?

— Да, я поехала вместе с ним.

— Зачем вы это сделали?

— Потому что я не хотела там находиться.

— Почему?

— Я подумала, что смогу представить алиби для Роба.

— Как вы выбрались из поместья?

— Позади дома есть аллея, и по ней можно выехать на дорогу. Мы по ней и отправились, и, по-моему, нас никто не видел.

— Хорошо, что произошло потом?

— Потом я вернулась домой, то есть Роб высадил меня за два квартала от дома. Я проскользнула в свою спальню и поговорила с Доном Грейвзом. От него я узнала, что мой дядя сообщил о краже «бьюика» и что они думают, что я была за рулем. Мне показалось, что это для меня хорошее алиби, а Роб останется в стороне. Поэтому я сказала, что ездила на этом «бьюике», и никто в этом даже не стал сомневаться.

— Так. Что произошло потом?

— Остальное вы знаете. Все посчитали само собой разумеющимся, что это я была за рулем «бьюика», и я подумала, что все в порядке, а потом появились вы и сообщили мне о том, что показания спидометра не соответствуют обстоятельствам дела. Я отправилась в гараж, чтобы наездить несколько миль, и обнаружила там офицера полиции. Он улыбнулся и сказал, что «бьюик» будет фигурировать в качестве вещественного доказательства.