— Мы сумеем их опередить? — спросила Делла Стрит.

Мейсон с удовольствием вышагивал по влажному берегу озера.

— Нет, — ответил он, пожав плечами. — Зачем нам опережать их? Дождемся их и отправимся следом. Нам не надо будет тратить время на поиски домика.

Они напились холодной воды, перегнувшись через края гранитного поребрика и черпая воду ладонями. Кругом стояла тишина, нарушаемая лишь свистом ветра в кроне густых сосен. Постепенно до них все явственней стал доноситься шум мотора и визг тормозов.

Наконец машина показалась из-за поворота.

— Я думаю, — усмехнулся Мейсон, — что это наш старый друг, сержант Холкомб… Но почему он заинтересовался убийством, произошедшим за городской чертой? Он останавливается.

Полицейская машина, отчаянно завизжав тормозами, замерла у края дороги. Первым из нее вышел крупный мужчина в черном стетсоне[2], следом за ним показался сержант Холкомб из Управления полиции.

Холкомб сразу же подошел к Мейсону.

— Какого дьявола вы здесь делаете? — грубо спросил он.

— Странно, сержант, — улыбнулся Мейсон, — но я задавал себе тот же самый вопрос в отношении вас.

— Я помогаю шерифу Барнесу, — ответил сержант Холкомб. — Он обратился к нам за помощью. Познакомьтесь с Перри Мейсоном, шериф.

Шериф, человек лет пятидесяти, с тяжеловесной походкой, протянул загорелую руку Мейсону. Адвокат представил ему Деллу Стрит, затем показал письмо, выданное ему Чарльзом Сейбином. Оно произвело на шерифа должное впечатление.

Сержант Холкомб перевел глаза с письма на Мейсона.

— Сейбин нанял вас? — недовольно спросил он.

— Да.

— И дал вам это письмо?

— Да.

— Что он просил вас сделать?

— Сотрудничать с полицией.

— Это лучшая шутка, которую я слышал за последние двадцать лет, — саркастически рассмеялся сержант Холкомб. — Перри Мейсон сотрудничает с полицией! Вы сотрудничаете с нами так же, как республиканцы сотрудничают с демократами.

Мейсон повернулся к шерифу.

— То, что адвокат защищает невиновных, еще не означает, что он сопротивляется властям, — спокойно ответил Мейсон.

— Черта с два не означает! — загремел сержант. — Вы всегда вставляете полиции палки в колеса.

— Совсем наоборот, — покачал головой Мейсон. — Я помог ей успешно довести до конца не одно дело об убийстве.

— Не помню случая, чтобы вам не удалось добиться оправдания вашего клиента! — сердито сказал сержант Холкомб.

— Правильно, — улыбнулся адвокат. — Случалось, что полиция обвиняла в преступлении невиновных людей. Мне оставалось лишь отыскать настоящего преступника, чтобы доказать непричастность своих клиентов к убийству.

Сержант Холкомб покраснел и сделал шаг вперед с явным намерением обрушить на адвоката новые обвинения, но его решительно остановил шериф Барнес:

— Послушайте, господа, прекратите бессмысленное препирательство. Я шериф этого округа. Дело мне показалось слишком сложным, чтобы брать на себя всю ответственность. Да у меня и нет возможности провести расследование на достаточно высоком уровне. Вот я и обратился, как положено, в городскую полицию за специалистами по отпечаткам пальцев и всего прочего. Лично я приветствую любую помощь. Мне доводилось читать в газетах о процессах с участием мистера Мейсона. Если адвокат доказывает невиновность клиента, он оказывает двойную услугу полиции. Так что его участие в расследовании я приветствую от всей души.

— Хорошо, — в сердцах сказал сержант Холкомб шерифу. — Сейчас вы сами подписали себе смертный приговор. От его методов хоть у кого поседеют волосы!

Шериф Барнес сдвинул назад шляпу и провел пальцами по волосам.

— Они у меня уже давно седые, — усмехнулся он. — Что вы намерены делать, мистер Мейсон?

— На первый случай поеду за вами, — улыбнулся ему Мейсон. — Вы знаете дорогу?

— Конечно, я провел там почти весь вчерашний вечер.

— Там многое изменилось? — поинтересовался Мейсон.

— Почти ничего. Мы только убрали труп, да вынесли рыбу, которая успела совершенно сгнить. Ну, и забрали попугая… Все остальное оставили в прежнем виде.

— Что-нибудь нашли? — спросил Мейсон.

— Очень мало, — уклончиво ответил шериф.

— Хорошо, шериф, поехали, — резко сказал сержант Холкомб. — Мейсон может следовать за нами.

Дорога пересекла хребет и вышла на плато. Повсюду находились расчищенные участки, где на фоне золотистых стволов сосен живописно выделялись разноцветные охотничьи домики. Машина шерифа Барнеса свернула на лесную дорогу, сплошь усыпанную сосновыми иглами, которая привела их к домику, так искусно спрятанному за деревьями, что его не было заметно даже на близком расстоянии.

— Посмотри на это строение, Делла! — воскликнул Мейсон. — Правда, прелестное местечко?

