– На этот раз, – сказал Мейсон, – вы действовали чересчур умно.

Маленькие, глубоко посаженные глазки сверкнули враждебностью, но тут же Палермо вновь стал шумно дружелюбным.

– Послушайте, мистер Мейсон, вы не знаете, что случилось? Два дня назад сюда приезжал человек, у него такая же шикарная машина, как у вас. Он говорит: «Палермо, сколько денег мистер Милфилд собирается дать тебе за твою собственность?» Я спрашиваю: «Зачем вам это знать?» Он отвечает: «Затем, что, возможно, я заплачу больше». – «Ол райт», – говорю я ему. Я составляю контракт. В контракте одна цена. Но Милфилд, он дает мне наличными. Я кладу их в карман, эти деньги, про них в контракте ничего не сказано.

– Сколько там было денег?

– Там была тысяча долларов, одна тысяча наличными. Его контракт ничего не говорит про эту тысячу. Потом Милфилд показывает этот контракт соседям, у которых есть земля, и все выглядит в полном порядке, ясно?

Мейсон кивнул.

– «Ол райт, – говорит мне этот человек. – Послушай, может, я дам тебе пять тысяч за твою собственность». Улавливаете? Вот это да! А я уже поставил свое имя в контракте. Но сомневаюсь, что этот контракт годится.

– Почему? – поинтересовался Мейсон.

– Нет свидетелей.

– Но вы же расписались.

– Конечно. Я написал свое имя. Черт возьми, почему бы его не написать? И я получил тысячу долларов за эту подпись, совсем неплохо, верно?

– Значит, вы желаете, чтобы я подал на вас в суд за то, что вы фактически не имеете права собственности?

Маленькие глазки заблестели.

– Правильно.

– Ну и что мы предпримем после этого?

– Господи, что предпримем? Потом получается, что я ничего не могу продать Милфилду, потому что у меня нет права на собственность, ясно? Свою тысячу он назад не получит, потому что у него нет свидетелей. Я побожусь, что никакой тысячи он мне не давал. Только сумма по контракту, столько он должен был мне заплатить. Ол райт. Вы получите землю. Я землю не получаю. Значит, я не могу ее продать. Контракт недействителен, потому что я не являюсь владельцем этой земли. Земля у вас. Вы продаете ее этому человеку за пять тысяч долларов. Берете половину себе, половину отдаете мне. Мы все при деньгах. Здорово?

Палермо нетерпеливо всматривался в лицо адвоката, пытаясь предугадать, как тот отреагирует на его предложение.

Мейсон покачал головой:

– Я сомневаюсь, чтобы мой клиент заинтересовался этим. А как, кстати, зовут того человека, который приезжал сюда?

– Черт возьми, он не пожелал сообщать мне свое имя. Сказал, что сделает это позднее. Но я сообразительный. Когда он отвернулся, я записал номер его автомобиля, у него такая же большая машина, как у вас. Зачем мне нужно его имя, если я записал номерной знак его автомобиля?

– Это было в пятницу? – спросил адвокат.

– В пятницу, да.

– В котором часу?

– Днем.

– Когда именно днем?

– Не знаю. Я не смотрел на часы. Но чуть позднее полудня. Вон, видите то дерево? Тень от него, когда приехал сюда тот человек, была как раз вот тут.

Палермо показал место шагах в сорока от толстенного ствола дуба. Он провел каблуком по земле, проделав в ней борозду.

– Вот здесь, – сказал он, – тень находилась на этом месте.

Мейсон запомнил дерево и угол падения тени и кивнул.

– А номер машины у вас сохранился?

– Конечно. Потом записал его карандашом на бумажке. У меня шарики хорошо работают, не сомневайтесь. Вы получите эту землю и быстро продаете ее за пять тысяч долларов. Мы делим их пополам.

– И мы так же поровну делим ту тысячу, которую вы получили наличными у Милфилда? – спросил Мейсон, бросив быстрый взгляд на Деллу Стрит.

Палермо попятился назад.

– О чем вы толкуете? Я никогда их не получал. Свидетелей нет.

Мейсон рассмеялся.

Палермо запустил негнущиеся пальцы в нагрудный карман и выудил оттуда сложенный вчетверо клочок бумаги. На нем корявым почерком малограмотного человека был записан номерной знак автомашины.

Палермо прочитал вслух:

– «8Р-3035».

Улыбнувшись, Мейсон покачал головой:

– Я здесь не для того, чтобы говорить о ваших имущественных претензиях, Палермо. Советую вам по этому поводу обратиться к адвокату. Я приехал спросить о том, что случилось утром в субботу.

Маленькие недоверчивые глазки прищурились:

– В субботу? Ничего. Я еду на яхту повидаться с Милфилдом. Он мертв. Вот и все.

– Как вы узнали, что Милфилд должен быть на борту этой яхты?

– Я просто знал, что он там.

– Откуда вы это знали?

– Потому что он сам сказал мне, что собирается туда ехать.

– Вы звонили Милфилду?

– Ну да.

– Вы ему рассказали о визите к вам этого другого человека?

– Конечно.

– Ну и что сказал Милфилд?

– Милфилд-то? Он говорит: «Приезжай ко мне завтра повидаться на яхту». Он очень быстро начинает сердиться.

– Послушайте, если вы должны были встретиться с Милфилдом в субботу утром на яхте, значит, вы собирались с ним договориться о каком-то деле?

Палермо выбросил перед собой обе руки, как будто отталкиваясь.

