– Появились осложняющие обстоятельства, – улыбнулся Трэгг.

– Какие?

– Например, машина Холлистера.

– Самого Холлистера нашли?

– До сих пор нет. Повезло, что мы наткнулись на эту машину. Могла пролежать незамеченной несколько месяцев.

– А Дадли Гейтс?

– Он узнал, что его разыскивают, и позвонил сам. Он в Гонолулу. Вылетел по делам. Факты изложил очень ясно, но они только усилили таинственность исчезновения Холлистера. Гейтс должен был выехать с ним около шести. Однако днем неожиданно выявилось неотложное дело, и он решил лететь в Сан-Франциско, а оттуда в Гонолулу. Будто бы сообщил обо всем Холлистеру. Тот позвонил в Сан-Франциско. Разговор состоялся примерно в четверть шестого. Мы проверили, это правда. Холлистер звонил на аэродром Сан-Франциско и просил вызвать Гейтса. Гейтс утверждает, что Холлистер сказал, будто выедет из Санта-дель-Барра в течение часа.

– Очень интересно.

– Это все меняет. Попробуйте посмотреть на ситуацию глазами окружного прокурора.

– А выяснили, что делал Холлистер в тот день?

– В понедельник, после ухода экономки в половине пятого, намеревался куда-то поехать. Машина стояла у подъезда. Сказал, что уедет самое позднее около шести. Где был потом, установить не удалось.

– Как выглядит экономка?

– Неплохо. Лет сорока. Доложила, что он крутил с Люсиль, а та вытягивала деньги на мебель, восточные ковры, старинные секретеры и многое другое.

– Она недолюбливает Люсиль?

– Всеми печенками.

Мейсон покивал:

– Да и с чего бы любить? Лейтенант, в какую сторону двигалась машина, перед тем как ухнула вниз?

– По следам решить трудно. В том месте дорога достаточно широка, дальше неожиданный спуск. Следы едва видны и почти перпендикулярны дороге. Но скорее всего, ехал из Санта-дель-Барра… Кто-то выкинул старый номер: на первой скорости повернул машину на край дороги и выскочил на ходу.

– Вы, конечно, обыскали обрывы и спуски за тем уклоном?

– За уклоном?

– Да. Если бы кто-нибудь захотел избавиться от того, что у него в автомобиле, а потом и от самого автомобиля, то нашел бы место, где можно сбросить автомобиль с выступа скалы. Но, естественно, он избавился бы от того, что у него в автомобиле, после того как найдет нужное ему место.

– Значит, это случилось бы перед уклоном. Машина шла из Санта-дель-Барра.

– Конечно. Водителю нужно было сперва найти место, где можно избавиться от машины.

Трэгг углубился в раздумья.

– От чего-нибудь тяжелого он должен был избавиться, пока сам еще был в машине… – Трэгг вскочил. – Ну, я пошел.

– Заходите в любое время, – пригласил Мейсон.

Рукопожатие было крепким.

– Спасибо, зайду.

Когда он исчез, Мейсон подмигнул Делле сквозь облачко дыма.

– Вы явственно пообещали: сержант Голкомб пожалеет, что так поторопился с вашим опознанием, шеф.

– Тебе показалось так, Делла?

– Да.

– Значит, Трэгг расценит это точно так же.

Делла, наморщив лоб, поглядела на Мейсона:

– Вы нравитесь ему. То есть по-человечески, не как официальное лицо.

– Думаю, так и есть, – ответил Мейсон.

Глава 24

В воскресенье, девятого, около полудня Пол Дрейк позвонил Перри Мейсону на квартиру.

– Для тебя новости, Перри.

– Да? – спросил Мейсон. Он вытянулся поудобнее в кресле с откидной спинкой и переставил телефон поближе. – Какие же?

– Нашли тело Холлистера.

– Где?

– Мили за полторы перед местом, откуда сброшена машина.

– Ну и ну, – произнес Мейсон. – Это уже интересно.

– Он тоже убит выстрелом в голову, но из автоматического пистолета сорок пятого калибра.

– Умер сразу?

– Практически да.

– Где лежало тело?

– Его сбросили с обрыва, а потом оттащили по склону, присыпали немного землей и тем, чем еще смогли. Погребение настоящее, хотя немного поспешное.

– Послушай, Пол. Это важно. Было ли что-нибудь необычное в том, как выглядело тело? Например, в его позе?

– Да. Завернуто в брезент и увязано так, что колени прижаты к груди, голова наклонена и плечи привязаны к коленям. Часы Холлистера разбиты, показывают 5.55. Часы в машине – 6.21. Как предполагает полиция, случайный спутник убил Холлистера, съехал на боковую дорогу, обыскал его и связал так, чтоб легче сбросить. Через двадцать шесть минут избавился от машины. В карманах Холлистера ни цента, а он обычно не выходил без крупных сумм. Однако полиция, не забывшая о его связи с Люсиль Бартон, действует неторопливо, не желает поспешных решений.

– Значит, полиция здорово в замешательстве?

– Да, начинают прояснять ситуацию. Готовят обвинение Люсиль Бартон в убийстве и стараются ускорить предварительное слушание.

– Это хорошо, – сказал Мейсон. – А как удалось найти тело?

