Эрл Стенли Гарднер - Дело об игральных костях

— Скажи мне, этот автомобиль чем-нибудь интересен?

— Да. Это такое двухместное чудовище, напичканное Бог знает чем: и звукоприемники, и почему-то множество фар. Доктор Дорэй решил покрасоваться здесь на своем монстре. Ты знаешь, Кловердаль — маленький городок, и…

Перри Мейсон постучал по стеклянной перегородке, привлекая внимание водителя:

— Я здесь выйду. Пол, ты вернешься к себе в контору? — Да.

— А эта особа там?

— Была там, когда ты звонил. Собиралась дождаться меня.

Таксист остановил машину и открыл дверцу.

— Слушай, Перри, — забубнил Пол, — мне ужасно жаль, что так получилось. Если это как-то изменит дело, я верну ей проклятые двести баксов и выставлю дамочку за дверь. Мне нужны деньги, но когда от них страдают наши отношения…

— Пол, — засмеялся Перри Мейсон, — если тебя действительно мучает совесть, можешь расплатиться за такси.

Он захлопнул дверцу и, когда машина свернула за угол, быстро зашагал к примеченному им ночному ресторанчику, с заметным в темноте указателем: «Телефоны». Он подошел к телефону и набрал номер.

— Расследовательское бюро, — ответил сильный женский голос.

— Кто сейчас работает?

— Мистер Сэмьюлс.

— Свяжите меня с ним. Это Мейсон, адвокат, он меня знает…

В трубке что-то протрещало, и послышался шелковый голос Сэмьюлса:

— Добрый вечер, адвокат. Чем мы сможем помочь вам?

— Мне нужно кое-что быстро выяснить. В сыскном агентстве Дрейка сидит женщина, она сейчас разговаривает с Полом Дрейком. Ей двадцать четыре — двадцать пять, без особых примет, с хорошей фигурой, брюнетка, черные глаза. Она скоро уйдет оттуда. Я хочу знать, куда она пойдет и что будет делать. Я хочу, чтобы вы не спускали с нее глаз ни днем, ни ночью. Возьмите столько ребят, сколько понадобится. О расходах не беспокойтесь. По почте никаких сведений не посылайте. Я сам буду звонить, когда мне понадобится. Чтобы никто об этом не знал! Начинайте!

Голос на другом конце провода быстро продиктовал кому-то:

— Двадцать четыре — двадцать пять, непримечательная, брюнетка, черные глаза. В офисе сыскного агентства Пола Дрейка…

— Действуйте, — сказал Перри Мейсон.

Он вышел на улицу, заметил зеленый свет проезжающего такси и махнул рукой:

— К «Д жилрой — отелю», и поживее.

На улицах почти не было движения, и они довольно быстро добрались до места.

— Не уезжайте, вы мне еще понадобитесь. Если через десять минут не появлюсь, прогрейте машину.

Он вбежал в вестибюль, кивнул сонному швейцару и вошел в лифт.

— Десятый этаж, — бросил он служащему.

Закрывая за собой дверь лифта, Перри Мейсон кратко спросил, как пройти к комнате 927. Служащий махнул рукой вдоль коридора. Адвокат нашел номер 927, прямо напротив него был 925-й. Он постучал туда. Дверь комнаты была из тонких деревянных пластин, поэтому Мейсон явственно расслышал скрип кровати. Он снова постучал. На этот раз кто-то зашлепал босыми ногами к двери, и сонный голос спросил:

— Кто там?

— Откройте, — грубо сказал Перри Мейсон.

— Что вам нужно?

— Мне необходимо с вами поговорить.

— О чем?

— Откройте, говорю.

В щели под дверью появилась светлая полоска: в комнате зажегся свет. Дверь открыл мужчина в пижаме, он с испугом всматривался в ночного посетителя шальными заспанными глазами.

Перри Мейсон подошел к окну, в котором на ветру колыхались занавески, закрыл его, оглядел комнату и указал на кровать:

— Ложитесь. Вы можете говорить и оттуда.

— Кто вы? — спросил мужчина.

— Я — Перри Мейсон, адвокат. Это вам что-то говорит?

— Да, я читал о вас.

— Вы ожидали моего прихода?

— Нет, зачем?

— Меня интересует, где вы были сегодня с семи часов вечера?

— Это касается вашей работы?

— А почему вы интересуетесь этим?

— Думаю, вы знаете, — сказал Мейсон, внимательно в него всматриваясь, — что Тэльму Бэлл арестовали и обвинили в убийстве?

— Арестовали?!

— Да.

— Когда?

— Не так давно.

— Нет, я этого не знаю…

— Ваше имя — Джорж Санборн?

— Да.

— Этим вечером вы были с Тэльмой Бэлл?

— Да.

— Когда?

— Ну, где-то от семи пятнадцати — семи тридцати до девяти часов вечера.

— Где вы с ней расстались?

— У ее дома, на Ист-Фолкнер-стрит, «Сэнти-Джеймс», 962.

— Почему вы с ней расстались в такое детское, с точки зрения взрослых людей, время?

— Мы поссорились…

— Из-за чего?

— Не из-за чего, а из-за кого. Из-за человека по имени Фрэнк Пэттон.

— В убийстве которого она и обвиняется, — добавил Мейсон.

— Когда было совершено убийство? — спросил Санборн.

— Около восьми сорока.

— Она не могла это сделать?

— Вы уверены?

— Да.

— Вы можете доказать, что она была с вами?

— Думаю, да…

— Куда вы ходили? Что делали?

— Где-то в семь двадцать мы решили пойти в кино. Потом пошли в бар, посидели, поговорили, ну и тут началось… Мы немного выпили, и тут, к сожалению, я потерял всякое терпение… Я был так обозлен на Пэт-тона! Он ни о чем другом не думал, кроме как о ее теле! Она выиграла этот дурацкий конкурс, и Пэттон без конца твердил об этой куриной победе. Если его послушать, можно было ошалеть, словно ее ноги — единственная ценная деталь ее существа. Работая в кордебалете, позируя фотографам, без конца выставляя свои ножки для рекламы, она крутилась как заведенная, совсем не встречалась со мной…

— Из-за этого и была ссора?

— Да.

— И потом вы вернулись домой?

— Да.

— Вы знаете кого-нибудь в баре?

— Нет.

— Где находится бар?

— Я бы не хотел на это заведение накликать беду… Перри Мейсон невесело засмеялся.

— Вот уж об этом вы зря беспокоитесь, — сказал он. — Они всего лишь заурядные свидетели… А здесь серьезнейший случай, связанный с убийством. Где бар?

— На Сорок седьмой улице, прямо за углом Элл-стрит.

— Вы знаете швейцара?

— Да.

— Он может вспомнить вас?

— Думаю, да.

— Вы знаете официанта?

— Я не очень помню официанта…

— Вы выпили до того, как пришли туда?

— Нет.

— Что вы заказали?

— Коктейль.

— Какой?

— Не знаю. Просто коктейль.

— Какой коктейль? «Мартини, «Манхэттен», «Ха-вайян»?..

— «Мартини».

— Оба пили «Мартини»?

— Да.

— Что потом?

— Потом взяли еще.

— Потом?

— Мы заказали сандвичи.

— Какие?

— С ветчиной.

— Вы оба ели их?

— Да.

— Потом?

— По-моему, взяли виски со льдом.

— Знаете какое?

— Знаю.

— Хлебное, шотландское, бурбонское?

— Хлебное.

— Оба это пили?

— Да.

— Имбирное пиво?

— Да.

— Оба пили?

— Да.

Перри Мейсон с чувством глубокого отвращения вздохнул. Он поднялся с кислой физиономией и покачался на носках.

— А у меня о вашем времяпрепровождении иная информация.

— Что вы имеете в виду? — оторопело воззрился Санборн.

— Очевидно, Тэльма Бэлл подготовила вас к расспросам перед тем, как я позвонил. Когда я представился доброхотом из «Эмердженси-хоспитал», вы отвечали хорошо. Но сейчас, честное слово, лжете, как школьник.

— Что вы хотите сказать?

— О-о, оба пили «Мартини», оба ели сандвичи, оба пили виски с имбирным пивом! Какое приятное у вас алиби на случай убийства!..

— Но я говорю правду…

— Вы знаете, что Тэльма Бэлл сказала полицейским?

Санборн покачал головой.

— Они спрашивали о напитках. Она сказала, что вы пошли в бар; вы заказали «Манхэттен», а она — какой-то старомодный коктейль; вы оба поели до того, как пришли в бар, и там ничего из еды не брали, взяли бутылку вина, выпили не все, а два стакана; потом вы поругались и ушли домой…

Санборн провел рукой по своим спутанным волосам.

— Я не знал, что они собираются допрашивать ее об этом…

Перри Мейсон подошел к двери.

— Не пользуйтесь телефоном до утра, понятно? — сказал Санборну Перри Мейсон.

— Да, понятно, но можно мне позвонить…

— Вы слышите, что я говорю? До утра не пользуйтесь телефоном…

Мейсон вышел, закрыл за собой дверь и по узкому коридору направился к лифту. Выглядел он довольно утомленным.

Лифт остановился, и Мейсон вошел в кабину.

— Нашли, что хотели? — спросил лифтер.

— Да.

— Если вы что-то хотите, я могу…

— Нет, не можете, — почти свирепо ответил Перри Мейсон и добавил с мрачным юмором: — Я желаю на тот свет…

Когда адвокат проходил вестибюлем, лифтер проводил его любопытным взором, философски покачав головой.

— «Сэнти-Джеймс-Эпартментс», Ист-Фолкнер-стрит, 962, — усталым голосом сказал Перри Мейсон таксисту.

Перри Мейсон вошел в вестибюль «Сэнти-Джеймс-Эпартментс». Чернокожий малый сидел за столом портье, переплетя ноги и похрапывая с открытым ртом. Адвокат неслышно прошел мимо стола и не торопясь поднялся по лестнице. Он постучал в дверь комнаты Тэль-мы Бэлл. Только на третьем стуке он услышал, как кто-то встал с кровати.