Мейсон немного подумал, потом сказал:

— Хорошо, Ненси, я скажу вам, что надо делать в сложившейся ситуации. Главное — сидеть и не рыпаться. Никому ничего не говорить. Не говорить полиции даже о времени, когда все это произошло. Они будут вас допрашивать с пристрастием… Будут петь сладкую песню о том, что они думают, будто вы кого-то прикрываете, и захотят…

— Но они уже это делали!

— И вы им ничего не сказали о вашем брате?

— Я вообще ничего им-не говорила.

— Хорошо. Продолжайте так вести себя и дальше. Молчите. Не говорите им ничего, кроме того, что вас представляю я, и, если им нужна какая-либо информация, пусть говорят со мной; я сделаю заявление, когда сочту это нужным. Есть еще одна вещь, от которой я должен вас предостеречь. Это газеты и тот рэкет, который за ними стоит. Репортеры и всякие писаки, специализирующиеся на подобного рода скандалах. Они тоже будут задавать вам вопросы, просить об эксклюзивном интервью и станут толковать, какую огромную пользу принесет вам при судебном разбирательстве ваше интервью любимой газете, где вы все выложите о себе. Если вы начнете с ними хотя бы разговаривать, уже одно это поможет им представить ваш случай в самом выгодном свете.

— И все это будет ложью?

— Не обязательно. Некоторые репортеры — довольно меткие стрелки. Но они постараются быть нейтральными в оценке процесса, не принимать ничью сторону и в то же время представят своим читателям ваш очень симпатичный портрет — портрет девушки, которая никогда в жизни не попадала ни в какие неприятные истории, была прекрасным секретарем и которая ienepb оказалась волею судеб втянутой в водоворот событий. Она не властна над ними и сидит в тюрьме, ожидая суда по обвинению в убийстве при отягчающих обстоятельствах. Они будут расписывать ваш характер, ваши реакции на происходящее, вашу личную жизнь, делая все от них зависящее, чтобы вызвать у публики симпатии к вам.

— Но сначала я должна буду заговорить?

— Обычно бывает так. Иногда они стараются вызвать симпатии публики просто потому, что это важно для паблисити газеты. Но прежде всего им необходимо знать о выбранном объекте как можно больше, а уж детали и второй план они сочинять мастера.

— И что, я не должна рассказывать им о себе?

— Ни в коем случае! Вы не должны рассказывать абсолютно ничего и ни о чем. Это окончательно! Вы в состоянии молчать?

— Да.

— Это будет вам стоить нервов. И немалых. Выдержки, большого мужества и целеустремленности.

— Я обещаю молчать. Если вы будете со мной, мистер Мейсон, я сделаю все, что вы скажете.

— Хорошо! А теперь у меня много дел, чертовски много! Но залог успеха всех этих дел — ваше молчание.

Адвокат махнул рукой женщине-полицейскому, присутствовавшей при свидании, в знак того, что визит окончен, и поспешил к лифту. Спустившись на первый этаж, позвонил из телефонной будки Дрейку.

— Пол, это Перри. У меня для тебя дельце, — сказал он, услышав в трубке голос детектива.

— Давай.

— Я знаю, что противозаконно проводить инвентаризацию личных вещей умершего человека, открывать его сейфы и все в таком роде, если не присутствует представитель налоговой инспекции по оценке наследства.

— И чего же ты хочешь от меня?

— Полиция прибудет в контору Фремона для описи его наличности в сейфе и в секретном подполе. Они не станут этого делать без представителя налоговой инспекции по оценке имущества, потому что знают, что в этом секретном подполе должна быть большая сумма денег наличными.

— Продолжай, я слушаю.

— Поэтому полиция будет с нетерпением ждать представителя этой службы, кусая ногти, пока им не удастся разрезать красную ленточку.

— Хорошо, но при чем тут мы с тобой?

— Я хочу присутствовать при вскрытии этого секретного хранилища.

— Поверь, это невозможно, Перри! В твоем присутствии они ни до чего не дотронутся. Полиция выкинет тебя прочь, едва ты приблизишься к зданию. Ты представитель обвиняемой, и они не собираются тебе преподносить улики на блюдечке.

— Они, может, и не собираются, но им придется. Я случайно знаю кое-кого из департамента Налоговой инспекции. Позвони туда, Пол, и скажи, что ты хочешь, чтобы они назвали меня своим представителем в момент, когда сейф будет вскрываться и они будут делать опись.

— Но зачем тебе это, Перри, они и так сделают всю опись аккуратно?

— Знаю. Но я хочу посмотреть эту контору внутри, хочу туда попасть и оценить ситуацию в целом, прежде чем буду в суде защищать Ненси Бенкс от обвинения в убийстве.

— Если налоговая инспекция на это согласится, они поссорятся с полицией.

— Совсем не обязательно. Ну давай, Пол, действуй.

— Ладно, я начну действовать, если смогу подвести логическую базу под твою просьбу и если это позволяет закон. Но даже если закон не позволяет, я постараюсь придать больший авторитет твоей личности.

— Это именно то, что мне нужно. Авторитет. Я еду- в контору. Постарайся немедленно сесть на телефон и все выяснить к тому времени, как я туда прибуду.

