— Какая же все-таки пуля вызвала смерть, доктор?

— Не знаю. Это зависит от очередности выстрелов.

— Итак, — сказал Мейсон, — если пуля, обозначенная нами как пуля номер два, была выпущена первой, а пуля номер один — после нее, с интервалом примерно минуты в три, то следует признать, что пуля номер один была выпущена уже в мертвое тело. Это верно?

— Если поставить вопрос таким образом, я бы ответил: да.

— А если первой была выстрелена пуля номер один, то за какое время до того, как наступила смерть?

— Ну, почти наверняка от трех до пяти минут.

— Но могло ведь пройти и десять минут?

— Да.

— Итак, предполагая, что после выстрела пулей номер один, считая, что она была выпущена первой, а пуля номер два — немедленно после этого, надо признать, что реально смерть наступила от пули номер два.

— При таком предположении — да.

— Были ли обнаружены обе пули?

— Да. Одна извлечена из трупа, другая, пройдя навылет, застряла в одежде.

— И как же вы с ними поступили?

— Я лично передал их Александру Рэдфилду, экспер-ту-баллистику, сказав, что они извлечены из тела Надин Эллис.

— К тому времени вы уже идентифицировали труп?

— Он был идентифицирован еще раньше, поэтому я мог сделать мистеру Рэдфилду такое заявление.

— Отдавая пули мистеру Рэдфилду, вы каким-либо образом пометили их?

— Да, я сделал на них небольшую потайную пометку.

— Стало быть, вы можете идентифицировать их? — Да.

— Я полагаю, — сказал Мейсон, — что эти пули находятся в распоряжении стороны обвинения, они вскоре будут представлены в качестве улик. Думаю, что доктор Калверт сможет идентифицировать эти пули.

— Мы можем идентифицировать их, предложив свидетелю Рэдфилду подтвердить, что пули, которые он представляет, получены им от доктора Калверта, — сказал Фрэйзер.

— Мне хотелось бы соединить вместе все звенья этой цепи, — сказал Мейсон. — Думаю, у меня есть право это сделать.

— С позволения суда, — рассерженно сказал Фрэйзер, — замечу: меня предупреждали, что я столкнусь именно с такой издевательской тактикой адвоката защиты. В конце концов это всего лишь предварительное слушание, и я не собираюсь попадаться на каверзах, из которых потом будет сфабриковано нечто грандиозное.

— Я не предполагаю делать ничего подобного, задавая свои вопросы, — сказал спокойно Мейсон. — Я всего лишь прошу, чтобы были представлены пули, которые доктор Калверт извлек из трупа Надин Эллис. Я хотел бы их увидеть.

— Думаю, что адвокат действует в рамках своих прав, — заявил судья Кейзер/ — Разумеется, вы представите нам эти пули возможно быстрее, господин помощник окружного прокурора.

— Представлю, только я хотел бы вести дело, как считаю нужным, без подсказок адвоката защиты.

— Спокойнее, спокойнее, — остановил судья Кейзер, — Если эти пули здесь, то почему бы не представить их? Возможно, есть какая-то причина, почему вы не решаетесь сделать это?

— Нет, ваша честь.

—‘Тогда позвольте свидетелю идентифицировать их.

Фрэйзер с демонстративной любезностью повернулся к Александру Рэдфилду, эксперту-баллистику, сидевшему позади него, и принял от него стеклянную пробирку. Затем он подошел к свидетельскому месту и передал пробирку доктору.

— Я вручаю вам две пули, доктор. Прошу вас взглянуть на них и определить, те ли это пули, которые вы извлекли из тела покойной.

Доктор Калверт, достав из кармана лупу и внимательно посмотрев на пули сквозь стекло пробирки, утвердительно кивнул.

— Это те самые пули. На каждой стоит моя потайная пометка.

— А что она собой представляет? — спросил Мейсон. — Где она?

— Я предпочитаю не говорить об этом. Это моя профессиональная тайна. Это очень небольшая пометка, я обычно делаю подобные специально для идентификации пуль, обнаруженных мною при вскрытии.

— Стало быть, она одинакова для всех пуль, с которыми вы имеете дело?

— Да.

— Могу ли я узнать, сколько примерно пуль проходят через ваши руки в течение года?

— Тут нет конкретной цифры. Она варьируется в зависимости от числа убийств огнестрельным оружием и числа вскрытий и от некоторых других факторов.

— Но в среднем вы обнаруживаете пуль по пятьдесят в год?

— Я не могу этого утверждать, сэр.

— Двадцать пять?

— Я бы не сказал, что и это средняя цифра.

— Двенадцать?

— Да, примерно.

— И единственный способ, которым вы идентифицируете пули, — это ваша потайная пометка?

— Да, мне и не нужно другой идентификации.

— Возможно, лично вам и не нужно, доктор, но, насколько я понимаю, вот эти две пули сейчас были идентифицированы вами просто как обнаруженные пули, а не как пули, Извлеченные из трупа Надин Эллис.