– Черт возьми! Нельзя же получить деньги с покойника! Я это знаю. Раз нигде ничего не написано, значит, и требовать не с кого. Адвокат все это подробно растолковывал моему брату.

– Значит, между вами и Милфилдом было какое-то соглашение? Вы предварительно договорились с ним, и, если бы Милфилд остался в живых, все было бы в порядке?

– Свидетелей нет! – упрямо повторил Палермо.

– Ол райт, вы отправились на яхту. И что было дальше?

– Яхту нашел без труда. Ее название у меня было записано на листочке, понятно? Я поплыл на своей лодке, увидел яхту, обогнул ее кругом. Что-что, а гребу я знатно! Быстро осмотрел яхту и убедился, что сойти с нее на берег невозможно.

– Что вы имеете в виду?

– Там же не было ни одной лодки… Ну как ты попадешь с яхты на берег, если нет лодки? Ол райт, сказал я про себя, шлюпки не видно. Значит, на яхте нет никого. Получается, что Фрэнк Палермо приехал в такую даль зря. Я огорчился. И стал кричать. Мне никто не ответил. Ладно, я поднялся на борт.

– Яхта стояла на якоре? – спросил Мейсон.

Палермо захохотал:

– Яхта, она застряла в иле. Когда яхта на мели, на ней никуда не двинешься.

– Но ведь кругом была вода?

– Вода, конечно, была. Но мелко.

– Вы же подплыли на лодке?

– Точно. На своей собственной лодке. На складной. Я вожу в этой лодке охотников на озере. Уж не воображаете ли вы, что я стану брать напрокат лодку, когда у меня есть собственная? Какого черта? Или вы считаете меня ненормальным, меня, Фрэнка Палермо?

– Я просто вспомнил про лодку, – объяснил Мейсон.

– Теперь вы знаете, это моя собственная лодка.

– Ну и что вы сделали?

– Спустился вниз по лестнице.

– Задвижка была отодвинута?

– Да.

– Ну и что вы обнаружили?

– Сначала ничего. Затем осмотрелся. Увидел мертвого Милфилда. В голове сразу мелькнула мысль: «Милфилд помер, значит, нет свидетеля. А контракт без свидетеля непригоден».

– Где находился Милфилд?

– Лежал у края кабины.

– У нижнего края?

– Ну да.

– Яхта была наклонена?

– Натурально, был же отлив.

– Что вы сделали?

– Поскорее оттуда убрался.

– Вы до чего-нибудь дотрагивались?

Палермо усмехнулся:

– Только ногами, я же не дурак!

– А вы дотрагивались до перил, когда спускались в каюту?

– Конечно.

– Тогда там остались отпечатки ваших пальцев?

– Ну и что? Это же было утром, а человек пролежал мертвым всю ночь.

– Но вы оставили там отпечатки пальцев…

Палермо повысил голос:

– Завели свою песню! Скажите, что случилось? Может, вы желаете подстроить мне ловушку и забрать все пять тысяч? Что вы имеете в виду, толкуя об этих отпечатках?

– Я просто пытаюсь выяснить…

– Вы пытаетесь слишком много чего! Или вы не желаете иметь со мной дела? Или задумали накинуть мне веревку на шею, чтобы завладеть участком?

Палермо резко повернулся и зашагал к хижине. Мейсон вновь попытался объяснить:

– Я просто хотел спросить вас…

Палермо повернулся, лицо его потемнело от гнева.

– Убирайтесь немедленно с моего участка! – заорал он в ярости. – Я пошел за дробовиком!

Мейсон следил за тем, как Палермо шагает к своему жилищу.

– Я думаю, шеф, – подала голос Делла Стрит, – что вы получили всю информацию, которая вас интересовала.

Мейсон молча кивнул, продолжая наблюдать за тем, как Палермо вошел в дом и с грохотом захлопнул за собой дверь.

– Лучше уехать, пока он не пальнул в нас из своего дробовика! – воскликнула Делла. – Он же совершенно невменяемый.

Мейсон усмехнулся:

– В качестве психологического эксперимента, Делла, мне хотелось бы проверить: появится ли он на самом деле с ружьем?

– Шеф, я нервничаю.

– Я тоже, – признался адвокат.

– Кажется, передумал…

Мейсон подождал еще секунд тридцать, затем медленно пошел к машине, открыл дверцу и скользнул за руль. Делла включила зажигание.

– Может, позвонить Полу Дрейку в отношении этого номерного знака? – спросила она, обеспокоенно поглядывая на хижину.

Мейсон сжал губы.

– Этого не требуется. Мне этот номер знаком.

– Да? Чья же это была машина?

– Это та самая машина, на которой я вчера совершил вместе с Кэрол Бербенк такую интересную поездку до мотеля «Санрайз», а оттуда назад до уютного ресторанчика.

Глава 12

Лишь во второй половине дня Делла Стрит и Перри Мейсон прибыли к офису Пола Дрейка. Адвокат приоткрыл дверь и спросил у телефонистки коммутатора:

– Пол у себя?

– Да, он вас ждет.

– Попросите его пройти ко мне. А что вы здесь делаете? Мне казалось, сегодня у вас выходной.

– Девушка, которая дежурит по субботам и воскресеньям, заболела гриппом, так что мне сейчас приходится работать без выходных. – Она недовольно поморщилась. – Зато мистер Дрейк сказал, что позднее я смогу… А вот и он сам!