— Да, сэр.

— Вы слушали голоса еще каких-нибудь женщин?

— Да, сэр.

— Чьи именно голоса?

— Голоса миссис Джозеф Мэнли и Мовис Мид.

— Еще чей-нибудь?

— Нет, сэр, я слышал голоса только этих трех женщин.'

— Не узнали ли вы среди этих трех голосов голос той особы, которая разговаривала с вами по телефону в качестве Д.Ч. Чаллис?

Финдли закинул ногу на ногу.

— На этот вопрос я не могу дать определенного ответ

— Тогда я поставлю вопрос иначе: не показался ли вам один из этих голосов знакомым?

— Да, пожалуй.

— Чей именно?

— Голос Мовис Мид.

— Он был похож на голос женщины, звонившей вам по вопросу аренды коттеджа и отрекомендовавшейся Д.Ч. Чаллис?

— Возможно… Однако абсолютной уверенности у меня нет. Полиции я ответил, что не смог узнать голос, поскольку они просили меня ответить «да» или «нет». В общем, я скажу так: я не уверен, что по телефону мне звонила Мовис Мид, но в то же время я не могу категорически утверждать, что это была не она.

— Благодарю вас, — сказал Мейсон. — Это все. — Потом он повернулся к Эллингтону и сказал: — Учитывая сложившуюся обстановку, защита считает, что в интересах дела следует продолжить допрос свидетелей.

Эллингтон сказал:

— Вызовите для дачи свидетельских показаний миссис Мэнли.

Миссис Мэнли поднялась на возвышение и произнесла слова присяги.

— Вы вдова мистера Джозефа Г. Мэнли?

— Да.

— Ваш супруг умер?

— Да.

— Когда вы в последний раз видели его в живых?

— Насколько я помню, четвертого числа этого месяца.

— После этого вы видели его только мертвым?

— Да.

— Когда?

— В прошлый вторник.

— В какое время?

— Утром.

— Вы опознавали тело?

— Да-

— Кого вы опознали?

— Это был мой муж, Джозеф Г. Мэнли.

— Вот фотография. Вы можете мне сказать, кто снят на ней?

— Мой муж.

— Я прошу приобщить это фото к делу, — сказал Эллингтон.

— Не возражаю, ваша честь, — отозвался и Мейсон.

— Прекрасно, — сказал судья, — приобщите фотографию к делу.

— У меня больше нет вопросов, — сказал Эллингтон. — Ваша очередь, Мейсон.

Перри Мейсон поднялся, и миссис Мэнли сразу повернулась к нему.

— Вы говорили, что ваш супруг находится в Таксоне? — спросил он.

— Да, сэр.

— Вы знали, что на самом деле его там не было?

— Когда я говорила вам об этом, я была уверена, что он находится там.

— И у вас не было никаких оснований предполагать, что он где-то в другом месте?

— Не было.

— Во время моего первого визита к вам вы сказали мне, что он уехал в Таксону. Не узнали ли вы после этого нашего разговора, каким образом он очутился не в Таксоне, а в коттедже, в горах, совсем неподалеку от города?

— Нет. Я до сих пор не могу понять, что заставило его туда поехать.

— У меня нет больше вопросов, — заявил Мейсон.

— Вызовите доктора Самюэля Д. Клевеленда, — распорядился Эллингтон.

Место для свидетелей занял полицейский врач доктор Клевеленд. Он сообщил, что произвел вскрытие трупа, найденного в коттедже близ каньона Пайн-Глен и опознанного миссис Мэнли.

— От чего умер этот человек? — спросил Эллингтон.

— Он умер от огнестрельной раны.

— Из какого оружия в него стреляли?

— Из револьвера двадцать второго калибра.

— Куда попала пуля?

— В левый висок. Судя по всему, смерть наступила мгновенно. Или по крайней мере через несколько се* кунд после выстрела.

— Понятно. А что вы можете сказать относительно времени смерти? Вы пытались это установить?

— Да.

— И что же?

— Этот человек умер не более чем через час после того, как он последний раз поел. Его пища состояла из мяса, скорее всего бифштекса, и картофеля. Были также обнаружены следы соуса, видимо кетчупа. С момента приема пищи прошло, по моим расчетам, не более часа и не менее сорока пяти, минут.

— Вы можете сказать, когда он ел в последний раз?

— Нет, сэр. Я смог только установить, через сколько времени после приема пищи наступила смерть.

— А что показала температура тела и rigor mortis[2]?

Мы проделали и эти исследования. Труп был достаточно окоченевшим, поэтому определить время наступления смерти на этом основании было довольно трудно. Если вам требуется установить его с достаточной точностью, лучше ориентироваться не на это, а постараться выяснить, когда этот человек в последний раз принимал пищу.

— Каким образом вы установили, что смерть наступила где-то в интервале от сорока пяти минут до часа после еды?

