Присяжные, покидая зал суда, смотрели на обвиняемую с любопытством и сочувствием.

Гамильтон Бергер со злостью заталкивал бумаги в портфель, с трудом сдерживая раздражение, чтобы не сорваться на всех окружающих. Он перекинулся несколькими фразами со своими помощниками и вышел из зала.

Делла Стрит прошептала на ухо Мейсону:

– Ты заставил всех задуматься, шеф.

Мейсон кивнул.

Надзирательница дотронулась до плеча Элеоноры и вывела ее из зала суда.

К Мейсону приблизился Пол Дрейк.

– Ну? – спросил адвокат.

– Встать у самой двери мне не удалось, но я видел Сьюзен Грейнджер, когда она вышла из комнаты для свидетелей. Она тут же направилась к лифту и покинула здание. Она просто побелела от злости. Бергера ты видел. Он сам бы сейчас кого-нибудь прикончил. Как ты думаешь, Перри, что случилось?

– Только одно, – ответил Мейсон. – Версия Сьюзен Грейнджер противоречит версии Ричи. Ты говоришь, что мисс Грейнджер села в лифт?

– Да.

– Это означает, что Бергер велел ей возвращаться домой, а не оставаться во Дворце правосудия, – улыбнулся Мейсон. – Мы вручим ей повестку о явке в суд в качестве свидетельницы со стороны защиты. Этого окружной прокурор от нас не ждет. Он вообще удивился, когда судья объявил о переносе слушания.

– Откуда ты узнал про уколы? – поинтересовался детектив.

– Просто внимательно рассматривал фотографии, сделанные во время вскрытия. Я обратил внимание на отдельный снимок правой руки. По теории обвинения, эта фотография не имела никакого отношения к делу, и не было никаких оснований для нее. Я долго ломал голову над тем, почему сфотографировали именно правую руку, потом я понял, что патологоанатом отдал такой приказ, чтобы обезопасить себя на всякий случай. Следы от уколов очень мелкие, они даже могут представляться браком фотографа. Но меня не покидала мысль, что что-то все-таки заставило патологоанатома сфотографировать эту руку крупным планом. Я рискнул. Утопающий хватается за соломинку. Как только мне придется представлять версию защиты – мне конец. Моя единственная надежда – найти слабое место в версии обвинения.

– А здесь у тебя какие шансы? – спросила Делла Стрит.

– Их практически нет, – признался Мейсон, – но я все равно пойду на риск.

Глава 15

Мейсон уже несколько часов ходил из угла в угол своего кабинета. Наконец он повернулся к Делле Стрит и заявил:

– Должен быть какой-то ответ на вопрос. Что-то выпадает из общего ряда. Где-то есть ключ к разгадке тайны…

Внезапно Мейсон замолчал и щелкнул пальцами.

– Догадался! – воскликнул он. – Ведь все было у меня под носом. Следовало разобраться раньше. Это ж надо – пропустить такой важный момент!

– И что ты пропустил?

– Ключи.

– Ключи?

– Помнишь, как мы пытались попасть в многоквартирный дом «Титтерингтон»? Я вставлял ключи в замок один за другим, пока не открыл дверь?

Делла Стрит кивнула.

– Мы поднялись в квартиру, которую Хепнер снимал под фамилией Ньюберг. Я попытался открыть его дверь тем же ключом. Он вошел в замок, но не поворачивался. Я тогда подумал, что мы направились по ложному следу, но все равно перепробовал все ключи, и один из них открыл дверь.

– Не понимаю, что это доказывает, – призналась Делла Стрит.

– В подобных домах входную дверь можно открыть ключом от любой квартиры. Черт побери, Делла, именно этот ключ мы и искали.

– Ключ – это и есть ключ к разгадке? – улыбнулась секретарша.

– Да, черт возьми, да! Держи оборону, Делла, периодически перезванивайся с Полом. Я ухожу, если не вернусь к половине десятого, закрывай контору.

– Тебе не удастся меня выгнать, – засмеялась Делла. – Я намерена здесь сидеть, пока… Шеф, а я могу составить тебе компанию?

Мейсон покачал головой.

– Мне необходимо, чтобы ты оставалась на телефоне. К тому же не исключено, что тебе придется платить залог, чтобы вытащить меня из тюрьмы.

Не слушая дальнейших возражений, Мейсон надел шляпу и закрыл за собой дверь.

Он сел в машину и отправился к многоквартирному дому «Титтерингтон».

Адвокат нажал на кнопку звонка рядом с табличкой «Администратор».

Дверь открыла та же женщина, которая сопровождала сержанта Холкомба, когда Мейсона, Пола Дрейка и Деллу Стрит застали в квартире Фрэнка Ормсби Ньюберга.

– Не уверен, что вы меня помните… – начал адвокат.

– Конечно, помню, мистер Мейсон.

– Мне нужна информация.

– Простите, мистер Мейсон, но, что касается квартиры Ньюберга, я не имею права…

– Не о квартире Ньюберга, – перебил Мейсон. – Мне необходимо сравнить имеющийся у меня ключ с запасными ключами от квартир в вашем доме.

– Зачем?

– К сожалению, я не могу вам ответить. Я работаю над одной версией.

Администратор покачала головой. Мейсон вынул из кармана двадцатидолларовую купюру.

– Я не собираюсь брать ни один из ваших ключей, я просто сравню имеющийся у меня ключ с запасными ключами от квартир в вашем доме.

