— Сержант, с вашего позволения, я задам несколько вопросов.

Сержант Голкомб презрительно передернул плечами и опять отвернулся к окну.

— Мистер Мейсон, — заговорил Рансайфер, — я буду с вами предельно откровенен. Андерс во всем признался. Он рассказал, что мисс. Фарр находилась на «Пеннвенте», что он услышал ее крики, шум борьбы и бросился ее спасать, выстрел раздался именно тогда, когда он был в воде, потому что звука выстрела он не слышал, хотя совершенно отчетливо слышал крики мисс Фарр. Выбравшись из воды, Андерс взобрался на яхту и заглянул в салон. Мисс Фарр поправляла одежду, которая была в полном беспорядке. Потом она выскочила на палубу. Увидев Андерса, она смутилась и спросила, есть ли у него оружие. Услышав, что есть, девушка поспешно увела его с яхты. Сидя уже в его машине и направляясь в город, она рассказала, что Уэнтворт застрелен и потому она хотела побыстрее увести его с яхты, возможно, на соседних яхтах слышали выстрел и Андерса могут обвинить в убийстве. Андерс, опасаясь, что так оно и будет, решил избавиться от пистолета. Он остановил машину недалеко от закусочной, которую подробно описал, и прямо с дороги бросил пистолет через забор. Потом они продолжили свой путь в город. Затем следует история, в которую лично я верю с трудом. Андерс утверждает…

— Вы собираетесь рассказать ему все, что нам известно? — спросил его Голкомб.

— Абсолютно, — ответил Рансайфер с упрямством человека, который, живя в мире книг и черпая из них свои познания, лривык смотреть на вещи исключительно с научной точки зрения.

— Вы выкладываете перед ним все козыри еще до начала игры, — предупредил сержант, — а уж он-то знает, с какой карты ходить.

— С точки зрения этики это единственный честный подход, сержант, — сказал Рансайфер с холодной решимостью. — Ваши методы не только не дают нам никакой дополнительной информации, но и претят мне лично.

— Чушь! — сказал сержант.

Мейсон повернулся к Рансайферу.

— По-моему, вы что-то говорили, не так ли?

— На чем я остановился? — нахмурясь, сказал Рансайфер. — А… на том, что рассказал нам Андерс. Вернувшись в город, он заглянул в телефонный справочник, чтобы узнать номер телефона вашего офиса. Там было два телефона: дневной и ночной. Он набрал ночной номер, и ответила ваша секретарь, мисс Стрит. Он хотел рассказать ей по телефону, что случилось, но она посоветовала ему вместе с мисс Фарр немедленно приехать к ней.

Рансайфер сложил кончики пальцев и уставился на них, более озабоченный, очевидно, тем, не упустил ли он, излагая дело, каких-нибудь деталей, нежели реакцией Перри Мейсона.

Пылающий от гнева сержант Голкомб стоял, уставясь на заместителя окружного прокурора, по-видимому прикидывая в уме, не пора ли ему вмешаться, но приказ действовать только по указаниям Рансайфера заставил его воздержаться.

