— Да.

— Как зовут вашего секретаря?

— Розали Блэкберн.

— Что вы сказали ей по телефону?

— Я попросил ее взять ключ, пойти в мой офис, открыть шкафчик, вытащить из него мешок с клюшками для игры в гольф, перевернуть мешок вверх дном. Из мешка должен был выпасть сверток, который ей необходимо было принести в кабинет мистера Мейсона.

— В кабинет мистера Мейсона?

— Да.

— И она принесла?

— Я не знаю.

— Что вы не знаете?

— Я не знаю, принесла ли она то, что я просил.

— Но вам известно, что она появилась в кабинете мистера Мейсона со свертком в руках, не так ли?

— Да.

— Это была та самая упаковка, которую вы положили в мешок с клюшками?

— Я не знаю.

— В упаковке был тот самый предмет, который вы положили туда?

— Я не знаю.

— Что вы имеете в виду, повторяя «я не знаю».

— Я не пытался идентифицировать предмет, который был в упаковке.

— Этим предметом был револьвер, не так ли?

— В упаковке, которую я положил в мешок, был револьвер. Это именно так.

— Это был тот самый револьвер, который вы взяли из кабинета мистера Мейсона?

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответ может быть использован мне во вред.

— Но вы признаете, что положили упаковку в мешок?

— Да.

— В упаковке был револьвер, не так ли?

— Да.

— И именно эту упаковку ваш секретарь достала из мешка?

— Возражаю, — заявил Мейсон, — поскольку ответ требует вывода со стороны свидетеля.

— Возражение принимается, — постановил судья.

— Но вы проинструктировали своего секретаря взять упаковку из мешка?

— Да.

— И принести ее в кабинет мистера Мейсона? — Да.

— Она выполнила вашу просьбу?

— Я не знаю.

— Разве вас не было в кабинете? Разве она не вам передала упаковку? — спросил Эллис.

— Упаковку она передала мне, — сказал Бисэн. — Но я не могу сказать, была ли это та самая упаковка, которую я положил в мешок. Я хотел бы пояснить следующее: для того чтобы сохранить упаковку в целости, я заклеил ее лентой, снаружи прикрепил бирку, на которой написал, что именно находится в упаковке. Когда упаковку доставили мне, лента была разрезана, сама упаковка раскрыта. Поэтому я не знаю, заменили ли содержимое упаковки или нет.

— Предметом, который вы завернули в упаковку, был револьвер, не так ли?

— Да, сэр.

— Револьвер системы «Смит-и-вессон», 38-го калибра.

— Да, сэр.

— Это был тот самый револьвер, который вы взяли в кабинете мистера Мейсона?

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответ может быть использован против меня.

— Хорошо. Теперь вернемся к вашей встрече с обвиняемой, — продолжал Эллис. — Разве ваш визит в кабинет мистера Мейсона не был следствием чего-то рассказанного вам обвиняемой?

Бисэн колебался.

— Разве это не так? — настаивал Эллис. — Отвечайте на вопрос.

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответ может быть использован против меня.

— Если суд позволит, — заявил Эллис, — совершенно ясно, что свидетель пытается использовать свои конституционные права даже тогда, когда для этого у него нет никаких оснований. Может быть, это справедливо, когда речь идет о его вторжении в кабинет мистера Мейсона. Что же касается его разговора с обвиняемой, то он носил не частный характер, и тут ничего не может быть использовано в ущерб интересам свидетеля.

— Можно мне высказать свое мнение? — спросил Мейсон.

— Конечно, — ответил судья Фэллон.

— Если допустить, — сказал Мейсон, — что обвиняемая и свидетель вступили в сговор, чтобы вынести вещественное доказательство из моего офиса, тогда это действие может составить отдельное преступление — преступный сговор. Вынос револьвера — одно дело, вступление в сговор — совершенно другое. То и другое является преступлением.

— Вы мелочный человек и педант, — вмешался Эллис.

— Совсем нет, — возразил Мейсон. — Когда вы возбуждаете дело против какого-то человека, вы указываете максимальное число пунктов, по которым его можно привлечь к ответственности. Таким образом, в данном случае он будет виновен и в преступном сговоре, и в похищении оружия. Затем вы будете пытаться уговорить присяжных заседателей вынести обвинительное заключение по каждому пункту. Вы доказываете, что каждый пункт — это отдельное преступление, что вы не разрабатываете законы, а только претворяете их в жизнь, что если законодательные органы считают преступлением даже намерение совершить его, то обвиняемый будет виновен в совершении двух отдельных преступлений, в намерении совершить преступление и в самом преступлении. Таким образом, нельзя съесть весь торт и в то же время оставить его нетронутым.

Судья Фэллон еле сдержал улыбку.

