— Но ведь это займет массу времени. Почему вы так осторожничаете, мистер Мейсон?

— Не забывайте, я адвокат, а в настоящий момент имею дело с незнакомкой. В подобных обстоятельствах не существует такого понятия, как «слишком».

— Ну ладно, раз вы хотите удостовериться, приезжайте ко мне в мотель. Я только что из душа и^е могу выйти на улицу. Но приведу себя в порядок к тому времени, как вы здесь появитесь.

— Хорошо, через полчаса я буду в мотеле.

— Жду. Скажите, не было никаких осложнений с получением денег?

— Все объясню, когда увижу вас. Если вы та женщина, которая была в моей конторе, вам не о чем беспокоиться.

— Мистер Мейсон, я рада и чрезвычайно благодарна вам. Я так боялась, я… значит, вы едете?

— Да, сейчас буду.

— Один?

— Нет, со своей секретаршей. Она будет свидетелем. Повторяю, я должен быть очень осторожен.

— Ну, хорошо, — сказала она, непринужденно рассмеявшись. — Делайте как считаете нужным, я вас за это не виню.

— Итак, через тридцать минут, — повторил Мейсон, вешая трубку.

Ровно через двадцать девять минут адвокат уже стоял у входа в мотель. Он припарковался у номера 14, помог Делле выйти из машины. Дверь в номер была открыта, в дверях стояла девушка, которая называла себя Юдри Бикнел. В домашнем шелковом брючном костюме ярко-розового цвета и цветастом пиджаке розово-зеленых оттенков, расшитом мелким бисером, который, оттягивая тонкий шелк, обозначал каждый изгиб ее стройного тела.

— Заходите, заходите! — улыбаясь Делле Стрит, пригласила она. — Приятно увидеть вас снова, мистер Мейсон. Входите!

Адвокат вынул из машины чемодан и вошел в номер.

— Деньги у вас с собой?

— Да, здесь все четырнадцать тысяч двести пятьдесят долларов. — Он открыл чемодан, поставил на стол и начал пересчитывать деньги.

— О, я даже не представляла, что это такая большая сумма! — радостно воскликнула Одри при виде купюр.

Кивнув, Мейсон продолжал молча считать, складывая стопки по тысячам.

— Ну вот и все. Пишите расписку, что получили от меня все деньги, что это были все деньги, которые вам причитались в обмен на поставленное и выигранное пари на скачках, билеты эти были мной погашены и деньги в целости и сохранности переданы вам.

— Вы хотите получить гонорар из этой суммы, мистер Мейсон?

— Да, конечно. Вначале вы получаете от меня деньги, потом платите мне мой гонорар.

— Скажите мне, какая это должна быть сумма?

— Я скажу, но ее величина зависит и от того, что вы хотели бы от меня в связи с делом Родни Бенкса. При этом мне необходимо будет получить от вас официальное обращение ко мне как к адвокату. Я собираюсь внести залог за вашего брата, будучи вашим адвокатом, но ни в коем случае не собираюсь быть также и его адвокатом. По крайней мере до тех пор, пока не узнаю всех деталей этого дела.

— Ну что же, трудно не согласиться с вами, мистер Мейсон. Брат вел себя очень неосмотрительно. Я просто не могу смириться с его поведением: что-то безусловно за этим стоит.

— Хорошо, мисс, давайте закончим хотя бы одно дело. Подпишите расписку.

Она быстро подписала бумагу, протянутую ей Деллой.

— Теперь следующий этап: вы хотите, чтобы я внес залог за Родни Бенкса?

— Да, пожалуйста.

— Когда?

— Как только сможете.

— Сумма залога была определена?

— Да, в магистрате. Пять тысяч наличными.

— Вы ведь могли бы, мисс Бенкс, обратиться в фирму, которая ссужает деньги для залога?

— Да, да, знаю, но они берут очень высокий процент за услугу, и с этим связан риск, да у меня и нет таких денег.

— Однако нашлись же у вас пять сотен долларов, чтобы поставить их в дубле на почти безнадежную лошадь? — хитро прищурился Мейсон.

— Она не была безнадежной, ведь она выиграла.

— Ладно, не будем спорить. Победителей не судят!.. За то, что я забрал на ипподроме ваши деньги, вы заплатите мне триста долларов. Потом вы дадите пять тысяч на залог для Родни. За внесение залога я возьму с вас еще сто пятьдесят долларов, внесу его от вашего имени. А это значит, что в полученной мною расписке также будет стоять ваше имя. Ну а после всего этого мои обязательства можно будет считать выполненными.

— Да, все так, мистер Мейсон. Вот, возьмите эти деньги. И очень важно еще одно: чтобы они его выпустили сегодня после полудня.

— Почему?

— Ну… — замялась Ненси, — важно. И все…

— Хорошо, вот вам, мисс, расписка за полученные пять тысяч и за мой гонорар.

Делла вынула свой блокнот и, быстро выписав расписку, показала ее Мейсону. Убедившись, что все правильно, он расписался, вырвал листок из блокнота и протянул молодой женщине.

