– Это может привести к ее оправданию.

– Выходит, если я скажу отрицательно, ее приговорят к смерти?

– Да.

Она выдержала паузу, глубоко вздохнула.

– Я не знаю, виновата она или нет. Мне нечего сказать.

– Вокруг ваших показаний может разгореться жаркая битва, – сказал Мейсон. – Прокурор заявит, что это слухи и что все это слишком далеко от разбираемого убийства. Но так или иначе, если вы расскажете правду, я вступлю в сражение.

– Мне придется выступать свидетельницей?

– Да.

Она отрицательно покачала головой.

– Я не могу. Вы угадали: у меля есть ребенок, дочка. Я боюсь газетных нападок. Я не могу рассказывать на суде о своем прошлом.

– Но вы также не можете допустить, чтобы Элеонор отправили в газовую камеру за преступление, которого она не совершала? – возразил Мейсон.

Она снова отрицательно покачала головой.

– Я не буду вам помогать, мистер Мейсон.

Лицо адвоката стало словно каменным.

– И все-таки вы поможете мне, – сказал он. – В данном случае у вас нет выхода. Именно потому я и вручил вам повестку.

Выслушав Мейсона; она с горечью произнесла:

– Конечно, вы беспокоитесь о своей богатой клиентке. Но подумайте и обо мне. У меня ничего больше нет, кроме того, что вы видите в этих чемоданах.

– Извините, – сказал Мейсон, – но одно дело – честная работа, и совсем другое – шантаж. Вам придется начать жизнь заново.

– На какие средства?! – воскликнула она, и голос ее задрожал от слез. – На то, что скрыто под этим халатом? Это все, что у меня осталось ценного, за исключением автобусного билета до Нью-Мексико, тридцать долларов наличными и...

– А я думал, что вы полетите на самолете, – заметил Мейсон.

Она невесело рассмеялась.

– Моим полетам пришел конец. Я еду автобусом.

– Ну ладно, – сказал Мейсон, – а теперь слушайте. Я ничего не обещаю, но, если нам удастся размотать этот клубок, очень возможно, что мы найдем и камни, о которых вам говорил Дуг Хепнер. Они же и будут платой за вашу помощь, если вы выступите на суде. Но только вы дадите мне слово, что навсегда покончите с шантажом и рэкетом и станете вашей дочери примерной матерью, которой она сможет гордиться.

Некоторое время она пристально смотрела на Мейсона, затем спросила:

– Это все, что от меня требуется?

– Это все, чего я хочу, – ответил Мейсон.

Глава 16

Делла Стрит уже ожидала Мейсона, когда тот вошел в зал заседаний суда. Она протянула ему замшевый мешочек, в котором лежали драгоценные камни, найденные у Элеонор в баночках с кремами.

– Все о'кей? – коротко бросил Мейсон.

– О'кей, шеф, – так же коротко ответила Делла. – Сэди ожидает вас в машине. С ней человек Пола Дрейка. Когда она вам понадобится, подойдите к окну и махните платком. Агент Дрейка увидит сигнал и проводит ее.

Судья Моран занял председательское кресло. Судебный пристав призвал соблюдать порядок в зале. Наконец судья поднялся и объявил:

– Исходя из сложившейся ситуации, суд пришел к выводу, что причин для проведения эксгумации трупа нет. Однако суд выносит частное определение о том, что в обязанность судебного врача входит не только выявление причин смерти, но и сопутствующих ей обстоятельств. В данном случае нет никаких особых оснований полагать, что следы уколов на руке пострадавшего сделаны гиподермической иглой. Это всего лишь предположение патологоанатома. На этом основании суд выносит решение эксгумацию трупа не производить. В случае, если возникнут прямые доказательства, указывающие на присутствие в трупе морфия или на то, что пострадавший помимо своей воли оказался в руках лиц, пленивших его, суд вернется к рассмотрению этого вопроса. Сейчас же, как я понимаю, защита намерена задать дополнительные вопросы свидетельнице мисс Сюзанне Гренджер.

– Прошу у суда внимания. – Хэмилтон Бергер поднялся со своего места. – Обвинение возражает против вторичного проведения перекрестного допроса свидетельницы. У нас есть основания...

– Какие основания? – спросил Моран.

– Источники, указывающие на то, что при рассмотрении уголовных дел защита не имеет права по нескольку раз подвергать перекрестному допросу одно и то же лицо. Если свидетель покинул ложу, перекрестный допрос считается законченным.

– Напрасно вы ссылаетесь на источники, – парировал судья Моран. – Суду они хорошо известны. А известно ли вам, господин районный прокурор, что на основании тех же источников председатель суда несет полную ответственность за порядок предъявления доказательств, проведения допроса свидетелей, а также за применение своей власти в интересах правосудия?

– Конечно, ваша честь, – согласно кивнул Хэмилтон Бергер, – это общее право. Однако в данном деле...

– В данном деле, – твердо заявил судья Моран, – вам позволили вторично допросить свидетеля Ричи. Вы настаивали на этом, и суд пошел вам навстречу. Поэтому суд считает, что просьба защиты о повторном перекрестном допросе мисс Гренджер аналогична случаю с мистером Ричи и к тому же является необходимой в сложившихся обстоятельствах. Я повторяю, в сложившихся обстоятельствах. На этом основании суд принял решение пригласить мисс Гренджер в свидетельскую ложу.

