— Тогда это, вероятно, случилось после того, как я уехал отсюда, и до смерти Нортона, — заключил Мейсон.

Кринстон пожал плечами.

— По словам полиции, — сказал он, — это произошло в одиннадцать пятнадцать. Лично я думаю, что все это чушь. Полиция, должно быть, ошиблась. У Нортона были свои недостатки, и великое множество, но он по-своему любил свою племянницу. Я не могу поверить, чтобы он хотел ее ареста.

— Ладно, — сказал Мейсон, — забудем пока об этом. Что насчет убийства? Известно, кто это сделал?

— Очевидно, все уже ясно. — сказал Кринстон. — Пит Дево, шофер, напился и убил своего хозяина, чтобы добыть немного денег. Он пытался представить дело так, будто это какие-то грабители вломились в дом, но сработали неумело.

— Как был убит Нортон? — спросил Мейсон.

— Дево разбил ему голову дубинкой. Это была грязная работа. Он нанес Нортону страшный удар.

— Дубинку нашли? — спросил адвокат.

— Да, — ответил Кринстон, — как раз тут Дево и допустил ошибку. Он спрятал дубинку в шкафу в своей комнате. Даже не подумал, что полиция станет обыскивать весь дом, и потому попытался представить все так, будто в дом вломились грабители. Понимаете, полиция обнаружила преступление гораздо раньше, чем кто-либо мог предположить. Это целая история, и я должен ее вам рассказать, когда у нас будет время. Дон Грейвз собственными глазами видел, как было совершено это преступление.

— Расскажите мне все, — сказал Мейсон. — Только быстро.

Кринстон глубоко вздохнул и торопливо заговорил:

— Понимаете, Нортон относится к совам. Его кабинет часто открыт до полуночи. Сегодня вечером у меня с ним была назначена встреча, а у меня самого была назначена встреча с муниципальным судьей Перли. Я задержался, обсуждая все вопросы с Перли, поэтому уговорил его отвезти меня сюда в своей машине и подождать. Свидание с Нортоном заняло бы у меня всего несколько минут.

Я вбежал в дом и обсудил, что хотел, с Нортоном, а затем собрался уехать с судьей Перли. Едва мы тронулись с места, как Нортон открыл окно на верхнем этаже и позвал меня, чтобы спросить, не буду ли я против того, чтобы взять с собой Дона Грейвза. Он посылал Грейвза за какими-то важными документами и хотел сэкономить время, отправив его вместе с нами. Понимаете, эти документы я сам согласился разыскать для Грейвза. Это кое-какие документы, имеющие отношение к нашему совместному с Нортоном бизнесу.

Я спросил судью Перли, не возражает ли он, и Перли ответил, что нисколько. Поэтому я крикнул Нортону, чтобы он поторопил Грейвза, но Грейвз, предвидя, что все разрешится наилучшим образом, уже стоял на пороге. Он выбежал из дома и вскочил в автомобиль.

Мы двинулись по дороге по направлению к проспекту. Вам известно, какая это извилистая дорога. Там есть одно место, где вы можете оглянуться и рассмотреть кабинет Нортона. Грейвз случайно оглянулся назад. Он издал вопль. Он сказал, что увидел в кабинете Нортона какого-то мужчину, что этот мужчина держал дубинку и ударил ею Нортона по голове.

Судья Перли подвел машину к тому месту, где можно было развернуться. Он подумал, что Грейвз, должно быть, ошибся, но Грейвз настаивал на своем. Он все видел своими глазами. Он твердил, что он прав. Поэтому судья Перли поехал обратно к дому и вел машину довольно быстро.

Приехав на место, мы втроем ворвались в дом и ринулись вверх по лестнице в кабинет.

Нортон с разбитой головой лежал поперек своего письменного стола. Карманы у него были вывернуты. Его бумажник, пустой, валялся на полу.

Мы сразу же известили полицию.

Окно в столовой было взломано, а внизу на глине виднелись следы ног. Они были очень большого размера, и полиция теперь полагает, что Дево, вероятно, надел поверх своих ботинок другие ботинки для того, чтобы оставить такие следы и одурачить полицию. Когда вы войдете, вам станут известны все факты.

Перри Мейсон в задумчивости уставился в полумрак изгороди.

— Зачем Нортону обвинять свою племянницу в краже автомобиля? — наконец спросил он.

— Вероятно, какая-то путаница, — заметил Кринс-тон. — Я думаю, что Нортон не подозревал, что именно его племянница взяла машину. Ему просто стало известно, что машина пропала, и он позвонил в полицию. Они как раз над этим работали, когда им сообщили об убийстве. Поэтому они сейчас ведут поиск, считая, что махинация с машиной может иметь какое-то отношение к убийству.

— Им известно, что машину взяла племянница? — спросил Мейсон.

— Да. Она в этом призналась, — ответил Кринстон.

— Все-таки странно, что Нортон пожелал, чтобы ее арестовали, — продолжал настаивать Мейсон.

— Как бы то ни было, но он так и сделал, — сказал Кринстон, — если только в полиции не спутали имя, а это сомнительно, потому что номера машины у них те же самые. Но Фрэн — девушка своеобразная. Никогда не известно заранее, что она выкинет. Ради Бога, поговорите с ней и не дайте ей вляпаться в эту историю.