— Но ведь я знаю, что это те самые пули.

— А откуда вам это известно?

— Я могу утверждать это, зная форму пуль, их калибр.

— Тогда какая же необходимость ставить на них вашу тайную пометку?

— Чтобы не вкралась случайная ошибка.

— Это та же самая тайная пометка, которую вам приходится ставить в год в среднем на двенадцати, а то и на вдвое большем количестве пуль?

— О, ваша честь, — вскочил Фрэйзер, обращаясь к судье. — Эти вопросы постоянно повторяются, как и ответы на них. Адвокат просто запугивает свидетеля.

Судья Кейзер задумчиво посмотрел на Мейсона, потом повернулся к свидетелю:

— Каковы доказательства того, что представлены именно те пули, которые связаны с убийством Надин Эллис?

— Я передал их Александру Рэдфилду, — ответил доктор Калверт. — При этом они находились в пробирке, и на ней стоял номер, точнее, на кусочке бумаги, приклеенной к пробирке. Это был номер дела, под которым убийство зарегистрировано в наших документах, он и подтверждает точность идентификации.

— Но этой бумажки с номером нет? — спросил судья Кейзер.

— Очевидно. Я вижу, что номер, который теперь стоит на пробирке, сделан почерком мистера Рэдфилда.

— Очень хорошо, — сказал судья Кейзер. — Продолжайте задавать свои вопросы, мистер Мейсон. Тем не менее я должен заявить обвинителю, что, прежде чем представлять эти пули в качестве улик, следовало бы проверить их непосредственную связь с данным делом.

— Именно это я и намереваюсь сделать, если только получу такую возможность.

— Ну, у вас есть все возможности, — резко сказал судья. — Продолжайте, мистер Мейсон.

— Итак, доктор, — начал Мейсон, — если предположить, что перед нами те самые пули, которые вы извлекли из трупа Надин Эллис, то какая из них, по-вашему, была выпущена первой?

— Я уже говорил вам, что не знаю.

— Хорошо, поставим вопрос иначе. Мы обозначили эти пули номерами один и два. Какая в соответствии с вашим свидетельством является в итоге номером первым и какая — номером вторым?

— Не знаю.

— Вы не пометили эти пули так, чтобы их можно было различить?

— Разумеется, нет. Обе пули извлечены из убитой. Обе они должны были быть смертельными. Точнее, каждая должна была стать смертельной. Я поместил их в пробирку, поставил на ней кодовый номер дела — это был, насколько помню, номер С-122 — и лично вручил пробирку мистеру Рэдфилду.

Рэдфилд привстал, хотел, по-видимому, что-то сказать, но передумал и снова сел.

— Иными словами, доктор, — продолжал Мейсон, — осмотр трупа Надин Эллис показывает, что одна из ран, нанесенных ей, та, где пуля проникла в сердце, оказалась, вероятно, смертельной почти мгновенно. Другая нанесла рану, которая должна была стать смертельной через несколько минут. Итак, вы не в состоянии определить, какая из этих пуль причинила каждую из этих ран?

— Я и не пытался определять это. Обе пули одного и того же калибра, обе выпущены из одного и того же револьвера. Но я уже заявлял, что пуля, которую мы обозначили номером два, — та самая, что попала в сердце, — застряла в позвоночнике и была несколько сплющена позвонками. Благодаря этой деформации я и могу называть ее пулей номер два, то есть той, которая поразила сердце.

— Проведенное вами вскрытие позволяло вам проследить за следованием каждой из пуль в теле жертвы?

— Я проследил за одной пулей от точки ее входа в сердце и за другой — от точки ее входа в один из главных кровеносных сосудов. Тем не менее я не проследил, точнее, был не в состоянии проследить за прохождением этих пуль независимо друг от друга, поскольку их пути начали сближаться, а состояние трупа оказалось уже настолько плохим, что было невозможно разделить путь движения этих пуль внутри.

— И вы все-таки и не знаете, какая из пуль была выпущена первой?

— Нет, — сказал доктор Калверт и с негодованием добавил: — Потому, мистер Мейсон, что я — врач, а не какой-нибудь шарлатан.

— И вы также не знаете наверняка, — с подчеркнутой вежливостью продолжал Мейсон, — что это именно те пули, которые извлечены вами из тела миссис Эллис? Вы можете лишь утверждать, что это две какие-то пули, обнаруженные вами в процессе вашей патологоанатомической. работы?

— Повторяю, я извлек эти две пули из трупа миссис Эллис и передал их Александру Рэдфилду вечером двенадцатого числа.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Это все:

— Вопросов больше нет, — сказал Фрэйзер. — Вы можете быть свободны, доктор, — обратился он к Калверту. — Я вызываю своего следующего свидетеля Александра Рэдфилда.

Рэдфилд, слегка улыбнувшись, прошел на свидетельское место.

— Ваше имя Александр Рэдфилд, вы работаете в этом округе экспертом-баллистиком? — спросил Фрэйзер.