— Желает ли защита сделать заявление? — спросил судья Сеймур.

— Да, — отозвался Мейсон. Он встал и повернулся к присяжным: — Леди и джентльмены, прошу вас иметь в виду, что все доказательства, о которых говорил прокурор, являются косвенными. Мы собираемся показать, что все они могут иметь иное объяснение.

— Высокий Суд, — заявил Раскин, — здесь не время и не место спорить. Если адвокат хочет сообщить, что именно он намерен доказать, мы не возражаем. Если же он желает устроить разбирательство по делу, ему следует дождаться соответствующего момента.

— Хорошо, Ваша Честь, — ответил Мейсон и повернулся и присяжным: — Мы намерены доказать, что обвиняемая невиновна. — С этими словами он вернулся к столу защиты и уселся на свое место.

По залу пронесся веселый шумок, некоторые присяжные заулыбались.

Судья Сеймур объявил:

— Обвинение начинает дело.

Раскин вызвал на свидетельское место топографа, который предъявил карту местности с автомобильными дорогами и план помещения, где было найдено тело. Он вызвал фотографа, который предъявил фотографии тела, окружающей территории, интерьера и наружного вида здания.

— Вызовите свидетеля мистера Маркуса, — распорядился Раскин.

Маркус оказался метеорологом и заявил, что ранним утром в среду, четвертого числа, в горах прошла гроза. Ливень, хоть и кратковременный, был очень силен и смог достаточно увлажнить землю перед домом. Были представлены фотографии, изображающие грязную землю с отпечатками автомобильных шин.

— Перекрестный допрос, пожалуйста, — обратился Раскин к Мейсону.

Мейсон поднялся со своего места и дружелюбно поклонился свидетелю:

— Вы знаете, в какое время шел дождь?

— Примерно в пять утра.

— Что значит — примерно?

— Ну, между четырьмя тридцатью и пятью тридцатью утра. Ввиду того что гроза носила локальный характер, точнее сказать невозможно.

— Это было в среду, четвертого, утром?

— Совершенно верно.

— Как много осадков выпало именно в этом месте?

— Двадцать пять сотых дюйма или что-то около того. Но перед домом склон и воды собралось больше. Почва там оказалась достаточно мягкой, чтобы на ней отпечатались следы, тем более следы автомобиля.

— Вы заметили там следы автомобиля?

— Заметил. На краю этого участка мягкой почвы перед домом стоял кадиллак. Он следов не оставил. А вот от дома к шоссе вели следы автомобиля.

— Как далеко от дома до шоссе?

— Около ста пятидесяти футов. Это дорога с покрытием, во время дождя на ней не остается следов — таких, которые можно идентифицировать. Однако и там можно разглядеть следы автомобиля, проехавшего по грязи. Эти следы спускаются с холма, они оставили грязные отпечатки на расстоянии примерно двадцать пять футов. Отпечатки были видны совершенно четко там, где машина выехала на дорогу с покрытием, и постепенно сошли на нет.

— Спасибо, — поблагодарил Мейсон, — у меня больше нет вопросов.

Раскин вызвал эксперта, который делал снимки автомобильных следов.

— Были ли отпечатки колес достаточно четкими? — спросил Раскин.

— Да. Три шины были одинаковые. Одна отличалась, в ней имелся небольшой дефект.

— В какой именно?

— На переднем правом колесе.

— Можно ли было идентифицировать этот дефект по отпечатку на влажной почве?

— Да, сэр.

— Обследовали ли вы машину обвиняемой Дженис Вайнрайт, регистрационный номер GVB-393?

— Да.

— Сделали ли вы отпечатки с колес машины обвиняемой?

— Да, сэр.

— Они при вас?

— Да.

Эксперт представил отпечатки с соответствующими пояснениями.

— Вы можете взять отпечатки шин и отпечатки следов с места преступления и посмотреть, совпадают ли они? — спросил Раскин.

— У меня есть отпечатки следов автомобиля, сделанные из прозрачного пластика, — ответил свидетель. — Мы можем взять отпечатки шин и сравнить.

— Сделайте это, пожалуйста, для Суда.

Свидетель продемонстрировал каждый отпечаток по очереди.

— Мы хотели бы приобщить эти доказательства к делу, — объявил обвинитель. — Как вещественные доказательства обвинения соответственно под номерами J-1, J-2, J-3 и J-4.

— Защита не возражает, — ответил Мейсон.

— Можете начинать перекрестный допрос, — сказал Раскин.

— Насколько я понимаю, — начал Мейсон, — вы приняли все предосторожности, чтобы при изготовлении этих отпечатков не было никаких ошибок в измерениях?

— Совершенно верно, — подтвердил эксперт.

— Когда колеса стоят на земле, они испытывают давление?

— Совершенно верно.

— Когда вы делали слепки с шин, это давление было устранено?

— Ну… да.

— В таком случае, если следы были оставлены автомобилем обвиняемой, их отпечатки не совпадут со слепками шин из-за отсутствия этого давления.

— Я старался это учитывать.