Встревоженная их вторжением, с вершины сосны взлетела птичка с голубоватым оперением и полетела прочь, громко возмущаясь: «Фью… Фью… Фью…»

Мейсон отвел машину в тенистое место позади дома. К нему подошел шериф Барнес и предупредил:

— Я прошу вас ничего не трогать внутри, мистер Мейсон. А мисс Стрит лучше остаться снаружи.

Мейсон согласно кивнул головой.

Высокий худощавый человек, двигающийся с грацией горного жителя, словно тень приблизился к шерифу.

— Все в порядке, шериф, — доложил он.

Шериф Барнес достал из кармана ключ и принялся отпирать дверь.

— Это Фред Вайнер, — объяснил он, распахивая дверь. — Живет неподалеку… Я поручил ему охранять домик. Не будем без нужды здесь разгуливать. Сержант, вы знаете, что делать.

Мейсон внимательно осмотрел ничем не примечательный охотничий домик. Традиционный огромный очаг, простой деревянный стол, некрашеные стропила. Аккуратно убранная постель с белоснежным бельем странно контрастировала с полом, сплошь засыпанным зерном. У стены стояли грязные высокие резиновые сапоги, покосившиеся на один бок. Над ними возвышалось несколько спиннингов.

— Я бы посоветовал следующее, шериф, — сказал сержант Холкомб. — Пусть мистер Мейсон осмотрит все, что найдет нужным, ни к чему не прикасаясь, а потом уйдет. Мы не можем работать, пока он тут.

— Почему? — удивился шериф Барнес.

— По разным причинам, — сказал сержант Холкомб, наливаясь кровью. — Основная же та, что вы не успеете и глазом моргнуть, как он окажется по другую сторону баррикады. Начнет вставлять вам палки в колеса, рвать на куски дело против человека, которого мы будем обвинять в убийстве. Чем лучше мы отработаем доводы, тем большими дураками Мейсон выставит нас в зале суда.

— Ну и пусть, — упрямо ответил шериф Барнес. — Уж если кого-то должны повесить на основании моих слов, так только настоящего убийцу, и я хочу, чтобы дело против него было настолько бесспорным, чтобы ни у кого не оставалось сомнений.

— Я хотел бы посмотреть лишь то, что вы найдете нужным мне показать, — улыбнулся Мейсон. — Как я понимаю, мелом обведено место, где лежал труп?

— Правильно. Револьвер валялся вон там, примерно в десяти футах от тела.

— А можно допустить, что мистер Сейбин застрелился?

— Согласно заключению врача, это полностью исключено. Более того, револьвер был начисто вытерт. Отпечатков пальцев на нем не обнаружено. А Сейбин был без перчаток. Если бы он стрелял, хотя бы один след его пальца сохранился на оружии.

— Выходит, убийца даже не старался придать делу вид самоубийства? — удивился Мейсон.

— То есть как это? — спросил шериф.

— А что ему стоило положить револьвер поближе к трупу? Стереть собственные отпечатки пальцев и прижать руку старика к ручке револьвера?

— Что ж, логично, — заметил шериф.

— К тому же, — продолжил Мейсон, — убийце хотелось, чтобы представители закона нашли револьвер.

— Вздор! — воскликнул сержант Холкомб. — Убийца просто не хотел, чтобы револьвер был найден у него. Так поступают все умные убийцы. Как только они совершают преступление, орудие убийства бросают. Они даже не прячут его, чтобы не держать в руках ни одной лишней минуты. Оружие может привести их на виселицу. Они стреляют и бросают его.

— Хорошо, — улыбнулся Мейсон, — ваша взяла. Они стреляют и роняют револьвер. Что еще, шериф?

— Клетка попугая стояла вон там, на полу, — ответил шериф. — Дверца была открыта настежь и даже приложена палочка, чтобы птица могла свободно входить и выходить из клетки.

— Шериф, как вы думаете, сколько времени находился здесь попугай без воды и пищи? — поинтересовался адвокат.

— Пищи у него было сколько угодно, а вот вода действительно высохла. Посмотрите на тот тазик. Он, несомненно, был оставлен наполненным до краев, но вода испарилась. Так что птице нечего было пить. На донышке тазика имеются ржавые пятна. Это, несомненно, следы последних капель воды.

— Следовательно, — сказал Мейсон, — можно сделать вывод, что труп пролежал здесь несколько дней до того, как его обнаружили?

— Убийство произошло во вторник шестого сентября. Что-нибудь около одиннадцати часов дня.

— Откуда такая уверенность? — спросил Мейсон. — Или вы что-то недоговариваете?

— Почему? — удивился шериф. — С удовольствием поделюсь своими соображениями. Рыболовный сезон в этих краях открылся только шестого сентября. Решением правления некоторые реки и водоемы были законсервированы специально для осеннего лова, среди прочих и наша река, до шестого сентября. Между нами говоря, мистер Сейбин был странным человеком. У него были свои места, куда он любил ездить, и свои излюбленные занятия. Пока нам еще не все известно об этом. Лишь кое-что. У него была старая машина, он часто останавливался в туристических лагерях, подсаживался к незнакомым людям и пускался с ними в длинные разговоры. Иногда, нарядившись в какой-нибудь совершенно немыслимый костюм, он на пару недель погружался в мир книг, проводя целые дни в читальных залах и справочных отделениях библиотек…

— Да, я читал в газетах, — прервал его Мейсон.