– Зачем?

– Пытаюсь проработать одну версию.

– Ну… наверное… мне никто не говорил, что вам нельзя смотреть другие ключи, но меня предупреждали насчет вас. Они сказали, что вы чрезвычайно хитры.

Мейсон рассмеялся в ответ.

– Полиции всегда не нравится, если кто-то проводит независимое расследование, – объяснил он. – Но теория полиции не всегда оказывается правильной.

Женщина несколько минут размышляла, затем приняла решение:

– Хорошо, мистер Мейсон, но я буду смотреть, что вы делаете.

– Конечно.

Администратор взяла двадцатидолларовую купюру и открыла стеклянную дверцу, за которой висели ключи.

Мейсон достал из кармана ключ и принялся сравнивать его с висевшими в шкафчике.

– Это ключ от одной из квартир в моем доме? – поинтересовалась женщина.

– Я хочу выяснить, может ли какой-то другой ключ открыть квартиру в вашем доме.

– Нет. Здесь лучшие замки.

Быстро сравнивая ключи, Мейсон обнаружил идентичный тому, что держал в руке.

Он рассматривал его не больше секунды для того, чтобы удостовериться, что они одинаковые, а потом повесил на место, не показывая администратору, что он что-то обнаружил. Это был ключ от двести восемьдесят первой квартиры. Мейсон продолжал рассматривать ключи, пока не добрался до последнего в шкафчике. Он медленно покачал головой.

– Вы могли бы сберечь двадцать долларов и зря не ездить сюда, мистер Мейсон. Вам стоило только позвонить мне и спросить, откроет ли какой-нибудь другой ключ хоть одну дверь в моем доме. Мы очень осторожны. У нас уже бывали проблемы и…

– Мне просто требовалось удостовериться.

– Как продвигается ваше дело?

– Так себе.

– Боюсь, что девушка виновна, – заметила администратор.

– То, что Дуглас Хепнер снимал здесь квартиру под фамилией Ньюберг, добавляет в дело таинственности. Мне хотелось бы разобраться, где тут собака зарыта.

– И мне тоже, – кивнула женщина.

– Он дружил с кем-нибудь в этом здании?

Администратор покачала головой.

– У вас есть свободные квартиры?

– Очень мало.

– Я задам вам вопросы по нескольким квартирам, взятым наугад. Например, как долго у вас снимают триста восьмидесятую квартиру?

– Лет пять или шесть.

– Двести шестидесятую?

– Около двух.

– Двести восемьдесят первую?

– Это, конечно, исключение.

– В каком смысле?

– Девушка переехала сюда, потому что у нее в нашем городе жил очень больной родственник. Она то бывала у него, то ночевала здесь. Она сама из Колорадо. Девушка сразу же предупредила, что планирует лишь временно оставаться у нас. Неделю назад родственник умер, и она в самое ближайшее время уезжает.

– О, мне кажется, что я что-то читал об этом. Блондинка?

– Нет, брюнетка, лет двадцати семи. Ведет себя очень тихо, приличного вида, хорошо одета, с прекрасной фигурой. Создает благоприятное впечатление.

– Интересно, видел я ее или нет, – нахмурился Мейсон. – Как ее зовут?

– Сейди Пайсон.

– Нет, похоже, что имя слышать не доводилось. А кто живет в двести первой?

– Мужчина. Он снимает у меня квартиру уже лет шесть или семь.

– Как я посмотрю, у вас постоянные квартиросъемщики.

– Я стараюсь держать приличный дом, мистер Мейсон.

– Вы давно работаете администратором?

– Десять лет. Я тщательно выбираю жильцов. Предоставляю жилплощадь только надежным людям, вызывающим доверие. Хочется, чтобы тебе платили регулярно, а не иметь головную боль, собирая квартплату, а потом выселять одних и вселять новых.

– Вы правы. Но мне не понятно, как вы их выбираете.

– Я считаю, что прекрасно разбираюсь в людях.

– А что вы можете сказать о Ньюберге?

– У меня возникли подозрения, когда я увидела в газете его фотографию. Он как-то не вписывался в общую картину. Словно поддельный бриллиант – прекрасно выглядит, блестит и сияет, но вас не оставляет чувство, что здесь что-то не так.

– И у вас возникли такие ощущения, когда вы познакомились с Ньюбергом?

– Да – после того, как он переехал сюда и прожил некоторое время. Когда я в первый раз увидела его, я посчитала, что мне такой клиент подойдет. Он заявил, что учится на инженера и ему придется часто ездить на объекты. Вскоре я поняла, что он по-настоящему не живет в квартире. Он использовал ее для чего-то. Сразу же ясно, живут в квартире или нет. Создается определенная атмосфера. Ньюберг приезжал на несколько дней. Естественно, он тут часто ночевал, но меня не покидало чувство, что здесь что-то не так. Платил он всегда вовремя, так что у меня не было оснований задавать ему какие-то вопросы или просить съехать.

– Женщины? – поинтересовался Мейсон.

– Никого не водил. Я специально следила. Конечно, мой дом – моя крепость, и я обычно не сую нос в личную жизнь квартиросъемщиков, но в данном случае, если бы он переступил рамки… О боже, я вам все разболтала, а полиция приказала мне вообще с вами не разговаривать и ни в коем случае не предоставлять никакой информации по Ньюбергу.