— Каким образом?

— Я частично выкачал воздух из шин и постарался создать на них достаточное давление, чтобы имитировать состояние, когда на шины давит вес автомобиля.

— Как вы определяли величину необходимого давления? Какими нормативами вы пользовались?

— Личным опытом.

— Другими словами, — сказал Мейсон, — вы создали давление, достаточное для того, чтобы отпечатки шин совпали с отпечатками следов?

— Ваше замечание несправедливо и не отражает того, что я сделал.

— Но вы принимали во внимание этот фактор?

— Да, сэр.

— И думали о том, насколько этот фактор может повлиять на результат?

— В какой-то степени да.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — У меня все.

— Извините, — сказал Раскин. — У меня еще вопрос и свидетелю. Метод, которым вы пользовались, может в какой-то степени изменить рисунок протекторов?

— Нет.

— У меня все, — сказал Раскин.

— У меня еще один вопрос, — сказал Мейсон. — Я хотел бы узнать у свидетеля, не изменил ли его метод размеры шин.

— В какой-то степени мог изменить размеры, но не рисунок.

— Вы изменили размеры шин?

— Ну, если хотите, изменил, — раздраженно ответил свидетель.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Я так и думал.

Присяжные недоуменно переглянулись.

Раскин вызвал кассира из банка, в котором у Тейлмана был открыт текущий счет. Служащий банка довольно неохотно сообщил, что в течение последних трех недель мистер Тейлман снимал со счета наличные средства неизменно в двадцатидолларовых купюрах. Общая сумма выплат за три недели превысила сто восемьдесят семь тысяч. Во вторник, третьего, покойный получил пять тысяч двадцатидолларовыми бумажками.

— Проводите допрос, — обратился Раскин к Мейсону.

— Вопросов нет, — объявил тот.

— Вызываю в качестве свидетеля мистера Троя, — объявил Раскин.

Трой сообщил, что имел с Тейлманом деловую встречу во вторник, третьего числа. Встреча произошла в Бейкерсфилде. Тейлман часов в восемь вечера позвонил жене и сообщил, что будет дома в одиннадцать — в половине двенадцатого, а потом, в девять часов, покинул его контору, сказав, что едет домой в Лос-Анджелес.

— Что вы сделали после того, как мистер Тейлман ушел от вас? — спросил Раскин.

— Я прошел по кабинету и подошел к окну.

— Сейчас я покажу вам план улицы, где расположена ваша контора. Здесь все правильно обозначено?

— Да.

— А теперь скажите, что вы видели, стоя у окна?

— Я видел, как Морли Тейлман вышел на тротуар, минуту постоял и по диагонали пересек улицу.

— Сейчас я приколю эту схему к доске, — сказал Раскин, — а вы обозначите крестиком место, на котором увидели мистера Тейлмана.

— Где-то здесь, — сказал свидетель, ставя значок.

— Теперь отметьте то место, где он задержался на тротуаре.

Свидетель поставил еще один крестик.

— А теперь проведите линию, показывающую его путь через улицу.

Свидетель провел пинию.

— Что было потом? Что сделал мистер Тейлман? Обозначьте на плане его путь после того, как он перешел улицу.

— Он перешел улицу по диагонали и повернул за угол. Мне было уже не видно его из-за угла здания на противоположной стороне.

— Вы по-прежнему стояли у окна?

— Да, сэр.

— Видели ли вы что-нибудь после того, как Тейлман исчез из поля вашего зрения?

— Через несколько секунд, — сказал Трой, — я увидел тень женщины.

— Раньше, чем увидели саму женщину?

— Да.

— Вы заметили что-нибудь особенное в этой тени?

— Это была тень, которую отбрасывала, как мне показалось, молодая и очень стройная женщина.

— Но в тот момент вы увидели только ее тень?

— Да.

— И где находилась эта тень?

— Она двигалась от уличного фонаря на углу. Саму женщину я не видел, сверху мне была видна только тень.

— Вы можете показать на схеме, где находилась эта тень?

Свидетель показал.

— А саму женщину вы видели?

— Да, видел.

— Когда?

— Когда мистер Тейлман был примерно посередине улицы.

— Что произошло дальше?

— Женщина встала почти под самым моим окном.

— Вы могли ее рассмотреть?

— Нет, только голову и плечи со спины. Потом мистер Тейлман перешел через улицу, и она двинулась следом за ним.

— На каком расстоянии?

— Примерно, футов двадцать.

— Вы смогли рассмотреть ее лучше?

— Когда она сошла с тротуара, я очень хорошо видел ее со спины.

— Вы можете ее описать?

— Она была, как я уже сказал, молода, лет тридцати. Хорошо сложена и одета… Какая-то узкая юбка или платье, я не заметил точно — просто она соответствовала моим ожиданиям.

— Вы продолжали наблюдать за ней?

— Да.

— Как долго?

— До тех пор, пока она не скрылась из виду.

— Куда она направилась?

— Она последовала за мистером Тейлманом.

Раскин повернулся к Мейсону: