– Ладно. И что произошло потом?

– Он взял чемодан и ушел к себе в кабинет. Чемодан был пуст. Когда мистер Тейлман вышел из кабинета, чемодан был заперт.

– Что он вам сказал?

– Что я должна выполнить очень деликатное поручение. Я должна пойти с чемоданом на вокзал, в автоматические камеры хранения, и поставить его в секцию «FO восемьдесят два», а ключ от секции положить в конверт, адресованный мистеру А.Б.Видалу, и отправить по почте до востребования. Затем я должна вернуться в контору.

– Когда вы получили эту инструкцию? – спросил Мейсон.

– Минут двадцать назад.

– А если названная секция занята? Предположим, что кто-то положил туда вещи и забрал ключ. Что тогда?

– Тогда я должна воспользоваться любой из четырех ближайших секций в том же ряду, слева от секции «FO восемьдесят два».

– Почему вы пришли ко мне? – спросил Мейсон.

– Я хочу открыть чемодан. Если я права, в нем полно денег. Я хочу переписать номера купюр – всех, если успеем. Внизу меня ждет такси.

– Почему вы не открыли чемодан сами?

– Я хотела проконсультироваться с адвокатом и узнать, законно ли это.

– Вы действительно не открывали чемодан?

Она покачала головой.

– Вы не знаете, что в нем?

– Знаю только, что он тяжелый, точно в нем много денег. Я хочу, чтобы вы сказали, будет ли это считаться законным.

– А как мы можем быть уверены в том, что вы не открывали чемодан? – прищурился Мейсон. – Или в том, что, выйдя отсюда, вы не откроете его еще раз и не возьмете часть денег?

– Но, мистер Мейсон… я… Я никогда не сделаю ничего подобного. Я ведь специально пришла к вам, чтобы проконсультироваться, законно ли открыть чемодан, и переписать номера банкнот в случае, если я права. – Ее карие глаза из-под огромных очков смотрели на адвоката с наивной невинностью.

– Мистер Тейлман не уполномочивал вас заглядывать в чемодан?

– Нет. Я уже сказала, какие он дал указания.

– Так почему же вы хотите вмешиваться в его личные дела?

– Потому что его шантажируют и я хочу помочь. Жертва шантажа всегда беспомощна, у нее не хватает решимости обратиться в полицию и…

– Но вы же не знаете наверняка, что это шантаж. Может быть, это какая-то сделка?

– Может быть, и сделка. В таком случае об этом никто не узнает. Я просто пытаюсь помочь человеку, которого люблю и уважаю, и очень надеюсь, что вы поймете меня, мистер Мейсон.

– Сколько денег у вас в кошельке? – спросил Мейсон.

– Около тридцати долларов.

– Дайте мне доллар, – сказал Мейсон.

Она достала и подала ему доллар.

– Выпиши квитанцию, – повернулся адвокат к Делле Стрит. – На имя Дженис Вайнрайт за юридическую консультацию.

Делла прошла к своему столу, выписала квитанцию, вырвала из квитанционной книжки и протянула листок Дженис Вайнрайт.

– Ну, ладно, – сказал Мейсон, – теперь давайте ключ.

Дженис Вайнрайт достала из сумочки ключ. Мейсон с усилием поднял чемодан на стол, повернул ключом в замке и поднял крышку. Чемодан был наполнен перетянутыми резинками пачками двадцатидолларовых банкнот.

– Дай мне диктофон, Делла, – попросил Мейсон, – а сама возьми магнитофон. Постарайся за десять минут прочитать как можно больше номеров. Я буду делать то же самое.

Мейсон сдернул резинку с пачки, взял микрофон и начал диктовать:

– L шестьсот восемьдесят пять девятнадцать девяносто восемь B, L шестьсот пятьдесят восемь десять девяносто восемь B, L семьсот семьдесят пять восемьдесят два тридцать четыре B, G семьсот восемьдесят три сорок два восемьдесят один A; I сто сорок восемь семьдесят семь шестьдесят четыре A…

Делла достала магнитофон и тоже принялась читать номера двадцатидолларовых бумажек. Десять минут они без остановки диктовали цифры.

– Мы не успеем прочитать номера всех купюр, мисс Вайнрайт, – наконец сказал Мейсон. – Мистер Тейлман, наверное, ждет вас обратно.

– Я уже думала об этом, – ответила она. – Вы достаточно сделали, чтобы впоследствии можно было идентифицировать большинство банкнот. Теперь я хотела бы закрыть чемодан и уйти, если вы не возражаете.

Мейсон кивнул, натянул резинку на пачку денег, которую держал в руках, закрыл чемодан и запер его.

– Мисс Вайнрайт, вы сказали, что внизу вас ждет такси?

– Да.

– Ну ладно, – сказал Мейсон. – Все будет хорошо, поезжайте.

Когда Дженис Вайнрайт встала, Мейсон добавил:

– Все-таки я хочу принять кое-какие меры предосторожности. Это в наших общих интересах.

– Какие?

– Делла Стрит поедет с вами на вокзал и проследит, чтобы вы все сделали в точности. Тогда она сможет дать официальные показания, что с того момента, когда чемодан был закрыт у меня в кабинете, у вас не было возможности взять деньги. А чтобы быть до конца уверенным, я оставлю ключ у себя.