– Заслуга Трэгга. Он подозревал, что тот, кто сбросил машину и желал скрыть тело Холлистера, ехал из Санта-дель-Барра, а потом свернул. Трэгг был уверен, что убийца, прежде чем избавиться от тела, должен был найти на дороге место достаточно широкое, чтобы развернуть машину. Поэтому лейтенант начал осматривать крутые склоны и приглядываться к местам со свежеразрытой землей. Таким образом нашел то, что искал, и теперь выслушивает похвалы за хорошую работу.

– Я рад, так и должно быть, – сказал Мейсон. – Он случайно не говорил, не получил ли откуда-нибудь сведения?

– Нет. Просто у него хороший нюх.

– Понятно, – согласился Мейсон. – А что нашли, кроме тела?

– Ничего. Разве мало?

– Мало. Если Холлистер уезжал на несколько дней, он должен был взять с собой какие-нибудь…

– Хочешь сказать – вещи?

– Именно.

Дрейк отозвался не сразу.

– Перри, это интересно. Никаких вещей не было!

– Большое спасибо, что позвонил, Пол. Не думаю, чтобы захотели арестовать кого-нибудь до предварительного слушания дела Люсиль Бартон. Увидишь, Пол, все еще переменится.

– А если не переменится, то да поможет нам небо, – печально сказал Пол и повесил трубку.

Глава 25

Перри Мейсон, разглядывая переполненный зал суда, тихонько разговаривал с Полом Дрейком и Деллой Стрит.

– Гамильтон Бергер, окружной прокурор, будет лично задавать вопросы во время предварительного слушания. Несомненно, целит в меня, – тихо произнес Мейсон.

Дверь в комнату судей отворилась. Судья Осборн вошел в зал и уселся на свое место.

– Народ против Люсиль Бартон, – провозгласил он. – Сегодня предварительное слушание дела. Вы готовы, господа?

Полный достоинства Гамильтон Бергер, огромный и нескладный, похожий на большого медведя, встал и начал вещать приторно сладким голосом, показывая этим, что совершенно одинаково относится к обеим сторонам. Обычно это производит хорошее впечатление на присяжных.

– Ваша честь, – начал он, – мы готовы. Должен откровенно признать, смерть Хартвелла Питкина до сих пор еще покрыта завесой тайны. Но в ходе предварительного слушания мы намерены доказать, что совершено преступление и есть основания полагать, что его совершила обвиняемая. Ваша честь, я надеюсь, что доказательства, которые мы представим, прояснят определенные таинственные события, и хотел бы добавить, что, прежде чем закончится дело, мы, вероятно, попросим ордер на арест по крайней мере еще одной особы.

Тут Гамильтон Бергер многозначительно посмотрел в сторону Перри Мейсона.

– Ваша честь, мы готовы приступить к делу, – сказал Мейсон. – Просим только дать возможность ознакомиться с доказательствами обвинения и выслушать свидетелей со стороны народа в ходе перекрестных допросов.

– Хочу заметить, – проворчал Бергер, – что следствие по этому делу было затруднено тем фактом, что адвокат занимался делами обвиняемой с самого начала, даже до убийства Хартвелла Питкина.

– Прошу представить доказательства, – отпарировал Мейсон, – и не воздействовать на суд.

– Я не стараюсь воздействовать на суд, – огрызнулся Бергер, кипя раздражением, – я только пытаюсь объяснить суду, что мы с самого начала натолкнулись на трудности. Из-за тактики, примененной защитой, наши свидетели не могли совершить опознание.

– Какой тактики? – изумленно спросил Мейсон.

– Во-первых, отказ встать для облегчения опознания, – сказал Бергер, возвысив голос, чтобы было слышно во всем зале, – а во-вторых, ваша честь, защитник позволил себе оставить дом, где находится его бюро, в сундуке, вынесенном через черный ход, и только для того…

– Это неправда, – спокойно возразил Мейсон.

– Господа, господа, – предупредил судья Осборн, – для таких разговоров сейчас не время и не место. Господин окружной прокурор, если у вас есть доказательства, представьте их.

– У него нет никаких доказательств, и он не может их получить, – утверждал Мейсон.

– Не говорите, что нет и что не могу их получить! – выкрикнул Бергер, внезапно потемнев лицом. – Я вам покажу, есть ли у меня доказательства или нет. Дайте мне только малейший шанс, и я докажу, что вы были вынесены в сундуке из дома, где находится ваше бюро, чтобы свидетель Карл Эверт Гошен не смог вас опознать; что потом вы отправились с охраной в мотель «Слипвелл», где пытались скрыться и где свидетель нашел вас и без всяких сомнений опознал.

– Докажите это, – сказал Мейсон.

– В ту минуту, когда я попробую доказать это при слушании нынешнего дела, вы внесете протест, что это не относится к делу, – гордо отпарировал Бергер. – Вы хорошо знаете, что у нас связаны руки.

– Если у вас есть свидетели, которые могут доказать что-либо подобное, я не стану вносить протест, – сказал Мейсон.

– Господа, господа, – снова вмешался судья Осборн, – суд тоже вправе сказать слово по этому делу. Время у нас ограничено. Это только предварительное слушание и…

– Если ваша честь позволит мне принять предложение защиты, – сказал Гамильтон Бергер, – я докажу, что мы недаром потратили время. Наоборот, это будет, как убедится ваша честь, важнейшим моментом во всем деле. Я разобью в пух и прах все фортели этого адвоката, покажу его настоящее лицо, я…