– Я сказал, что Белинда Эпартментс – фешенебельное жилое здание и что среди его жильцов не приняты скандалы.

– А что вы сказали подзащитной?

– Я с ней не разговаривал. Сразу после ссоры она ушла.

– Почему вы не поговорили с ней позже?

– Ну, я... официально, вы понимаете, я не считал подзащитную жильцом этого дома. Правда, у нее была какая-то денежная договоренность с мисс Билан, но я посчитал это их личным делом.

– Понятно. А кто сказал вам об этой денежной договоренности?

– Мисс Билан.

– Не подзащитная?

– Нет.

– Значит, лично вы с подзащитной никогда не разговаривали?

– Иногда я видел ее.

– Но никогда не говорили с ней?

– В прямом смысле этого слова – нет.

– Тогда каким образом, – спросил Мейсон, – вам знаком ее голос?

Свидетель заколебался.

– Я... видите ли, я слышал его по телефону.

– А вы что... подключаетесь к телефонному коммутатору?

– Да, я... в общем, я проверяю, кто говорит.

– То есть подслушиваете разговоры?

Свидетель растерялся.

– Я этого не говорил, мистер Мейсон. Просто мне иногда приходится принимать решения по поводу некоторых телефонных звонков.

– Что вы имеете в виду?

– Ну, к примеру, если кто-то заказал междугородный разговор, а сам разговаривает с местным абонентом в этот момент, когда дали заказанный город, тогда я должен дать телефонистке распоряжение прервать местный разговор.

– Понятно. Значит, коммутатор устроен с таким расчетом, что вы можете подключиться к любой линии коммутатора?

– Да, конечно, коммутатор этот...

– Отвечайте на вопрос прямо, – потребовал Мейсон. – Вы можете подключиться к любой линии?

– Да.

– Итак, – подвел черту Мейсон, – согласно версии подслушанной вами беседы мисс Гренджер вела себя добропорядочно и угроз не высказывала.

– Совершенно верно, сэр.

– Тогда почему вы сочли необходимым сделать ей выговор за недостойное поведение?

– Я... ну, потому, что она в какой-то степени явилась инициатором ссоры. Потому что именно она открыла дверь и первой высказала свое неудовольствие поведением подзащитной.

– Вы сказали, что находились в то время в соседнем помещении?

– Да, сэр.

– Тогда почему вы не вышли в холл и не прекратили этот шум?

Свидетель не знал, что ответить.

– Я вас слушаю, – нетерпеливо произнес Мейсон. – Почему вы этого не сделали? Что удерживало вас в той квартире?

– Видите ли, за многие годы работы в фешенебельных домах невольно становишься дипломатом. Когда же вмешиваешься в ссору двух рассвирепевших женщин...

– Двух женщин?

– Ну а как же? Конечно.

– Мне, например, показалось, что только одна из них рассвирепела, а другая вела себя с достоинством. Значит, они обе рассвирепели?

– Нет, мисс Гренджер разозлилась уже потом, в ходе разговора.

– Но ведь именно она первой открыла дверь и набросилась на подзащитную?

– Как бы это сказать... я... я не знал, кто открыл дверь. Я не мог этого видеть. Я только слышал.

– В конце концов, разве это так уж важно? – воскликнул со своего места прокурор, ехидно посмеиваясь.

– Да, это важно, ибо характеризует отношение свидетеля, – пояснил Мейсон.

– Абсолютно беспристрастный, непредвзятый свидетель, – с чувством произнес Бергер.

– Неужели? – усомнился Мейсон. – Итак, мистер Ричи, вы показали, что в искомое время находились в соседнем помещении?

– Да, сэр.

– И дверь была открыта?

– Да, сэр.

– В какой квартире вы находились? – спросил Мейсон, поднимаясь из-за стола и повышая голос.

– В общем, я... я был в квартире рядом.

– Рядом с чем?

– Рядом с... я находился в соседней квартире.

– Вы уже добрый десяток раз упоминали, что находились в соседней квартире, однако отвечать на поставленный вопрос не хотите. Хорошо, я помогу вам. Так вот, только в одной из двух соседних квартир была открыта дверь – в триста пятьдесят восьмой! Эта квартира принадлежит Сюзанне Гренджер. Она вышла, а правильнее сказать, выбежала, из квартиры, оставив дверь открытой, когда узнала, что подзащитная видела, как Дуглас Хепнер спускался на лифте. Поэтому-то вы и слышали разговор. В тот момент вы находились в квартире Сюзанны Гренджер, ведь так?

– Я... я не помню.

– Вы не помните, что в момент того разговора находились в квартире Сюзанны Гренджер?

– Я... вспомнил, теперь я помню, что был там.

– И вы продолжали там находиться в тот момент, когда Сюзанна выбежала из квартиры, оставив открытой дверь?

– Да, сэр.

– Находясь в квартире, вы слыхали, как хлопнула дверь лифта, когда в него вошел Дуглас Хепнер?

– Да, сэр.

– А теперь скажите, – спросил Мейсон, указывая пальцем на Ричи, – почему вы пытались скрыть факт вашего пребывания в квартире Сюзанны Гренджер?

– Ну-у, потому что я внезапно сообразил, что в данных обстоятельствах это могло бы... это могло скомпрометировать.

– Кого?

