— Не распорядился ли мистер Дейвенпорт, чтобы вы отвезли деньги в Сан-Бернардино?

— Да, сэр.

— И ждали его инструкций в отеле «Энтлерс»?

— Да, сэр.

— И зарегистрировались под именем Мейбл Дейвенпорт?

— Да, сэр.

— А не велел ли он передать деньги определенному человеку, независимо от того, что может случиться или если кто-то, возможно, попытается помешать вам?

Адвокат Мейбл Нордж поднялся и заявил:

— Я вновь вынужден посоветовать моей клиентке не отвечать на вопрос. Могу сказать суду и защитнику: предположение мистера Мейсона может служить правильному пониманию фактов, но я не могу разрешить своей клиентке утверждать их или опровергать.

— У меня все, — произнес с улыбкой Мейсон.

У Вэндлинга был озадаченный вид.

Мейсон покачал головой и сказал:

— Я бы хотел пригласить доктора Рено для дальнейшего перекрестного допроса.

— Поднимитесь на возвышение, доктор Рено, — распорядился судья Сайлер.

Мейсон медленно поднялся из-за стола, подошел к месту для свидетелей и остановился, глядя на врача.

— Доктор, — заговорил он. — Вы осматривали Эдварда Дейвенпорта утром в понедельник, двенадцатого числа?

— Я уже несколько раз это показал.

— И лечили его как пациента?

— Да, сэр.

— И он описал вам симптомы мышьякового отравления?

— Да, сэр.

— Но вы сами этих симптомов не наблюдали?

— Я наблюдал вторичные симптомы, которые можно увязать с первичными, описанными им. Первичных симптомов, о которых он рассказал, я не видел. Они к этому времени исчезли.

— Очень аккуратно отвечено, доктор, — похвалил Мейсон. — Теперь разрешите задать вопрос, который может причинить вам некоторое беспокойство. Видели ли вы Эдварда Дейвенпорта накануне, то есть в воскресенье, одиннадцатого числа?

Доктор Рено огрызнулся:-

— Это к делу не относится… Какое это может иметь отношение к моим профессиональным действиям?

— Имеет самое непосредственное!.. Вы виделись с Эдвардом Дейвенпортом в мотеле «Велчбург» здесь, во Фресно, где он проживал под именем Фрэнка Л. Стэнтона. Не так ли, доктор?

— Я… должен ли я отвечать на такой вопрос, ваша честь? — спросил доктор Рено.

Неожиданно вскочив на ноги, Вэндлинг произнес:

— Конечно, должны.

— Я спрашиваю у суда, — нахмурился Рено.

— Вопрос вполне уместный. Отвечайте на него, — разрешил судья.

— Я… да, я его видел.

— И обсуждали с ним некоторые вопросы?

— Ну… мы разговаривали.

— И обсудили с ним, как вы станете его лечить на следующий день, в понедельник, двенадцатого числа, верно?

— Я отказываюсь пересказывать разговор, который состоялся между мной и моим пациентом.

— Почему?

— Это врачебная тайна.

— Если речь идет о заболевании, которым страдает пациент.

— Моя беседа с мистером Дейвенпортом касалась определенных симптомов.

— Мистер Дейвенпорт заявил вам о своем желании умереть, не так ли?

— Я не собираюсь касаться моего разговора с мистером Дейвенпортом!

— Мистер Дейвенпорт заплатил вам деньги за то, чтобы вы помогли разыграть сцену его мнимой смерти. Вы договорились о вызове вас к нему на следующее утро по поводу якобы сильного заболевания, где он и сообщит симптомы мышьякового отравления. А вы поможете ему симулировать состояние коллапса, явившееся вроде бы следствием такого отравления, чтобы ему удалось «умереть» в то время, когда рядом будет находиться его жена. Разве это не правда?

— Я не собираюсь отвечать на данный вопрос.

— Вы должны на него ответить, — нажимал Мейсон. — Он не имеет никакого отношения к врачебной тайне.

Вэндлинг снова резко вскочил на ноги и заговорил:

— Если на этот вопрос будет дан положительный ответ, то можно говорить о сговоре, о преступлении. Это вовсе не сведения, сообщенные пациентом врачу, которые относятся к категории врачебной тайны, ваша честь.

— Безусловно! — согласился судья.

— В таком случае я не стану отвечать, меня могут тогда обвинить в преступлении! — заявил доктор Рено.

— Так вы отказываетесь отвечать на этом основании? — уточнил судья.

— Да, сэр.

— Необычная ситуация! — даже немного растерялся судья Сайлер.

Мейсон бесстрастно продолжал:

— В соответствии с планом, разработанным вами с Дейвенпортом и тщательно отрепетированным, вы сообщили о смерти пациента. Вы заперли на ключ дверь в домике мотеля, но не стали немедленно вызывать полицию, предоставив Эду Дейвенпорту возможность вылезть из окна и прыгнуть в машину, намеренно припаркованную прямо возле этого окна, и отправиться на заранее условленную встречу. В том месте его ожидал домик-прицеп. У Эда Дейвенпорта имелся от него ключ. Там он переоделся в новую одежду, избавившись от приметной пижамы, в которой сбежал из мотеля. Так?

