— Не думаю, что это нужно, — ответил Скэнлон. — Вы достаточно хорошо осветили ситуацию. Какой вопрос вы хотели задать?

— Я хотел спросить мистера Мейсона, почему он считает, что показания этого свидетеля были бы выгодны его клиентке?

Скэнлон покачал головой.

— Это вызовет пространные объяснения.

Мейсон бросил со своего места:

— Если бы вы, ваша честь, разрешили этот вопрос и я на него ответил, это сразу сняло бы массу неясностей и значительно прояснило бы дело.

— Тогда продолжайте отвечать, — сказал Скэнлон. — Откровенно говоря, я бы тоже хотел услышать ответ, хотя считаю вопрос несколько неуместным и расцениваю его как попытку взять верх над свидетелем, который, очевидно, говорил честно и откровенно.

Мейсон подошел к столу, за которым восседал Скэнлон и на котором были разложены фотографии.

— Чтобы осветить этот вопрос, необходимо уточнить некоторые факты, — сказал он.

— Давайте уточняйте, — подбодрил Скэнлон. — Для того мы здесь и находимся. Только говорите сжато, логично и придерживайтесь фактов. Слушаем. И помните, нам не нужны никакие пылкие речи.

— Их и не будет, — улыбнулся Мейсон. — Я думаю, название, которое было дано этому делу адвокатом обвинения, лучше всего отражает его суть. Ваша честь помнит, он назвал его делом об отсроченном убийстве.

Совершенно очевидно, Пенн Уэнтворт был застрелен издали, с некоторого расстояния. Ни на теле, ни на одежде нет следов пороховой гари. Из заключения патологоанатома ваша честь знает, что он был застрелен сверху. Вполне естественно предположить, что его застрелил через люк яхты некто, кто находился довольно высоко над ним, на расстоянии, скажем, шести — восьми футов, не менее — этого вполне достаточно, чтобы аккуратно прицелиться и выпустить пулю. Не так ли, мистер Эверсел? Мистер Эверсел — специалист по стрелковому оружию, он имеет отличную репутацию в этой области.

Эверсел, поколебавшись, коротко кивнул.

— Ваша честь, если еще ведется допрос свидетелей, я полагаю, мистер Эверсел может вернуться на свидетельское место, — раздраженно произнес Рансайфер.

— Позвольте мне самому позаботиться об этом, — спокойно ответил Скэнлон.

— Вернемся к тому утверждению, которое я сделал, обращаясь к вашему опыту, мистер Эверсел, — сказал Мейсон.

Эверсел даже не сделал попытки ответить.

Мейсон любезно продолжал:

— Впрочем, сейчас это не важно. Я вообще упомянул об этом только для того, чтобы напомнить, какое положение занимал стрелявший и где находилась его жертва.

Теперь давайте обсудим все имеющиеся в этом деле возможности. Начнем с Андерса. Едва ли он мог совершить убийство. Когда Эверсел увидел яхту Уэнтворта, она находилась в паре миль от яхты Марли. Принимая в расчет ее скорость, Мэй Фарр и Андерс уехали, вероятно, что-нибудь в пределах получаса. Андерс заявил, что он выбросил свой пистолет. Мэй Фарр тоже подтверждает это. Следствие показало, что орудие убийства было найдено. С полной уверенностью можно сказать, что это не тот пистолет, который носил при себе Андерс. Более того, вернувшись в город, Андерс тут же отправился в Северную Мейсу, как я понимаю, полиция проследила каждое его движение, так что можно считать установленным, что после разговора со мной в яхт-клуб он не возвращался.

Мисс Фарр и я поехали в яхт-клуб. Оказалось, что «Пеннвента» ушла. Мы вернулись обратно. Мисс Фарр была со мной, пока я не миновал то место, где Андерс выбросил оружие. Затем она возвратилась в гавань и взяла яхту Марли.

— Вы признаете это? — недоверчиво спросил Рансайфер.

— Конечно, я это признаю, — ответил Мейсон. — Давайте теперь взглянем на случившееся с точки зрения Мэй Фарр. Допустим, она вышла в море и догнала яхту Уэнтворта, что вполне возможно. Но она не смогла бы поставить «Атину» борт о борт с «Пеннвентой», так, чтобы Уэнтворт ничего не заметил. Сделать это без толчка и без всякого шума физически невозможно. Более того,

мисс Фарр не могла бы удержать свою яхту на определенной скорости, подвести ее к «Пеннвенте», бросить руль и без посторонней помощи быстро перебраться на яхту Уэнтворта. Нужно было бы, чтобы Уэнтворт замедлил скорость, или чтобы кто-нибудь ей мог помочь, или и то, и другое.

Допустим, однако, что Уэнтворт сбавил скорость и что Мэй Фарр оказалась на «Пеннвенте». Уэнтворт должен был бы ей помогать. Затем они. могли вместе спуститься вниз, в каюту. На яхте Уэнтворта есть автопилот. Ему не нужно стоять у руля. В данный момент никак не складывается такой комбинации обстоятельств, при которой Мэй Фарр могла бы стоять на палубе и стрелять через открытый люк. Возьмем теперь Эверсела. Он авиатор. Он низко пролетал над яхтой. У него было оружие. Он прекрасный стрелок. Но перед тем как продолжать, я хотел бы привлечь ваше внимание к одной существенной детали на этих фотографиях. Заметьте, фотографировал Эверсел. Ваша честь, хочу обратить ваше внимание вот на эту маленькую полку. Вы увидите на ней круглый предмет в коробке с цилиндрической окантовкой вокруг.

