— Как долго он длился? — спросил Трэгг.

— Не очень долго. Не знаю, сколько до того, как я проснулся.

— А за сколько до того, как вы услышали выстрелы?

— Был только один выстрел, — определенно заявил Карр.

— Наверное, — вздохнул Трэгг, — второй выстрел следует отнести только на счет воображения мистера Мейсона.

— Вы считаете этот второй выстрел реальностью, — запальчиво повысил голос Карр, — ссылаясь на мои слова, сказанные мистеру Мейсону. Да, в тот его визит я и в самом деле думал, что было два выстрела. Но я немало размышлял над всем этим и пришел к убеждению, что был только один… один, и, возможно, эхо со стороны соседнего дома я принял за второй.

— А как же насчет комариного писка? — спросил Трэгг.

— Звук этот, — сказал Карр, — продолжался в течение нескольких минут после выстрела, а потом прекратился.

— Подумайте хорошенько. Вы не слышали его еще раз?

— Нет, — уверил Карр. — После этого я его не слышал.

Трэгг некоторое время пристально смотрел на Карра, спустя минуту сказал:

— Все это значительно упростило бы следствие, расскажи вы мне об этом в самом начале.

— И все это упростило бы дело, — в тон ему ответил Карр, спокойно выдержав его взгляд, — если бы вы мне рассказали о телефонной трубке.

— Но тогда и я не знал о существовании хитроумной сигнализации.

— И я не знал, что зудение комара может иметь такие важные последствия.

— Значит, — снова возвратился к главному вопросу Трэгг, — был только один выстрел?

— Я пришел к твердому убеждению: был только один выстрел.

— Вы помните, в какое время это произошло?

— Точно сказать не могу. Кажется, сразу после полуночи, точнее, я бы сказал — до часу ночи. А теперь простите меня, лейтенант, я намерен наконец удалиться на отдых. Не желаю доводить себя до состояния, опасного для других. Я и так уже вынес сегодня больше, чем обыкновенно выдерживаю.

Без лишних слов Карр положил руки на резиновые шины колес своей коляски, но и тут Гао Лунь оказался проворнее своего хозяина — он раньше него толкнул коляску, и она покатилась к выходу из комнаты.

— Вероятно, мне надо быть постоянно где-то вблизи от вас, — посмотрела Дорис Уикфорд на Мейсона, — пока это все не прояснится окончательно.

— Я отлисно знаю «самого», — покачал головой Родней Уэнстон. — Его не надо торопить. Он не сделает нисего, когда вокруг него все время толпятся.

Лейтенант Трэгг, глядя на Мейсона, произнес будничным голосом, будто о перемене, погоды:

— Странное количество совпадений в этом деле. И каждый раз, когда я прихожу сюда, то вижу здесь вас.

— А мои впечатления совсем противоположного свойства, — рассмеялся Мейсон. — Каждый раз, когда я захожу побеседовать со своим клиентом, вы тоже умудряетесь заглянуть сюда. У меня создалось впечатление, что меня преследуют.

— Кстати, это было бы неплохо.

Трэгг пошел к лестнице, но остановился у первой же ступеньки, подозвал Мейсона:

— Неплохо было бы арестовать молодого Артура Джентри и предъявить ему обвинение в убийстве.

— В убийстве — кого? — удивился адвокат.

Трэгг дружелюбно улыбнулся:

— Думали, поймаете меня на этом, да? Так вот, чтобы успокоить вас, скажу, что когда мы обнаружили труп миссис Пэрлин, то произвели тщательный обыск во всех помещениях дома. Даже прочистили золу в котле, а в золе обнаружили любопытные вещи: куски обгорелой одежды, пуговицы, остатки от пары обуви… На тех участках, которые не были целиком уничтожены огнем, разглядели подтеки. Анализ показал, что это следы человеческой крови. Можете над этим поразмышлять, Мейсон. Ну, а теперь, простите, я побегу. Хочу поговорить с молодым Джентри, как только он вернется из хозяйственного магазина.

Глава 14

Мейсон дозвонился до Деллы Стрит в начале шестого.

— Заканчиваешь? — спросил он.

— Ждала вас. Какие новости?

— Да так, ничего особенного. Хочешь отправиться в командировку?

— Куда?

— В Сан-Франциско.

— Каким транспортом?

— Есть уже броня на самолет. Вылетает в восемнадцать часов. Я встречу тебя в аэропорту.

— Сейчас, только попудрю нос, — ответила Делла Стрит, — и я в лифте.

— Хорошо, — одобрил Мейсон, — только постарайся поскорей. Я жду в самолете. Для тебя билет будет оставлен в билетной кассе. Получай его и поднимайся в самолет.

— Бегу, — пообещала она, вешая трубку.

Наступил вечер, и в аэропорту царила суета. Стремительно, с ревом отъезжали и подъезжали автомобили. Небольшими группами собравшиеся здесь люди прощались и встречали прибывающих пассажиров. По громкоговорителю передали объявление о том, что самолет, убывающий рейсом в Сан-Франциско в восемнадцать часов, готов к отправлению, и Мейсон, бросив последний взгляд в толпу, пошел занимать свое место, когда в дверях показалась стремительная Делла Стрит. Она по-приятельски махнула ему рукой, подбежала к окошку кассы, получила оставленный на ее имя билет. Потом догнала Мейсона в тот момент, когда тот поднимался по трапу в самолет.