– Мисс Гренджер.

– Значит, вы юлили и уходили от ответа только ради того, чтобы спасти чувства Сюзанны Гренджер?

– Я старался быть джентльменом.

– Не было ли у вас какой-нибудь другой причины нанести визит Сюзанне Гренджер?

– Никакой, кроме долга службы.

– И вы пришли к ней по долгу службы?

– Да, сэр.

– Что вы там делали?

– Я... я обсуждал с ней одно дело.

– Какое же дело вы обсуждали?

– О, достопочтенный суд, – вмешался Хэмилтон Бергер, – я протестую. Вопрос несущественный, не относящийся к делу и неправомочный. Перекрестный допрос ведется неверно.

– Напротив, – возразил Мейсон, – вопрос направлен на выяснение мотивировки, по которой свидетель уклонялся от прямых ответов. Это очень важный вопрос.

Судья Моран, нахмурясь, раздумывал, как поступить.

– В обычных условиях, – наконец сказал он, – я бы подумал, что этот вопрос весьма далек от дела. Но в данной ситуации я... Я отклоняю протест.

– Итак, что вы обсуждали? – повторил свой вопрос Мейсон.

– Я не помню.

– Вы помните, о чем разговаривала мисс Гренджер с подзащитной?

– Да, сэр.

– И вы помните разговор почти дословно?

– Да, сэр.

– Однако вы забыли, о чем вели разговор, притом буквально перед этим и к тому же на совершенно официальную тему?

– Я не помню, сэр.

– Хорошо. Вы никогда не бывали в квартире Сюзанны Гренджер ни по какому поводу, кроме официального?

Свидетель, не зная, что ответить, просительно взглянул в сторону прокурора.

– О, ваша честь, – тут же откликнулся на мольбу Хэмилтон Бергер, – мы, кажется, слишком далеко ушли в сторону. Я рассматриваю действия защиты как попытку дискредитировать одного свидетеля, подорвать репутацию другого и...

– Свидетель уклоняется от ответа, – перебил его Мейсон. – А кроме того, я не вижу, каким образом свидетель, пришедший к жильцу по делу, может дискредитировать последнего и повредить его репутации.

– Я вижу, – задумчиво сказал судья Моран, – что перекрестный допрос приобретает несколько специфический оборот, который вызван изменением, возникшим в логике суждений свидетеля. И я полагаю, что в сложившихся обстоятельствах необходимо предоставить защите полую свободу действий. Протест обвинения отклоняется.

– Так были ли вы у мисс Гренджер по делам, не связанным с вашими служебными обязанностями? – повторил вопрос Мейсон.

– Ну-у... я забегал к ней иногда, чтобы провести время.

– Скажите, сколько времени вы пробыли в квартире в тот день, когда состоялась вышеупомянутая беседа? – спросил Мейсон.

– В течение... пожалуй, я снова... нет, не помню.

– Вы вошли в нее после прихода Хепнера?

– Нет, сэр.

– Тогда вы, должно быть, уже до прихода Хепнера находились там?

– Да, сэр.

– Вы видели, как входил Хепнер?

– Я... я только слышал.

– Я так и подумал, – сказал Мейсон. – А теперь ответьте мне, но только честно...

Мейсон подошел к своему столу, взял пачку бумаги, быстро перелистал несколько страниц, будто ища нужный документ, а затем, как бы найдя необходимое место, направился обратно и, остановившись перед свидетелем, спросил:

– Вы специально спрятались в квартире для того, чтобы подслушать, что говорил Хепнер, не так ли?

Свидетель вздрогнул и неловко дернул головой.

Мейсон взглянул в бумаги, словно читая что-то, затем сказал:

– Помните: вы давали клятву. А теперь скажите прямо: вы прятались в квартире, чтобы подслушивать? Да или нет?

– Да, сэр. Вы правы.

– Вот так-то лучше, – с облегчением вздохнул Мейсон, закрыл папку и бросил ее обратно на свой стол, сопроводив это движение весьма выразительным жестом. – Зачем вам понадобилось подслушивать?

– Видите ли, я хотел знать, что происходит. Хотел выяснить, что делает подзащитная и насколько...

Сюзанна Гренджер вдруг вскочила со своего места. Ее лицо пылало гневом.

– Этот человек лжет, – закричала она. – Он не был в моей квартире! Он...

– Один момент, один момент, – сердито воскликнул прокурор, обращаясь к Сюзанне Гренджер.

– Сядьте, мисс Гренджер, – перебивая прокурора, сказал судья Моран весьма зло. – Мы не можем допустить беспорядков в суде. Идет допрос свидетеля.

– Он лжесвидетельствует, ваша честь! – взвизгнула Сюзанна.

На этот раз голос Морана стал еще более суровым.

– У вас нет права критиковать показания свидетеля. Если вам есть что сказать по этому поводу, обратитесь к господину районному прокурору или представителю защиты, но прерывать таким способом судебное заседание вам права не дано. Если вы не можете держать себя в руках, тогда я вынужден буду попросить вас оставить зал. Вам понятно?

Она опустилась на скамью.

– ...и прошу соблюдать порядок, – сказал судья. – Если вам нужно переговорить с представителем защиты, вы сможете сделать это во время перерыва. Больше я не позволю прерывать заседание.