Рансайфер встал и быстро направился к судейскому столу, чтобы посмотреть, на что указывает Мейсон.

— Редкая монета, — сказал он. — Уэнтворт был известным коллекционером.

— Вполне возможно, — согласился Мейсон. — Под лупой можно рассмотреть хорошо различимые линии. Две параллельные и между ними диагонально расположенные прямые.

Судья внимательно изучил их через лупу и спросил:

— А почему это так существенно, мистер Мейсон?

— Одну минутку, ваша честь, — сказал Мейсон. — Посмотрите на фотографию каюты, сделанную полицией через люк после возвращения «Пеннвенты». Там есть такая же полка. Но предметы с нее исчезли.

Скэнлон кивнул.

— Словом, ситуация такова, — продолжал Мейсон. — Эти предметы, что бы они собой ни представляли, находились на «Пеннвенте», когда Эверсел фотографировал со вспышкой. Сделав снимки, Эверсел покинул яхту. Уэнтворт побежал в кормовую каюту. Мисс Фарр бросилась на палубу и присоединилась к Андерсу. Они оставили яхту вместе. Нет никаких доказательств того, что

Эверсел, Андерс или Мэй Фарр возвращались на яхту еще раз. На этой фотографии четко видны два предмета, на последующих фотографиях их нет. Почему? Куда они девались? Кто их взял?

— У вас есть какие-нибудь соображения на этот счет, мистер Мейсон? — спросил Скэнлон.

— Есть. Я хотел бы вызвать одного свидетеля.

— Н-да… Не знаю, что говорит на этот счет закон, — нерешительно сказал Овермейер.

— Какое это имеет значение, если нам нужно разобраться в том, что произошло? — раздраженно заметил Скэнлон. — Давайте, Мейсон. Вызывайте, кого хотите.

— Мистер Роберт Грастин, — объявил Мейсон.

Высокий худощавый мужчина с запавшими глазами,

тонкими губами и высокими скулами вышел вперед. Ему было чуть за пятьдесят. У него были длинные руки и ноги и спокойные, неторопливые движения.

— Мне неприятно разочаровывать собравшихся, — начал он, — но я абсолютно ничего не знаю об этом деле. И не знаком ни с одной из сторон.

— Очень хорошо, — заявил Мейсон. — Пройдите на место для свидетелей. Посмотрим, что вы знаете, мистер Грастин.

Грастин занял указанное ему место.

— Я думаю, в повестке, которую вам вручили, было указано, чтобы вы взяли с собой определенные списки, — сказал Мейсон.

— Да.

— Теперь, чтобы суд представил себе положение дел, будьте добры, расскажите о себе.

— Я секретарь и казначей международной любительской атлетической лиги. Спонсором этой лиги является международное автобусное управление, поддерживающее таким образом гражданские связи и…

— И движение транспорта? — улыбаясь, прервал его Мейсон.

— И движение транспорта, — согласился Грастин. — Мысль та, что международные матчи должны проводиться там, куда удобно добираться международными автобусами. Присуждаются призы. Соревнования поддерживают интерес пассажиров, и автобусные линии получают определенную известность.

— Так вот, двенадцатого числа вы проводили соревнования. Не так ли? — спросил Мейсон.

— Да, сэр. Двенадцатого состоялся финальный турнир по теннису.

— А в ваших списках зарегистрировано, кто занял в нем второе место среди женщин?

— Второе место? — переспросил Грастин.

Мейсон кивнул.

— Минуточку, — сказал Грастин, извлекая из кармана блокнот в кожаном переплете, заполненный всевозможными записями. Он нашел нужную страничку, пробежал ее глазами и сказал: — Согласно нашим записям, второе место заняла мисс Хейзел Тумс, живущая в «Балкан Апартментс».

— Точно, — сказал Мейсон. — Теперь я хочу, чтобы вы обратились к спискам, где зарегистрированы победители в других видах спорта. У вас есть алфавитный указатель фамилий призеров?

— Да, мы ведем такие списки.

— Они у вас с собой?

— Да, в моем портфеле.

— Достаньте их, пожалуйста.

Грастин прошел к своему месту, взял портфель, возвратился с ним, вытащил большой потрепанный блокнот.

— Отыщите фамилию Тумс, — попросил Мейсон. — Посмотрим, что еще вы там найдете.

Грастин начал листать страницы. Неожиданно он остановился.

— Подождите минутку. Теперь я вспомнил эту фамилию. Она победитель довольно многих соревнований. Мисс Тумс — всесторонне развитая спортсменка.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Взгляните в свои списки. Что у вас там отмечено в связи с плаванием?

— В течение последних двух лет она выигрывала все соревнования по заплыву на дальние дистанции. В прошлом году она выиграла также соревнования по заплыву на четыреста метров свободным стилем среди женщин. В…

— Думаю, этого достаточно, — прервал его Мейсон. — Достаточно, чтобы полностью подтвердить мою точку зрения. Теперь, мистер Грастин, я покажу вам эту фотографию и попрошу вас обратить внимание на лежащий в коробочке предмет, похожий на монету. — Мейсон вручил ему фотографию и показал, куда смотреть. — Пожалуйста, возьмите увеличительное стекло. Вы можете сказать, что это?