Глава 12

Мейсон вставил свой ключ в дверь, ведущую из коридора в офис, открыл ее, и тут же его встретила ободряющая улыбка Деллы Стрит:

— Как'дела, шеф?

— Будь я проклят, если знаю, — покрутил головой Мейсон. — Когда говорю с этой девчонкой, я ей верю, но как только ухожу от неё, тут же начинаю думать, что она самая искусная лгунья, которую я когда-либо встречал. Пол не объявлялся?

— Он просил передать, чтобы вы позвонили ему, как только доберетесь до конторы.

И она тут же стала его соединять с агентством Дрейка.

— Но все-таки что там происходит с Ненси?

— История столь невероятная, что просто теряет всякий смысл. Я так и слышу сарказм в голосе окружного прокурора, когда он говорит: «Ну а теперь, мисс Бенкс, если не возражаете, то повторите нам часть вашей истории еще раз… ту ее часть, где вы говорите о том, как офицеры полиции застали вас у мусорного бака; вы собирали контейнеры от сухого льда, стараясь избавиться от своих отпечатков пальцев. Если вы проясните эту часть, то думаю, что смогу закончить перекрестный допрос…»

— Что, все так плохо?

— Хуже некуда!

В дверь раздался условный стук Дрейка. Тот с порога сообщил:

— У меня дурные новости, Перри.

— Что, не договорился с налоговой инспекцией?

— Не смог. Они не в состоянии этого сделать, даже если бы и захотели, а они, естественно, не хотят — ни сами, ни тем более связываться с командой окружного прокурора. По моим сведениям, они собираются сегодня, утром отправиться в контору Фремона, чтобы открыть квадратный сейф в полу, где лежат деньги: хотят воочию убедиться, сколько там денег. Туда должен прибыть представитель налоговой инспекции по оценке имущества.

— В котором часу они туда отправляются?

— Я сделал, что мог, Перри, и заставил их пообещать, что они нам позвонят абсолютно конфиденциально, чтобы дать знать, когда начнется эта церемония. Конечно, полиция может прибыть туда в любое время, чтобы отыскать доказательства.

— Я знаю это, Пол, но с той большой суммой, которую они ожидают найти там, полиция будет тоже очень осторожна. А что ты накопал на Фремона?

— Просто анкетные данные. Ему быЛ\ пятьдесят один год, женат. Дальше… С женой расстался, но не развелся, детей нет.

— Не развелся?

— Нет.

— Вот то, что нам нужно! Его вдова. Что у тебя есть о ней?

— Инес Фремон, кассирша в кафетерии «Гриль энд Колд», работает с восьми утра и до четырех часов дня. На десять или одиннадцать лет моложе Фремона. Они поженились три года назад, расстались — с год.

Мейсон оттолкнул стул:

— Поехали, Пол. — Потом повернулся к Делле Стрит: — Будет лучше, если ты возьмешь свой блокнот и поедешь с нами. Скажешь вдове, что я не поверенный, а адвокат, представляющий предполагаемого убийцу ее мужа.

— На твоей машине поедем или на моей? — спросил Пол.

— На моей, я поведу. У тебя есть адрес кафетерия?

— Вот, записан. Может, ты хочешь сначала туда позвонить?

Подумав секунду, Перри покачал головой:

— Думаю, не стоит, лучше приедем неожиданно для нее. А то она еще возьмет и позвонит в полицию, что я к ней еду, а в полиции вообразят, что я не хотел, чтобы они о ней узнали.

Они поспешили к машине Мейсона. Адвокат уверенно повел машину по указанному Дрейком адресу. Кафетерий, судя по входной двери, переживал не лучшие времена. Они направились к стойке кассы. За ней сидела блондинка, листающая журнал и внимательно рассматривающая картинки своими большими серыми глазами.

— Чем могу помочь? — спросила она.

— Вы Инес Фремон, миссис? — вопросом на вопрос ответил адвокат.

Последовала долгая пауза, и лицо женщины словно окаменело.

— Да, в чем дело? Что случилось? — наконец произнесла она.

— Я Перри Мейсон, это мой секретарь Делла Стрит, а это частный детектив Пол Дрейк. Хочу быть с вами абсолютно искренним, миссис Фремон. Прежде всего я хочу вам сообщить, что ваш муж мертв и…

— Я все знаю, полиция уже побывала здесь, они хотели получить какую-нибудь ценную информацию, которая им бы пригодилась в расследовании этого дела.

— Вы им ее дали?

— Нет.

— Вам известны обстоятельства смерти вашего мужа? — Да.

— Это ваше личное дело, но, насколько я понимаю, вы с ним расстались задолго до этого?

— Да.

— Хотите об этом что-нибудь рассказать?

— Нет.

— Миссис Фремон, хочу открыть вам все свои карты. Я представляю молодую женщину, Ненси Бенкс, которую в настоящий момент обвиняют в убийстве вашего мужа. Не думаю, что она виновна, однако против нее имеются косвенные улики, и довольно основательные. Я же стараюсь найти факты. Я не сделаю ничего такого, что могло бы ввести вас в заблуждение. Не буду пытаться вас обмануть. Все, что мне нужно, — это хоть какая-то информация, если бы вы согласились ее дать.