— После того как я его вытащу оттуда, я должен сразу вам сообщить об этом?

— Нет. Будет лучше, если между нами больше не будет никаких контактов. Скажите, мистер Мейсон, кто-нибудь за вами все это время следил?

— Да/ следили.

— Но, надеюсь, сюда вы не притащили за собой хвост?

— Мы приняли все меры предосторожности, чтобы этого не случилось. Вы так спешили, когда я вам позвонил, что я не стал терять времени и сразу поехал в мотель. Мне кажется, никто за мной не следил.

— Если кто-нибудь узнает, где я… Очень бы этого не хотелось.

— Не говоря уж о том, что теперь у вас на руках такая большая сумма. Вам стоило бы подумать, как спрятать деньги в каком-нибудь надежном месте.

— Да, да, понимаю. А вы поспешите, мистер Мейсон, пора вызволять Родни.

— Немного странно, мисс, я внесу залог, а вы даже не хотите, чтобы я за это отчитался.

— Нет, не хочу. Простите, но мы с вами покончили все дела. И спасибо вам за все. '

Внезапно она подошла и крепко обняла Мейсона, но так же быстро отступила назад.

— О’кей, а в следующий раз, когда вы опять будете располагать достоверной информацией о лошадках с приятно звучащими именами, на которых можно положиться, дайте мне знать.

Кивком головы Мейсон показал Делле, что они уходят. Женщина, которая, придя в офис к Мейсону, назвалась Одри Бикнел, стояла в дверях и наблюдала, как они садились в машину. Она уже не улыбалась, выражение лица у нее было задумчивое.

— Что ты о ней думаешь? — спросил Мейсон, помогая Делле сесть в машину.

— Трудно сказать. Скорее всего, она все-таки Ненси. Бенкс, возможно даже и сестра Родни. Совершенно ясно одно: она ведет какую-то игру и, безусловно, чем-то очень напугана: она вся как натянутая струна.

Глава 5

В здании суда Мейсон подошел к служащему, который принимал залоговые деньги.

— У вас содержится под стражей Родни Бенкс, обвиняемый в растрате. Его должны освободить до суда под залог в пять тысяч долларов наличными или под долговую расписку в десять тысяч долларов. Я Перри Мейсон, адвокат, и принес пять тысяч наличными от лица моего клиента, Ненси Бенкс. Пожалуйста, выпишите мне расписку и распорядитесь, чтобы его выпустили.

Служащий внимательно пересчитал деньги, которые протянул ему Мейсон, взял книжку расписок с подложенной внутри копиркой и стал писать.

— Адрес Ненси Бенкс, пожалуйста.

— Пожалуйста, запишите адрес конторы Перри Мейсона. Ей все можно послать через меня.

— Мне нужен ее домашний адрес.

— Вы можете записать адрес моей конторы, — повторил Мейсон.

Служащий какое-то мгновение колебался, потом все-таки заполнил квитанцию.

— Думаю, когда залог оплачивают наличными, так сделать можно. Ну, а теперь я буду ждать мистера Бенкса.

— Вы представите эту квитанцию на залог и он будет выпущен.

— Сделайте, пожалуйста, все Побыстрее.

— Мы и не собираемся его держать и кормить дольше, чем это необходимо. Но учтите, он должен вовремя явиться в суд.

— Он явится.

Прошло, однако, не меньше двадцати минут, прежде чем в комнате, где сидел в ожидании Мейсон, появился Бенкс в сопровождении тюремщика.

— Привет, Бенкс, я Перри Мейсон, ко мне обратились официально, чтобы я внес за вас залог. Я практикующий адвокат. Так что с вами тут стряслось?

— У меня украли билет, который я ставил на выигравшую в скачках лошадь.

— Минутку, одну минутку! — вмешался офицер. — Никто у вас ничего не крал. У меня был приказ о конфискации имеющегося при вас имущества.

— Почему? — спросил Мейсон.

— У этого парня в его бумагах оказался билет в пятьдесят баксов на лошадь по кличке Ду Бой, номер четыре во вчерашнем третьем заезде.

— Эта лошадь, — пояснил Бекс,1 — пришла первой, и выигрыш на нее составил четырнадцать сотен и двадцать пять долларов.

Мейсон посмотрел на полицейского.

— Билет, повторяю, был в его вещах при аресте, и мы выдали ему квитанцию на отобранные вещи.

— Но вы обратно не вернули билета, — возразил Бенкс.

— Мы не могли этого сделать, поскольку он был конфискован по решению суда. В ваших вещах есть письменное уведомление о том, что открыто дело «Фремон против Бенкса». Фремон заявил, что вы растратили его деньги, используя их в игре на скачках.

— Я мог бы получить выигрыш по этому билету, и у него не было бы права ни на какие претензии, — обиженно заявил Бенкс.

— Все, что я об этом знаю, — продолжал полицейский, — это то, что билет был конфискован по решению суда. Вы можете обжаловать это решение.

— Но ведь обжалование не снимет обвинения в растрате чужих денег? — спросил Мейсон.

— Очевидно, нет, обвинение все еще в стадии рассмотрения.