— Отказываюсь отвечать.

— И, — продолжал Мейсон, — он сообщил вам о потраченных деньгах из собственности жены, верно? Он пожаловался, что у нее невыносимая родственница, которая постоянно настаивает на том, чтобы миссис Дейвенпорт требовала отчета у мужа. Дело, по его словам, идет к этому, он пустил на ветер многие тысячи долларов, остальные захватил с собой наличными, поэтому, если он не исчезнет немедленно, его обнаружат и привлекут к ответственности. Не рассказал ли он вам это и не просил ли о помощи?

— Я отказываюсь отвечать на основании моих конституционных прав.

— А не сообщил ли он вам, как в свое время отравил Гортензию Пакстон, а теперь власти заподозрили убийство, поэтому он опасается эксгумации трупа. Он хочет, чтобы все считали его мертвым, когда это случится, и он вам щедро заплатит за услуги?

— Отказываюсь отвечать.

— И, после того как Дейвенпорт вошел в прицеп, вы дали ему виски с подмешанным в него цианистым калием. Вы знали, что у него с собой чемодан, набитый долларами, которые он накопил, манипулируя личными средствами жены. Вы дали ему выпить виски и…

— Нет, ничего подобного! Я… Вы ошибаетесь, я тут ни при чем! — завопил доктор Рено. — Я не имел ни малейшего понятия, что находится в чемоданах. А уж коли вы такой умный, вы бь1 лучше занялись другим участником сговора, который собирался довезти его в прицепе до самой Невады!

— Как я понимаю, теперь вы говорите о Джейсоне Бекемейере, частном детективе из Бейкерсфилда?

— Разумеется! — рявкнул Рено.

Мейсон повернулся к Вэндлингу и сказал:

— А теперь, мистер окружной прокурор, я полагаю, по взаимному согласию мы продолжим дело: доктор Рено будет помещен в тюрьму, а также выдан ордер на арест Джейсона Бекемейера. Думаю, к тому времени, когда мы услышим полное заявление доктора Рено, мы выясним подробности этого дела.

Вэндлинг был уже на ногах.

— Обвинение желает выразить свою глубочайшую благодарность мистеру Перри Мейсону за его блестящее сотрудничество в деле установления истины, и на этот раз, если суд не против, я предлагаю прекратить дело против обвиняемой Мирны Дейвенпорт.

Глава 15

Мейсон, Делла Стрит, Пол Дрейк и Талберт Вэн-длинг, сидевшие за круглым столом гостиной номера Мейсона в отеле «Калифорния», чокнулись бокалами.

— За преступления! — провозгласил Вэндлинг.

Они выпили.

— Не дает мне покоя, — усмехнулся Вэндлинг, — как окружной прокурор Лос-Анджелеса обрисовал вас, предупреждая меня: у вас на ногах копыта, на голове рога, длинный хвост, а изо рта вылетает сернистое пламя. Благодаря вашему сотрудничеству люди повсюду толкуют о моих детективных талантах.

— Это же прекрасно, — засмеялся адвокат, — если бы со мной сотрудничало побольше людей, у нас бы дела шли гораздо лучше. Расскажите нам про доктора Рено.

— Доктор Рено сделал пространное заявление, — начал Вэндлинг. — Мы ему не обещали ни неприкосновенности личности, ни чего-либо другого. Хорошенько обдумав свое положение, он решил, что ему гораздо выгоднее выложить все начистоту.

Вроде бы нет никаких сомнений в отношении происшедшего. Дейвенпорт отравил Гортензию Пакстон, вы попали в точку. Сделал он это для того, чтобы его жена получила деньги Делано. Потом он принялся превращать в наличные все, что ему удавалось, запутывая отчеты и манипулируя средствами жены. Одновременно он занялся созданием или фабрикованием, наверное, так будет правильнее сказать, «уголовного дела» против собственной жены. Он опасался серьезного расследования смерти Гортензии Пакстон, вот и подготавливал «козла отпущения».

Мейсон внимательно слушал.

— Дейвенпорт понимал: его могут заподозрить. Вот почему он заявил жене в присутствии Сары Энзел о письме, оставленном у секретарши, которое должно быть передано полиции в случае его смерти, в котором он обвиняет ее в отравлении Гортензии Пакстон и в отравлении его самого, потому что у него якобы возникли подозрения.

Очевидно, в этом конверте никогда и не было ничего, кроме нескольких чистых листков бумаги, но он не сомневался: жена под нажимом агрессивно настроенной Сары Энзел предпримет шаги для того, чтобы этот конверт был изъят, если Эд Дейвенпорт умрет при обстоятельствах, допускающих отравление.

Внушив секретарше, что жена на самом деле стремится его отравить, поскольку она отравила Гортензию Пакстон, Дейвенпорт, фигурально выражаясь, выступил в качестве режиссера собственной пьесы. Он заполнил два чемодана деньгами и отправился во Фресно, чтобы организовать собственную «смерть».

Дейвенпорт заблаговременно договорился с доктором Рено, врачом с сомнительной репутацией, чтобы обстоятельства «смерти» Дейвенпорта указывали на отравление, после чего тело исчезает, а потому невозможно произвести вскрытие.