— Это явствует из степени переваренности пищи, находящейся у него в желудке. Это наиболее точный метод установления времени смерти.

— Ваша очередь, — повернулся Эллингтон к Мейсону.

Тот поднялся^

— В связи со всем сказанным, доктор, пришли ли вы к какому-нибудь выводу или предположению в отношении того, когда же он был действительно убит?

— Пожалуй… да, пришел.

— Ваше мнение?

—, Подождите минутку, — вмешался Эллингтон. — С разрешения суда я возражаю против этого вопроса, поскольку точно такой вопрос был задан, и ответ на него получен. Смерть наступила в период от сорока пяти минут до часа после приема пищи, и точнее доктор сказать не может.

Мейсон усмехнулся:

— В свою очередь я тоже обращаюсь к суду, возражая против вмешательства прокуратуры. Обвинение пытается оставить этот вопрос открытым или, если быть точным, оставить его в той степени, которая его устраивает.

— Ничего подобного! — возразил Эллингтон.

— В таком случае почему же вы возражаете против заданного мною вопроса?

— Джентльмены, я прошу вас сохранять спокойствие, — вмешался судья Багби. — Вы можете ответить на этот вопрос, доктор Клевеленд?

— Да, сэр.

— В таком случае отвечайте.

— Смерть наступила в интервале от сорока пяти минут до часа после приема пищи, — ответил тот.

— Я имел в виду другое, доктор, — с улыбкой сказал Мейсон. — Я спросил вас, можете ли вы определить или предположить время наступления смерти безотносительно к приему пищи.

— Да как вам сказать… У меня нет данных, чтобы с полной определенностью говорить об этом в суде.

— А я не прошу от вас определенности, доктор, меня интересует всего лишь ваше мнение. Ваше предположение.

— Я протестую против этого вопроса! — снова вмешался Эллингтон. — Личное мнение доктора все равно нельзя считать доказательством. Это может лишь запутать дело.

— Это совершенно официальное слушание дела, ваша честь. — Мейсон обратился к судье. — И защита имеет полное право поинтересоваться мнением свидетеля. Более того, я имею право спросить также, на чем оно основано.

— Все правильно, — сказал судья. — Защита имеет право задать такой вопрос.

— Что же, — нерешительно начал доктор, — я полагаю… Я думаю, что смерть наступила приблизительно в три часа ночи.

— У вас есть какие-нибудь основания предполагать, что смерть наступила в это время?

— Да.

— И нет фактов, это предположение опровергающих?

— Нет.

— Благодарю вас, доктор. Это все.

— Следующим моим свидетелем будет Дороти Сельма, — сказал Эллингтон.

На место для свидетелей поднялась молодая женщина с большими круглыми глазами, которые она подняла на Эллингтона с невинным видом.

— Вас зовут Дороти Сельма? спросил ее прокурор.

— Да, сэр.

— Где вы работаете?

— В ночном баре.

— Это, насколько мне известно, бар-гараж, где посетителей обслуживают прямо в машине?

— Совершенно верно.

— Вы работаете там официанткой?

— Да.

— Я покажу вам фотографию человека, которого опознали как Джозефа Г. Мэнли. И я хочу спросить вас, видели ли вы когда-нибудь его раньше?

— Да, видела.

— Когда?

— Рано утром девятого числа. Собственно, это была еще ночь на понедельник, что-то около двух часов. Он появился в нашем баре примерно без двадцати два.

— И что было дальше?

— Я обслужила его.

— Что он заказал, мисс Сельма?

— В это время у нас бывают лишь дежурные блюда. Бифштекс с картофелем. По желанию клиента подается еще томатный соус.

— И он все это заказал?

— Да, сэр.

— А что было потом?

— Он расплатился по счету, оставил чаевые и уехал.

— Вы не знаете, какая у него машина?

— Знаю. Двухосный джип.

— Вы уверены, что человек, изображенный на фотографии, это именно тот клиент, которого вы обслуживали среди ночи?

— Да, сэр.

— Вы его знаете?

— Знаю.

— Вы хотите сказать, что он бывал в вашем баре не один раз?

— Совершенно верно.

— Сколько раз вы видели его до девятого числа?

— О Боже ты мой! Вот этого я не могу сказать. Иногда он заезжал к нам Два-три дня подряд, иногда мы не видели его целую неделю, а порой и дней десять, потом он снова появлялся.

— Вы знали его достаточно хорошо, чтобы разговаривать с ним?

Девушка рассмеялась:

— А разве для этого нужно хорошо знать клиента? Мы… как бы сказать… кокетничаем с ними. Это отражается на чаевых.

— Вы знали, как его зовут?

— Мы называли его просто Джо. Знали только его имя. А у всех официанток имя вышито на блузке. Вот здесь.