Сюзанна Гренджер встала и направилась к середине зала.

– Вы слышали допрос мистера Ричи, мисс Гренджер? – спросил Мейсон.

– Да.

– Пятнадцатого августа вы вернулась домой и обнаружили, что в вашей квартире был обыск, а также имел место акт вандализма?

– Да, сэр.

– Вы пожаловались на это домовой администрации?

– Я сообщила об этом мистеру Ричи, и он дал указание уборщице убрать грязь.

– Итак, – продолжал Мейсон, – вы вернулись домой, а вечером к вам пришел мистер Хепнер?

– Да.

– Перед приходом мистера Хепнера вы приняли душ?

– Я принимала ванну.

– Скажите, мог ли кто-нибудь спрятаться в вашем стенном шкафу?

– Это невозможно. Я заглядывала в шкаф, так как мне нужен был чемодан. В шкафу никого не было.

– Благодарю вас, – сказал Мейсон. – У меня все.

Хэмилтон Бергер, посовещавшись со своими помощниками, также объявил, что вопросов у него нет.

– Прекрасно. Вы можете, мисс Гренджер, сесть на свое место, – распорядился судья Моран, и весь его вид показывал, что он озадачен.

– Обвинение считает дело законченным, – объявил Хэмилтон Бергер. И в это время Перри Мейсон встал из-за стола.

– А сейчас, ваша честь, – сказал он, пропустив мимо ушей заявление прокурора, – защита намерена сделать суду открытое заявление о том, какие доказательства собирается предъявить.

– Прошу вас, – сказал Моран.

Тишину зала заседаний, который на сей раз был заполнен до отказа, нарушил пробежавший по рядам громкий шепот. Перри Мейсон выступил вперед и занял место возле свидетельской ложи.

– Леди и джентльмены, господа присяжные, – произнес он громко и отчетливо, – мы хотим предъявить вам свидетельства, из которых вы поймете, что Дуглас Хепнер занимался несколько необычным делом. Он существовал на средства, получаемые за работу в качестве сыщика-любителя. Дуглас Хепнер знал, что правительственные органы США выплачивают вознаграждение за информацию о незаконном ввозе на территорию страны драгоценностей при условии, если эта информация приводит к раскрытию контрабанды и изъятию ее в пользу казны. Именно сбором такой информации и занимался Дуглас Хепнер. Он хорошо знал мою подзащитную, и они неоднократно обсуждали вопрос об их предстоящей свадьбе. Однако Элеонор Корбин ставила условием, чтобы он оставил это занятие и приобрел свое собственное дело. В то время, когда его ею настигла смерть, Дуглас Хепнер разрабатывал крупную операцию, в осуществлении которой ему была необходима помощь подзащитной. И мы надеемся доказать, что Дугласу Хепнеру удалось напасть на след крупной банды, которая занималась нелегальным ввозом в страну больших партий драгоценных камней.

Мы намерены также доказать, что для того, чтобы проникнуть внутрь гангстерского кольца и, раскрыв его, получить крупную денежную премию, которая позволила бы Дугласу Хепнеру обзавестись собственным делом, он обратился за помощью к подзащитной. Он попросил ее сыграть роль ревнивой и истеричной невесты, поселиться в квартире триста пятьдесят, чтобы следить за Сюзанной Гренджер, которая, по мнению Хепнера, являлась членом этой банды. Сюзанна Гренджер совершала частые поездки в Европу. Она много рисовала и поэтому всегда возила с собой тюбики с красками, которые могли служить идеальными контейнерами для транспортировки драгоценных камней, если она таковые везла, – сказал Мейсон.

От этих слов Мейсона Гренджер резко вскочила со своего места, намереваясь что-то сказать, но судебный пристав, которого судья Моран специально приставил к ней, быстро успокоил ее.

– Мы намерены показать, – продолжал Мейсон, – что Дуглас Хепнер совершил в этом деле всего одну ошибку: он не установил личности истинной хранительницы драгоценных камней, точнее, одну женщину принял за другую, а также не установил местонахождение тайника. Поэтому мы хотим показать, где хранились эти контрабандно завезенные камни и насколько остроумно и искусно они были спрятаны.

Мы намерены доказать, что буквально в последний момент Дуглас Хепнер раскрыл тайну гангстерского кольца; что Дуглас Хепнер имел еще одну помощницу в этом деле – женщину, которая работала на него в тот же самый период времени; что Дуглас Хепнер все же обнаружил небольшую партою камней и сообщил этой женщине о своем открытии и о том, что его жизни грозит опасность.

Мы хотим показать, что Дуглас Хепнер скрытно покинул Белинда Эпартментс, использовав для этого грузовой лифт, и направился к своему убежищу – квартире, в которой он жил под чужим именем; что за ним в это время следили, так как думали, что камни находятся у него. Мы намерены показать, что преступники захватили Дугласа Хепнера в его же собственной квартире, одурманили большой дозой морфия, и, таким образом, он оказался у них в плену, в то время как главари организации предпринимали усилия к отысканию найденных ни камней; что они не только обыскали самого Дугласа Хепнера, но и перерыли всю его квартиру; что в течение всего дня он находился у них в плену и что незадолго до смерти ему быта введена вторая доза морфия. Мы хотим показать, что, когда главарям банды не удалось найти камни, Дуглас Хепнер был убит, причем с таким расчетом, что подозрение в убийстве пало на подзащитную, – подчеркнул Мейсон.