Мгновение Дженис колебалась, словно эта идея ей не слишком нравилась, потом ответила послушным тоном:

– Хорошо, мистер Мейсон. Если вы полагаете, что надо поступить именно так, то я последую вашему совету.

– Я уверен, что надо сделать именно так, – сказал Мейсон и кивнул Делле Стрит.

Глава 2

В четверть первого Делла Стрит вернулась в офис.

– Все нормально? – поинтересовался Мейсон.

Она соединила указательный и большой пальцы, показывая, что все прошло отлично.

– Чемодан в камере хранения? – спросил Мейсон.

– И ключ отправлен.

– Чемодан, надеюсь, не открывался?

– Естественно, – ответила она. – Я даже на всякий случай попросила ее показать мне конверт, чтобы я могла доложить вам, что все действительно в порядке. Она предложила мне самой отправить письмо, и я не преминула воспользоваться ее предложением.

– Конверт был запечатан?

– Запечатан, обклеен марками и адресован А.Б.Видалу, до востребования. В чем дело, шеф? Вы ее в чем-то подозреваете?

– Не то чтобы подозреваю, – ответил Мейсон, – просто вся эта история выглядит как-то подозрительно.

– Почему?

– Прежде всего, – сказал Мейсон, – почему таинственный шантажист пошел на такие хитрости? Вырезать все эти слова из газет… Ему, должно быть, пришлось потратить немало времени и просмотреть достаточное количество газет.

– Зато, – возразила Делла Стрит, – теперь его нельзя опознать по почерку или шрифту машинки.

– Конечно, – ответил Мейсон. – Именно поэтому он печатает на конверте адрес Морли Тейлмана. Шрифт машинки не менее индивидуален, чем человеческий почерк. Если шантажист рискнул напечатать адрес на конверте, почему он не напечатал само письмо?

– Бьюсь об заклад, – сказала Делла, – что он пошел в магазин, попросил посмотреть какую-нибудь подержанную пишущую машинку и, делая вид, будто проверяет ее, напечатал адрес на конверте.

– Да, но почему тогда он не напечатал на той же машинке и само письмо?

– Не знаю, – призналась она.

– Я тоже, – сказал Мейсон.

– Разве не аксиома, – заметила Делла Стрит, – что преступник всегда оставляет следы?

– Статистика это подтверждает, – сухо согласился Мейсон. – Но, как правило, специальных усилий он для этого не предпринимает. Шантажист мог вырезать имя и адрес Тейлмана из телефонного справочника и приклеить на конверт. Делла, узнай, у себя ли Пол Дрейк. Я хотел бы обсудить с ним некоторые проблемы.

Делла с любопытством посмотрела на адвоката и набрала номер Детективного агентства Дрейка, находившегося на том же этаже, что и контора Мейсона.

– Он собирается идти на обед, – сообщила Делла.

– Попроси его зайти к нам, – сказал Мейсон.

Делла Стрит передала просьбу, и через несколько минут в дверь, ведущую из кабинета адвоката прямо в коридор, раздался условный стук Дрейка: один громкий удар, четыре тихих и вновь два громких. Делла встала и открыла ему дверь.

Пол Дрейк, высокий, неторопливый в движениях, с длинными руками и ногами, широко улыбнулся Мейсону и традиционно приветствовал Деллу:

– Привет, красотка!

Затем Дрейк повернулся к адвокату и кивнул ему головой.

– Что бы у тебя ни случилось, Перри, – сказал детектив, – надеюсь, это не помешает мне спокойно пообедать.

– Надеюсь, – ответил Мейсон. – Как насчет того, чтобы послать оперативника на почту?

– Куда именно?

– К окошку «До востребования». Я хочу проследить за человеком, который получит письмо, адресованное А.Б.Видалу, до востребования.

– А это никак не может подождать? – спросил Дрейк.

– Может, если ты уверен, что нужный человек не придет, пока ты будешь обедать, – ответил Мейсон. – Вот телефон. Направь туда кого-нибудь из своих людей.

– Ну что же… – вздохнул Дрейк. – Я хотел сэкономить тебе немного деньжат.

– Как?

– У меня несколько раз были дела с почтовыми инспекторами, – объяснил Дрейк, – и я думаю, они не откажут оказать мне услугу. Можно было бы сэкономить расходы на агента. Понимаешь, одним человеком тут не обойдешься – стоять или слоняться незаметно вокруг окошка можно какое-то время, а агент тоже человек, ему может приспичить или потребуется срочно доложить по телефону. Если же мы привлечем почтового инспектора, достаточно будет поставить одного человека снаружи, где он не будет привлекать внимания. Как только кто-нибудь спросит письмо, адресованное А.Б.Видалу, его задержат настолько, чтобы успеть сообщить моему оперативнику.

– Ладно, – кивнул Мейсон. – Сколько, по-твоему, может понадобиться времени, чтобы письмо, отправленное с вокзала, дошло до почтового отделения, Пол?

– Точно не скажу, – ответил Дрейк, – но, думаю, немного.

– Хорошо, приятного аппетита, Пол, – сказал Мейсон. – После обеда поезжай на почту к своему знакомому и скажи, что я работаю над делом, которое сам не вполне понимаю. Оно может быть связано с преступлением, а может и не быть. Не знаю. Мы хотим узнать что-нибудь об А.Б.Видале.