— Далее следует рассказ, который кажется мне просто невероятным, — продолжал Рансайфер ровным, монотонным голосом. — Я не могу понять вашей позиции в этом деле, мистер Мейсон. Однако сначала я обрисую общее положение дел. Андерс заявил, будто мисс Стрит позвонила вам домой, вы приехали к ней на квартиру, посоветовали им обоим воздержаться от обращения к властям и что вы сами сопровождали мисс Фарр в гавань, чтобы найти способ скрыть следы ее пребывания на месте преступления. Андерс клянется, что когда он уехал, яхта находилась в гавани. Как вы знаете, позднее яхту нашли недалеко от Сан-Диего, она держалась заданного ей курса на Энсенаду — в сторону Мексики. Пенн Уэнтворт был найден полностью одетым. Тем не менее Андерс утверждает: мисс Фарр настаивает, что, борясь с ней, он был в одном нижнем белье. Затем, мистер Мейсон…о да, еще одно. В полиции, естественно, решили проверить рассказ Андерса. Они поехали туда, где, по его словам, он выбросил пистолет. Вы помните, что ночью была сильная гроза, мистер Мейсон, и полицейские были удивлены, увидев, что кто-то уже тщательно обыскал все вокруг указанного Андерсом места. Отпечатки обуви были хорошо видны в мягкой грязи. Полицейские сделали гипсовые отпечатки следов, на вашей обуви есть соответствующие метки. Отсюда, мистер Мейсон, следует только одно вполне логичное заключение: вы, мисс Фарр и, возможно, ваша секретарша, мисс Стрит, побывали на борту «Пеннвенты», обнаружили Пенна Уэнтворта мертвым и решили защитить доброе имя мисс Фарр и не позволить втянуть ее в судебный процесс. Поэтому вы одели мертвого Уэнтворта, вывели яхту в море, задали ей курс на Энсенаду, в сторону Мексиканского побережья, и оставили яхту.

— Очень интересно, — сказал Мейсон. — И как же мы это сделали?

— Возможно, на борту была надувная лодка.

— И что потом?

— Потом вы вернулись, чтобы отыскать пистолет, нашли его и спрятали.

— И все это основывается на рассказе Андерса?

— На его признании.

— Так в чем же он признался?

— В том, что был на яхте, был вооружен и попал в неприятную историю.

— На преступление не тянет. И что он там делал?

— Как он утверждает, ничего.

— Значит, единственное, что вы имеете против меня, это то, что, по словам Андерса, я поехал в яхт-клуб вместе с мисс Фарр, да еще его догадки, будто я делал то или другое. Разве этого достаточно?

— Но его догадки довольно разумны.

— Мне очень жаль, но я ничем не могу вам помочь. Я не был на борту «Пеннвенты». Я не одевал труп. Я не имею к этому никакого отношения. И я не представляю, кто это сделал.

— Но вы ведь знали, что труп Пенна Уэнтворта находится на борту яхты, мистер Мейсон?

— Нет.

— Не знали? Однако Андерс уверяет, что мисс Фарр рассказала вам об этом.

— Что касается разговоров между мной и моей клиенткой, — сказал Мейсон, — они сугубо конфиденциальны. Я не имею права разглашать ни тех заявлений, которые она мне сделала, ни советов, которые я ей дал. Следовательно, вопрос исчерпан. Вы не должны даже пытаться разузнать это ни здесь, ни в суде присяжных.

— Если говорить о специфике законодательства, это, видимо, правильно, — согласился Рансайфер. — Однако закон допускает определенные исключения.

— Правильно, — ответил Мейсон. — Я защищаю закон. Вы — исключение. Я повторяю: вы не имеете права задавать вопросы, касающиеся тех советов, которые я дал клиентке. И последнее. Андерс предполагает, что я приезжал в яхт-клуб и, находясь там, совершал определенные действия.

— Его выводы очень логичны, — настаивал Рансайфер.

— Позвольте с вами не согласиться, — сказал Мейсон.

— А как вы все это объясните?

— Никак.

— Ну хорошо, подойдем к делу с другой стороны, мистер Мейсон, — уже несколько раздражаясь, сказал Рансайфер. — Вы видите какие-нибудь изъяны в логике Андерса?

— Об этом мы поговорим перед судом присяжных.

— Но, послушайте, мистер Мейсон, вы же искали этот чертов пистолет?

— А если и так?

— Вы не имели права этого делать. Вы должны были сообщить о преступлении в полицию.

— Откуда я должен был знать о преступлении?

— Но вам же рассказали о выстреле.

— Разрешите я задам вам вопрос, — сказал Мейсон. — Почему вы отправились искать пистолет?

— Мы хотели проверить рассказ Андерса.

— Иными словами, вы в нем сомневались?

— Видите ли, то, что он рассказал, довольно необычно. Мы думали, не скрывает ли он чего-нибудь.

— Прекрасно, — заметил Мейсон. — Предположим, я тоже не принял на веру его рассказ и решил проверить.

— Пистолет полностью все подтверждает.

— Какой пистолет?

— Который там был.

— А почему вы думаете, что он вообще там был.

— Мистер Мейсон, — довольно сердито сказал Ран-сайфер, — я пришел не за тем, чтобы играть словами. Вы прекрасно знаете, что пистолет там был.

— Вы искали его утром?

— Да.

— Зачем?

— Я уже сказал, чтобы проверить рассказ Андерса.

— Иначе говоря, вы пошли искать пистолет, потому что не были уверены, что он там был. Почему же я не мог действовать из этих же побуждений?

— Не думаю, что вы правы, мистер Мейсон. Это обязанность полиции найти пистолет и сохранить его в качестве улики.

— Пока что мы толкуем только об Андерсе, — заметил Мейсон, — а что сказала Мэй Фарр?

— К сожалению, — ответил Рансайфер, — мисс Фарр вообще отказывается говорить, что идет, я полагаю, вразрез с ее интересами.

— Вы сообщили ей о заявлении Андерса?

— Естественно, мы…

— Ради Бога, Рансайфер, мы пришли сюда, чтобы получить информацию, а не для того, чтобы преподнести ему все на блюдечке с голубой каемочкой!

— Прекратите, сержант! — оборвал его Рансайфер.

Сержант сделал два шага к двери, но затем сдержался и стоял теперь с пылающим лицом, бросая на Мейсона злобные взгляды.

— Судя по всему, мистер Мейсон, — продолжал Рансайфер, — вы не хотите сотрудничать с нами. Я был предельно любезен и откровенен с вами. Поскольку вы адвокат, я не хотел арестовывать вас, не дав вам возможности объясниться.

— Я ценю вашу искренность и ваши побуждения, — ответил ему Мейсон. — Однако о самом деле вам сказать нечего. Вы действуете согласно данным вам распоряжениям. Не вы определяете политику вашего заведения. Вы пришли сюда, имея определенные инструкции.

Эти инструкции были даны вам на всякий случай. Ваши люди не столь учтивы, как вы. Если бы у них были хоть какие-то основания арестовать меня, они бы так и сделали. Однако это не в их власти. Андерс знает только то, что я предложил мисс Фарр приехать в гавань, к яхте. Я хотел убедиться в правдивости ее рассказа, такое право у меня есть. С этим вы должны согласиться. А что касается этой ничего не стоящей болтовни о переодевании трупов и отшвартовки яхты, ваша контора имеет в своем распоряжении только одно: идиотские догадки этого парня, который рассказал вам милую сказочку о том, как он лежит в засаде с пистолетом в кармане, наблюдает за яхтой Уэнтворта, видит, как его любимая девушка поднимается на борт, далее, по его словам, слышит крики и звуки борьбы, бежит на яхту и… падает в воду. И заметьте, именно в тот момент, когда его уши находились под водой, а глаза заливали воды Тихого океана, он услышал, как какой-то малый поднялся на яхту, застрелил Уэнтворта и исчез. Сам Андерс, вынырнув из воды, поднимается на борт только затем, чтобы обнаружить, что его любимая девушка поправляет приведенную в беспорядок одежду. Вся эта история, джентльмены, надуманна. Она дурно пахнет. Если вы думаете, что какие-нибудь присяжные-ей поверят, то вы просто сумасшедшие. Поскольку этот бред ничем нельзя подтвердить, окружная прокуратура и полиция не могут привлечь меня за соучастие, но у них достаточно информации, чтобы прислать сюда вас и Голкомба в надежде, что, услышав призывы к сотрудничеству, я что-нибудь расскажу.