— Я разделяю вашу точку зрения, — заявил он. — Мне трудно судить, имеет ли разговор отношение к разбираемому делу, поскольку не видно, что он как-то связан с данным преступлением. А если он имеет отношение и если свидетель и обвиняемая вступили в сговор, чтобы что-то совершить, то свидетель может посчитать, что ответ на заданный ему вопрос будет использован против него.

— Хорошо, — сказал Эллис, решительно поворачиваясь к Бисэну. — Вы завернули револьвер в бумагу и положили его на дно мешка, не так ли?

— Да, сэр.

— Видели ли вы до этого этот револьвер?

— До чего до этого?

— До того, как положили его в мешок для клюшек.

— Да, сэр.

— Где?

— Я отказываюсь отвечать на этот вопрос, поскольку ответ может быть использован против меня.

— Видели ли вы этот револьвер до пятого числа этого месяца?

— Я не знаю.

— Почему вы не знаете?

— Потому что я не знаю, был ли это тот самый револьвер, который я видел ранее.

— Вы видели револьвер, который внешне похож на этот?

— Да.

— Где вы его видели?

— Я не могу помнить все места, где я видел подобные револьверы. Фирма, несомненно, выпускает сотни тысяч таких револьверов. Я видел их на витринах магазинов спортивных товаров и в некоторых других местах.

— И, — сказал Эллис, обвинительным жестом указывая на свидетеля, — «некоторые другие места» включают женскую сумку, не так ли?

— Да.

— Кому принадлежала эта сумка?

Свидетель опустил голову.

— Миссис Гастингс, — сказал он.

— Ага! — воскликнул Эллис. — После всех этих перипетий допроса вы признаете, что видели этот револьвер в сумке обвиняемой.

— Минуточку, — вмешался Мейсон. — Я возражаю против комментариев прокурора и против самого вопроса. Свидетель не сказал, что он видел именно этот револьвер в сумке обвиняемой.

— Насколько известно, это мог быть и этот револьвер, — настаивал Эллис.

— Насколько вам известно, это мог быть и другой револьвер, — парировал Мейсон.

— Я хочу поддержать возражение на вопрос, заданный в такой форме, — принял решение судья Фэллон.

— Хорошо, — сдался Мортон Эллис, — оставим это. Говорил ли вам кто-нибудь, откуда появился этот револьвер?

— Да, говорил.

— Что говорил?

— Миссис Гастингс сказала мне, что муж дал ей револьвер и посоветовал держать его в своей сумке для защиты, особенно ночью, когда она одна. Если у автомашины спустит шина или забарахлит мотор, ей придется останавливаться на обочине дороги. Она будет беспомощна.

— Так, — ликующе заявил Эллис. — Наконец-то!

— Минутку, — вмешался Мейсон. — У меня есть пара вопросов к свидетелю. Вы сказали, что видели такой револьвер в сумке миссис Гастингс?

— Да, сэр.

— Миссис Гастингс рассказала вам, что револьвер дал ей ее муж для защиты, особенно в ночное время, не так ли?

— Да, сэр.

— Она не говорила вам, как часто она носила его с собой?

— Я понял так, что почти всегда она носила его в своей сумке.

Судья Фэллон посмотрел на Эллиса:

— Свидетель делает вывод. Не хотите ли вы вычеркнуть его из протокола допроса?

Эллис улыбнулся и сказал:

— Ваша честь, обвинение не хочет вычеркивать его. Пусть адвокат защиты продолжает допрос. Такой перекрестный допрос, возможно, немножко труден для клиента мистера Мейсона, но обвинение не хотело бы прекращать его.

— Не было необходимости в таких комментариях с вашей стороны, — сказал судья Фэллон. — Суд просто хотел бы обратить внимание обвинения на то, что это показание позволяет сделать определенные выводы.

— Обвинение не хотело бы возражать против такой линии ведения допроса, — заявил Эллис.

Мейсон повернулся к Бисэну:

— Из разговора вы сделали вывод, что переданный ей револьвер был ее собственностью?

— Да, сэр.

— И она носила его с собой?

— Да, сэр.

— И знала, как им пользоваться?

— Да, сэр.

Эллис оглядел собравшихся в зале, широко и победно улыбаясь.

— Вы сказали, что это была миссис Гастингс, с которой вы вели эти разговоры?

— Да, сэр.

В глазах Мейсона заиграли огоньки.

— Это была Аделла Гастингс, обвиняемая по делу об убийстве?

— Нет, сэр. Разговоры происходили с Минервой Шелтон Гастингс, второй женой Гарвина Гастингса.

Улыбка сразу же исчезла с лица Эллиса. В состоянии болезненного оцепенения он вскочил на ноги.

— Минуточку, ваша честь, минуточку, — сказал он. — Кажется, адвокат защиты и свидетель разработали хитроумную ловушку, зная, что, когда свидетель произносит «миссис Гастингс», я отношу эти слова к обвиняемой. Я возражаю против этих вопросов и прошу вычеркнуть их из протокола допроса, так как, отвечая на них, свидетель должен был делать свои выводы.