— Вы-то, надеюсь, не думаете, что она как-то связана с убийством? — спросил Мейсон.

— Я не знаю, — ответил Кринстон, но тут же торопливо добавил: — Нет, нет, конечно нет, этого не может быть. Она вспыльчива, и после вашего ухода у них была крупная ссора. Но у нее никогда не хватило бы сил нанести такой удар. А если у нее был сообщник… В общем, бессмысленно рассуждать на эту тему, потому что все это глупости. Дево виновен в полной мере. Но вам известно, что такое убийство. Оно повлечет за собой массу сложностей. Я хочу, чтобы вы связались с Фрэн и уберегли ее от всего этого.

— Хорошо, — согласился Мейсон, направляясь к дому. — Но либо вы думаете, что она в это дело замешана, либо вы от меня что-то скрываете.

Кринстон схватил Мейсона за руку.

— Что касается компенсации, — сказал он, — то сейчас, когда Нортона нет в живых, все будет по-другому. В нашем с Нортоном совместном бизнесе имеется кое-что в активе, и к тому же в трастовом фонде целая куча денег, которая без всяких вопросов переходит к девушке, насколько я понимаю.

Я питаю к вам доверие и хочу, чтобы вы сразу же приступили к своим обязанностям в качестве адвоката. Защищайте имущество, защищайте девушку и не позволяйте им слишком долго ее допрашивать.

Мейсон резко остановился и посмотрел на Крин-стона.

— Вы вполне могли бы быть откровенным со мной, — сказал адвокат. — Похоже, вы считаете, что девушка не сможет выдержать долгого допроса.

Кринстон щелкнул зубами, и его спокойный, твердый взгляд встретился с таким же спокойным, твердым взглядом адвоката.

— Конечно, она не выдержит долгого допроса, — огрызнулся он. — О чем я, по-вашему, толковал с вами все это время, а вы так ничего и не поняли?

— Почему, — настаивал Мейсон, — она не выдержит долгого допроса? Вы думаете, она замешана в убийстве?

— Я просто говорю вам, — упрямо заявил Кринстон, — что она не выдержит долгого допроса. У нее не хватит выдержки. Ведь когда она выходит из себя, то вспыхивает, как огонь. Это не убийство, это всякие случайности, которые могут всплыть наружу во время следствия. А теперь отправляйтесь к ней и держите полицию от нее на расстоянии.

— Хорошо, я просто хотел вас правильно понять. Вот и все. Хотел знать, не чувствуете ли вы, что существует опасность, что она попадет в беду, — сказал Мейсон.

— Конечно, существует! — выпалил Кринстон.

— Вы имеете в виду ее личные дела? — осведомился Мейсон.

— Я имею в виду все, — отрезал Кринстон. — Пошли. Давайте войдем в дом.

Какой-то полицейский, стоявший перед крыльцом, вопросительно посмотрел на Мейсона.

— Все в порядке, — сказал Кринстон. — Это мой адвокат. Кроме того, он ведет имущественные дела семейства, а также является личным адвокатом Фрэнсис Силейн.

— Хорошо, — заметил полицейский, — вы можете входить и выходить, но вы должны уяснить себе, что вы не должны ни к чему притрагиваться или вмешиваться в показания свидетелей.

— Безусловно, — ответил Кринстон и повел адвоката в дом.

Глава 6

На Фрэнсис Силейн была короткая спортивная юбка и голубой с золотом свитер, который выгодно оттенял ее шелковистые волосы.

Она сидела, скрестив ноги, в кресле в своей спальне и неотрывно смотрела на адвоката. Вид у нее был настороженный. Казалось, что она чего-то ждет.

Дом был полон звуков, точно множество людей, не останавливаясь, передвигались по скрипучим половицам. Открывались и закрывались двери. Голоса людей сливались в неумолкающий гул.

Перри Мейсон посмотрел на Фрэнсис Силейн.

— Давайте, — сказал он, — расскажите мне в точности все, что произошло.

Она заговорила, произнося слова низким, монотонным, лишенным всякого выражения голосом, как будто твердила выученную наизусть роль:

— Мне известно немногое. После того как вы уехали, я сцепилась с дядей Эдвардом. Он был просто невозможен. Он пытался сделать из меня куклу, сломить меня. Я сказала ему, что это совсем не то, чего хотел мой отец, и что он действует вопреки воле отца.

— Что вы под этим подразумевали? — спросил Мейсон.

— Я имела в виду то, что папа создал этот трастовый фонд только потому, что не хотел, чтобы деньги слишком забивали мне голову и чтобы я не ошалела от их количества. В его планы не входило, чтобы дядя Эдвард так меня замучил, что я превратилась бы в какого-то робота.

— Ладно, — сказал Мейсон. — Кто-нибудь знает об этой ссоре?

— Наверное, да, — сокрушенно произнесла девушка. — Дон Грейвз знает. И я думаю, некоторые слуги слышали. Я просто взбеленилась.

— И что вы делаете в таком состоянии? — спросил адвокат.