— Еле успела, — запыхавшись, сообщила она. — Транспорта — не пробиться! Давно вы здесь?

— Минут десять — пятнадцать. Есть что-нибудь новенькое в агентстве?

— Нет. Дрейк бросил на это дело массу людей, собирается уточнять некоторые подробности. И виски, должно быть, попалось отвратительное: когда я прибежала к нему сказать, что уезжаю в ночь, он допивал третью бутылку сельтерской с бромом!

— Не сказала ему, куда летим?

— Нет.

Они удобно устроились в откидных креслах самолета. Через несколько минут зажегся сигнал: «Не курить. Пристегнуть ремни», и сразу двигатели, работавшие до того на холостых оборотах, взревели мощным ревом. Самолет вырулил на взлетно-посадочную полосу и развернулся в нужном направлении. Пилот притормозил, проверил левый двигатель, затем правый, а потом самолет побежал по гладкой дорожке взлетной полосы.

— Люблю смотреть, как он отрывается от земли. — Мейсон смотрел в иллюминатор на проносящиеся внизу здание аэропорта, дома, деревья, окружающие их.

— Пилоты теперь делают это так плавно, что и не замечаешь, когда оторвешься от земли, — сказала Делла.

Мейсон не ответил. Он смотрел вниз, и ему казалось, что земля начала падать. Самолет набирал высоту, плавно проносясь над крышами построек, железнодорожной линией, над оживленной улицей, где в этот час пик скопились тысячи автомобилей, отвоевывая себе метр за метром в уличном потоке.

Солнце уже успело закатиться, превратив стайку плывущих с запада облаков в вытянутые полоски золотистого багрянца. Там, внизу, уже замелькали зажженные фары автомобилей. Начинали светиться неоновые огни рекламы. И вдруг все признаки человеческой цивилизации разом исчезли, будто канули в вечность. Ландшафт внизу резко сменился: теперь самолет проносился над горами, покрытыми колючим кустарником. Темные тени долин и каньонов резко обозначились на фоне мягкого, рассеянного света заката, озаряющего вершины высоких гор.

Далеко внизу был виден зигзаг блуждающей в горах извилистой автодороги. Вдруг и она осталась где-то сзади. Потянулась гряда невысоких, покрытых мелким кустарником гор; потом пошли горы повыше, расцвеченные резным узором высоких сосновых деревьев. Сумерки медленно накатывали на землю свою завесу, постепенно меркли огни на равнине, и вот уже в темном мареве осталось совсем немного, за что мог ухватиться человеческий взгляд.

Мейсон откинулся на спинку сиденья.

— Мне нравятся такие полеты, как сегодня, — сказал он Делле.

— Что было после моего ухода? — поинтересовалась девушка, возвращая шефа на грешную землю.

— После того как я тебя оставил там, — сказал Мейсон, — я столкнулся с Трэггом. Поговорили с ним, я вышел, купил несколько сан-францисских газет.

— А что произошло в доме Карра? — с нескрываемым любопытством расспрашивала Делла. — Эта девушка произвела на вас хорошее впечатление?

— Очевидно, да. По крайней мере, на всех — тоже, кроме слуги-китайца.

— А что он?

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Его трудно понять. Китайцы нередко просто непроницаемы.

— Что-нибудь еще удалось выяснить?

— Несомненно одно, — сказал Мейсон, — этот человек под именем Доу Такер и Элстон Карр были некоторое время в двадцатом и двадцать первом году компаньонами. В конце двадцатого к ним присоединился третий, он-то и провалил все их дело. Вероятно, Такер был схвачен, казнен или убит. Карру удалось бежать, прихватив, очевидно, часть общего состояния.

— А кто был третьим партнером? — спросила она. — Кто-нибудь замешанный в этом деле, которым мы теперь занимаемся?

— Робиндейл Э. Хоксли.

Делла Стрит удивленно взглянула на своего шефа:

— Конечно, Карр этого не признал?

— Признал.

— Но Боже мой, если это так, то… ведь тогда замешан и сам Карр?! Для полиции он будет подозреваемым номер один.

— Да, но не забывай и о тех отпечатках пальцев на телефоне, — напомнил Мейсон. — Они несомненно принадлежат молодому Джентри. Поэтому лейтенант Трэгг сейчас в некотором затруднении.

— Значит, наша поездка предпринимается для того, чтобы слегка надавить на него?

— Не совсем, — ответил Мейсон.

— Для чего же тогда?

— Просто проверить одну личность, — уточнил Мейсон.

— Наверное, ваш ответ означает, что мне не следует ждать от вас более определенного ответа?

— Не нападай на меня, пожалуйста, — с улыбкой попросил Мейсон. — Если я окажусь прав, то продемонстрирую нечто грандиозное. Если же не прав, то все равно не желаю терять своей репутации.