– Но, шеф, вы не могли предвидеть хода событий!

– Почему? Считается, что адвокат обязан предвидеть не только то, что может случиться, но возможно случится. Нет ничего необычного во внезапной ссоре двух подруг, просто нет оснований для присутствия третьего лица, адвокат не должен…

– Но, шеф, ведь говорила-то именно она, из Мирны Дейвенпорт мы бы не вытянули ничего связного.

– Нет, Делла, по-английски она говорит, ей не нужен переводчик. Конечно, Сара Энзел выступала в роли доминанты.

Самолет сделал круг над городом Оровиллом, летел он медленно, можно было разглядеть большие, просторные дома, занимающие стратегические позиции под возвышающимися над ними деревьями.

– Прекрасные деревья! – пришла в восторг Делла Стрит. – Отсюда видно, какие они высокие.

– Летом здесь жарко. Природа в виде компенсации превратила этот уголок в настоящий рай для развесистых деревьев. Фиговые пальмы достигают сказочной высоты и дают густую тень. Ага, вот мы и на месте, Делла. Приготовься к артиллерийскому огню, который должен на нас обрушиться.

Самолет плавно сел, покатился по дорожке и замер перед зданием аэропорта.

К самолету поспешила группа людей, возглавляемая фотокорреспондентами с камерами и вспышками, нацеленными на прибывших. Позади них двигалась более достойно, но все же торопливо группа представителей местной администрации.

Выйдя из самолета, Мейсон и Делла Стрит не позабыли принять наиболее эффектные позы, чтобы фотографы смогли сделать побольше снимков.

Репортеры вынули блокноты и карандаши, готовясь застенографировать интервью.

Один из них вырвался вперед:

– Могу ли я узнать ваше имя?

– Перри Мейсон, – с улыбкой ответил адвокат.

– Ваше полное имя?

– Перри Мейсон.

– А ваше? – спросил он, поворачиваясь к девушке.

– Делла Стрит.

– Вы доверенный секретарь мистера Мейсона?

– Да.

– Благодарю вас, – сказал репортер, пожимая руку адвокату.

– За что? – с улыбкой спросил Мейсон, но тут же слегка сдвинул брови, почувствовав, как репортер сунул ему в руку свернутую в малюсенький комочек бумагу.

Мейсон поспешно сунул правую руку в карман и улыбнулся моложавому, полноватому субъекту, который энергично проталкивался вперед.

– Мистер Холдер? – спросил Мейсон.

– Точно. Я окружной прокурор, а это – шериф округа. Здесь также присутствует один из моих помощников. Я хотел бы сразу же поехать ко мне в офис, если не возражаете, мистер Мейсон.

– Я с удовольствием сделаю все, что в моих возможностях, – наклонил голову адвокат.

– У нас здесь казенная машина, мы отвезем вас в офис и сократим интервью до предела.

– Все в порядке. Мой пилот – специалист по слепым полетам, поэтому мы сможем вернуться назад в любое время, даже ночью.

– Очень сожалею, что мы ввели вас в такие расходы, зафрахтовать самолет не очень-то дешево, мистер Мейсон. Но, к сожалению, я бессилен вам помочь. Мы стараемся снизить до минимума расходы на содержание офиса.

– Мне все понятно, – сказал адвокат, – пожалуйста, не думайте о пустяках.

Прокурор Холдер повернулся к газетным репортерам:

– К сожалению, должен вас разочаровать, парни, но я не хочу, чтобы вы торчали здесь и забрасывали мистера Мейсона вопросами. Предпочитаю проводить расследование по-своему. Позднее я сделаю сообщение для прессы. Или репортеров пригласят в кабинет, если у мистера Мейсона не возникнет возражений.

– Я никогда не спорил с прессой, – широко улыбаясь, сказал Мейсон, – обычно делюсь всей имеющейся у меня информацией, за исключением, конечно, чего-то конфиденциального или не могущего быть обнародованным по стратегическим соображениям.

– Замечательно, – подхватил Холдер, – и мы, разумеется, ценим ваше сотрудничество, мистер Мейсон. А теперь, возможно, вы и мисс Стрит пройдете сразу к машине? И пожалуйста, ребята, никаких вопросов до окончания беседы в моем кабинете.

– Одну минуточку, возможно, я захватил телеграмму, которую хочу послать, – остановил прокурора Мейсон.

Он вытащил из нагрудного кармана бумажник, раскрыл его, просмотрел содержимое, потом сунул правую руку в карман, вытащил сложенный листок бумаги, который ему передал репортер, и ухитрился расправить его внутри бумажника, чтобы можно было прочитать напечатанное на нем сообщение:

«Я – Пит Ингрем, репортер из „Оровилл Меркури“. Мейбл Нордж, секретарша Эда Дейвенпорта, исчезла. Я не сумел ее разыскать в течение всего дня. Никто не знает, где она находится. Вчера днем она сняла почти все деньги со счета Дейвенпорта в Парадайз-банке. Не спрашивайте меня, каким образом я это узнал, – не могу подвести осведомителя. Передаю вам эту записку, поскольку информация может оказаться для вас ценной. Вы сможете мне отплатить, сообщив сенсационный материал».

Мейсон сложил бумажник, оставив записку внутри, засунул его обратно в карман и посмотрел поверх голов на небольшую группу людей, без труда заметив вопрошающий взгляд Пита Ингрема.

