– Ты что-то услышал от миссис Ингл, не так ли?

– Да.

– Что?

– Дай мне немного подумать, – попросил Мейсон, продолжая расхаживать по кабинету. Внезапно он остановился и снова повернулся к Делле Стрит: – Мне требуется полная информация о Джексоне Эгане – все, что только возможно.

– Но он мертв.

– Я знаю, что он мертв. Однако мне все равно требуется полная информация о нем. Пока у нас имеются лишь сведения с водительского удостоверения и телеграмма от сотрудника Пола Дрейка. Я хочу выяснить, как он выглядел, где жил, что у него были за друзья, как он умер, где похоронен, кто присутствовал на похоронах. Одним словом – все.

– Он умер на полуострове Юкатан в Мексике.

– Я попрошу Дрейка выяснить, кто опознавал тело, а также раздобыть копию водительского удостоверения Эгана, чтобы сравнить отпечаток большого пальца на удостоверении с отпечатком большого пальца нашего трупа.

Делла Стрит кивнула, села за пишущую машинку и отпечатала список того, что требовалось Мейсону. Адвокат продолжал ходить из угла в угол.

– Я лично отнесу список в контору Дрейка, – сказала Делла Стрит.

– Нет, пусть сходит кто-то из приемной, – решил Мейсон. – Мне нужно, чтобы ты оставалась в конторе, потому что, когда появится Болес, я хочу, чтобы ты вышла его встретить и оценила его перед тем, как я начну с ним разговаривать.

– Ладно, сейчас попрошу кого-нибудь из девочек…

Делла Стрит вышла в приемную и через минуту вернулась.

– В контору Дрейка отправилась Герти, – сообщила секретарша. – Пока я давала ей задание, вошел Болес. Я сказала ему, что предупрежу тебя, что он уже здесь.

– Опиши его.

– Довольно высокого роста… дюйма на полтора или два меньше шести футов. Симпатичный, высоко держит подбородок, черные вьющиеся волосы, большие голубые глаза. Хорошо одет, уверен в себе. Представительного вида.

– Да, уполномоченный по улаживанию конфликтов в империи Балфуров должен быть ловкачом, иначе его быстро заменили бы на другого. Пора на него посмотреть. Он с «дипломатом», Делла?

Секретарша покачала головой.

– Ладно, приглашай его.

Делла Стрит вышла в приемную и практически сразу же вернулась с Болесом. Широко, по-дружески улыбаясь, Болес крепко пожал руку Мейсона.

– Простите, что докучаю вам, господин адвокат, но вы, я надеюсь, меня понимаете. При такой работе, как у меня, частенько возникают трудности. Так мы погуляем?

– Если хотите, но могу вас заверить, что здесь разговаривать абсолютно безопасно.

– Нет, нет, пойдемте на улицу.

– Я смотрю, «дипломата» у вас с собой нет?

Болес откинул голову назад и расхохотался:

– Вы же умный человек, Мейсон. Я с вами не стал бы действовать так грубо. Признаю, мне приходилось пользоваться спрятанным в портфеле диктофоном, но я не пытаюсь проворачивать подобное с людьми вашего калибра. Более того, с такими, как вы, я веду честную игру. Мне не хотелось бы, чтобы вы записывали наш разговор, и будь я проклят, если попробую сам записать его.

– Справедливо, – согласился Мейсон и повернулся к секретарше: – Делла, я вернусь в… так, что там у вас с часами? Сколько сейчас времени, мистер Болес?

Болес мгновенно вытянул руку вперед и посмотрел на наручные часы.

– Без десяти три, – сообщил он.

– Вы ошиблись, – заметил Мейсон.

– Нет. Сейчас ровно без десяти три.

– Но ваши часы показывают половину первого, – заявил Мейсон.

– Это вы ошиблись, – засмеялся Болес.

– Дайте мне взглянуть.

– Я повторяю, что вы ошиблись.

Голос Болеса внезапно потерял дружелюбность, улыбка исчезла с губ.

– Или я смотрю на ваши часы, или мы прекращаем разговор.

– Ладно, – вздохнул Болес. Он расстегнул ремешок, отсоединил два провода и опустил часы в карман. – Мне даже не стоило пытаться, – заметил он.

– Еще есть микрофоны? – поинтересовался Мейсон. – Мне стоит посмотреть под галстуком?

– Смотрите, – предложил Болес.

Мейсон воспользовался приглашением, также ощупал карманы посетителя, достал из внутреннего кармана гостя небольшой компактный магнитофон и сказал:

– Я буду чувствовать себя спокойнее, если выну из него батарейку.

– Могу предложить лучший вариант, – ответил Болес. – Несите его в своем кармане, а микрофон-часы останется у меня.

– Согласен. Пойдемте.

Они молча отправились по коридору к лифтам и спустились вниз.

– В какую сторону? – спросил Болес.

– В любую.

– Нет, вы выбирайте направление, – настаивал Болес.

– Тогда пойдемте вон по этой улице.

Они прошли несколько кварталов. Внезапно Мейсон остановился.

– Ладно, – сказал он. – Ловим первое такси.

Им пришлось подождать две или три минуты, потом остановилась машина, они забрались внутрь и откинулись на сиденьях.

– Куда? – спросил водитель.

– Прямо, – ответил Мейсон. – Выбирайтесь из потока движения. Мы поднимем стекло, потому что нам нужно поговорить.

– В каком-нибудь определенном направлении? – уточнил таксист.

– Нет, просто покружите по городу, пока мы не скажем вам ехать обратно.

– Тогда я постараюсь не попадать в пробки, если вам все равно.

– Мы согласны.

Таксист поднял стекло, чтобы не слышать разговор пассажиров.

Мейсон повернулся к Болесу:

– Ладно, выкладывайте.

– Я – смазочное масло для империи Балфуров. Это означает, что мне довольно часто приходится попадать в переделки.

Мейсон кивнул.

– Мне позвонил Гатри Балфур. Он хотел, чтобы я сел на самолет и присоединился к нему в Тихуане.

Мейсон снова кивнул.

– То, что я собираюсь сказать вам, – абсолютно конфиденциально. Вы не должны это никому пересказывать.

– Разговаривая со мной, вы разговариваете с адвокатом, представляющим определенного клиента. Я не делаю никаких обещаний и ничем себя не связываю.

– Не забывайте, что вам платит «Балфур Аллайд Ассошиэйтс», – зловещим тоном напомнил Болес.

– Для меня без разницы, кто платит. Я представляю клиента.

Болес с минуту задумчиво смотрел на адвоката.

– Это меняет ситуацию? – поинтересовался Мейсон.

– Я намерен сообщить вам кое-что, – ответил Болес. – Если вы умны, то вы сыграете, как я того хочу. Если попробуете вести какую-то свою игру, можете пострадать.

– Понятно. Так что вы хотите мне сообщить?

– Миссис Гатри Балфур не должна ничего знать о нашем разговоре.

– Она не моя клиентка, но опять же я не даю никаких обещаний.

– Ладно, поехали. Вам нужна кое-какая информация по Джексону Эгану, не так ли?

– Пытаюсь ее раздобыть.

Болес засунул руку в карман:

– Вот его водительское удостоверение. Вот копия, сделанная под копирку, того контракта, что он подписал с агентством, сдающим машины напрокат. Вот квитанция за оплату номера в мотеле «Берлога». Вот бумажник с кредитными карточками, различными документами, подтверждающими членство в нескольких клубах, и двумястами семьюдесятью пятью долларами наличными. Вот связка ключей. Вот довольно дорогие часы с разбитым стеклом. Часы стоят. Остановились в час тридцать две.

Болес передал всю коллекцию Мейсону.

– Что вы хотите, чтобы я со всем этим сделал?

– Положили себе в карман, – ответил Болес.

Мейсон колебался с минуту, потом поступил так, как предлагал Болес.

– И откуда у вас все это? – поинтересовался адвокат.

– Как вы думаете?

Мейсон бросил быстрый взгляд на таксиста, но тот не обращал на пассажиров никакого внимания, маневрируя на средней скорости в потоке движения.

– Я слушаю вас, – снова повернулся к Болесу Мейсон.

– «Балфур Аллайд Ассошиэйтс» – крупная корпорация, – продолжал Баннер Болес. – Однако все акции принадлежат исключительно членам семьи. С другой стороны, у членов семьи практически нет никакой собственности, кроме этих акций. Политика империи Балфуров – все вкладывать в корпорацию. Члены семьи получают неплохой доход. Они выплачивают себе заработную плату, как руководящим работникам корпорации. В дополнение к этому все транспортные расходы, большая часть каждодневных и многие дополнительные покрываются компанией под тем или иным предлогом, например, как представительские расходы, арендная плата за офисные помещения для работы по субботам и воскресеньям и все в таком роде.

– Продолжайте.

– Вы – адвокат. Вы должны понимать, что означает подобная система. Предположим, что-то происходит и в пользу человека со стороны выносится судебное решение. На акции отдельного Балфура обращается взыскание. В таком случае, если компания не договорится с этим человеком о крупной денежной компенсации, появляется акционер со стороны. Никто не хочет подобного.

– Кого вы имеете в виду? – спросил Мейсон.

– Дорлу Балфур, – кратко ответил Баннер Болес.

– И что с ней?

– Мозговым центром корпорации является Аддисон Балфур, – продолжал Болес. – Гатри, в общем-то, не занимается управлением собственности. Теодор, я имею в виду отца Теда Балфура, был правой рукой Аддисона, Гатри никчемен в том, что касается дела. Естественно, когда Гатри женился во второй раз и выбрал Дорлу, Аддисон очень внимательно проанализировал новое положение вещей. Он присутствовал на свадьбе, поздравил молодых, поцеловал невесту в щечку, а потом стал потихонечку создавать так называемый смазочный фонд[3] в форме наличных, чтобы расплатиться с Дорлой, когда придет время.

– Продолжайте.

– Однако Дорла даже не стала ждать, чтобы сыграть по-умному. Она начала изменять Гатри. Я не собираюсь вдаваться в подробности. Естественно, Аддисон, который даже не смел надеяться на подобное, велел мне следить за ней. Я уже практически собрал весь нужный материал, чтобы спустить Гатри с крючка, когда у него самого зародились подозрения и, как полный идиот, он решил собственноручно получить доказательства. Если бы он только обратился ко мне, я показал бы ему фотографии страниц книг регистрации постояльцев в мотелях, где дюжину раз останавливались Дорла и этот Джексон Эган. Однако Гатри решил сам раздобыть доказательства. Он считал себя очень умным – идиот! Гатри отправился в Мексику. Он заявил Дорле, что хочет, чтобы она проводила его до Пасадены. Он сказал это специально, чтобы она считала, что он поехал дальше и она сама может делать что заблагорассудится.