Мейсон едва заметно кивнул.

– Если вы хотите отправить телеграмму, – заговорил Холдер, – мы можем…

– Полагаю, с этим можно подождать. Ведь мы, как я понимаю, не задержимся здесь очень долго.

– Надеюсь на это! – воскликнул Холдер.

Мейсон и Делла Стрит сели в машину, шериф занял переднее место рядом с Холдером, который вел машину. Помощник окружного прокурора, которого звали Оскаром Гленсом, много старше Холдера, сидел тихонечко, ни с кем не разговаривая, на левом заднем сиденье.

Делла Стрит устроилась в середке, Мейсон сел справа.

Машина взревела, набирая скорость, Холдер прямиком промчался к зданию, в котором помещались местные органы управления.

– Если вы не возражаете, – обратился он к Мейсону, – мы проведем беседу в кабинете шерифа.

– Меня устраивает любое место.

Они вышли из машины, и шериф проводил их в помещение, где стулья были заранее расставлены вокруг стола. Мейсон, осмотревшись, почувствовал, что где-то спрятан микрофон и магнитофон.

– Садитесь же, – предложил шериф. – Джон, вы хотите сесть сюда, за стол, и задавать вопросы?

– Благодарю вас, – произнес с важным видом Джонатан Холдер, устраиваясь во вращающемся кресле за письменным столом.

Остальные тоже расселись. Холдер подождал, когда прекратится скрип стульев, и только после этого задал первый вопрос. Он откашлялся, достал из кармана сложенный документ, расправил его на столе и заговорил:

– Мистер Мейсон, вы и ваша секретарша, мисс Стрит, вчера вечером были в Парадайзе?

– Дайте подумать, – произнес Мейсон, сводя брови. – Разве это было только вчера? Да, кажется так, господин прокурор. Так много произошло событий, мне даже подумалось, что мы туда ездили позавчера. Нет, вы правы – вчера, двенадцатого числа, в понедельник. Все верно.

– И вы зашли в дом Эдварда Дейвенпорта на Крествью-Драйв?

– Послушайте, мистер Холдер, – дружески улыбаясь, произнес Перри Мейсон. – Вы зачитываете вопросы. Надо понимать, происходит нечто вроде формального допроса?

– Разве от этого что-то меняется? – любезно спросил Холдер.

– О, конечно! – ответил Мейсон. – Если мы с вами просто беседуем – одно дело, но если вы задаете формальные вопросы по списку, который заранее тщательно подготовили, мне придется так же тщательно обдумывать свои ответы.

– Почему? – спросил Холдер, сразу же заподозрив ловушку. – Разве правда не одинакова в обоих случаях?

– Разумеется, но возьмите, к примеру, свой последний вопрос. Вы спросили меня, зашел ли я в дом Эдварда Дейвенпорта.

– И на него, конечно, можно ответить «да» или «нет», – заявил Холдер, глаза его смотрели настороженно.

– Ну, не совсем так просто.

– Почему?

– Давайте приведем все в полную ясность. Если у нас будет просто беседа – все в порядке. Но если речь идет о формальном допросе, я должен с особым вниманием следить за тем, чтобы мои ответы были тщательно точными.

– Именно этого я хочу и полагаю, вы желаете того же самого.

– Поэтому, – продолжал Мейсон, не обращая внимания на слова Холдера, – я и должен был бы ответить, что вошел в дом, который принадлежит миссис Дейвенпорт.

– Одну минуточку! Это же дом, где Эдвард Дейвенпорт занимался своим бизнесом…

– В том-то и дело! – прервал его Мейсон. – Как раз этот момент я и хочу подчеркнуть.

– Я вас не понимаю.

– Как не понимаете? Если б мы разговаривали неофициально, а вы спросили бы меня, входил ли я в дом Эда Дейвенпорта, то получили бы ответ: «Конечно!» Но коль скоро у нас формальный допрос, я обязан задуматься, прежде чем отвечать на ваш вопрос. Мне придется принять во внимание множество вещей. Я должен буду сказать себе: «Теперь я представляю Мирну Дейвенпорт, вдову Эдварда Дейвенпорта. Если этот дом был их общей собственностью, она фактически становится его законной владелицей в тот момент, когда умирает Дейвенпорт. Если же этот дом был отдельной собственностью, но по завещанию все оставлено Мирне Дейвенпорт, тогда моя клиентка получит на него право немедленно по решению о введении ее в наследство. Таким образом, если я отвечаю на формальном допросе, что входил в дом, принадлежащий Эду Дейвенпорту, это можно было бы рассматривать как признание того, что мне известно его завещание, но я сомневаюсь в законности данного документа. Или же в качестве адвоката миссис Дейвенпорт склонен считать, что дом вообще не является общей собственностью, а принадлежит ей». Вам ясен ход моих рассуждений, коллега?

У Холдера был ошарашенный вид.

– Для чего столько юридических тонкостей?

– А как же прикажете поступать, если вы учиняете мне самый что ни на есть настоящий допрос, когда малейшая неточность в ответе может привести к серьезным осложнениям? – Мейсон совершенно обезоруживающе улыбнулся.

Холдер угрюмо выдавил из себя:

– В таком случае я бы предпочел услышать ваш неофициальный ответ.

– Тогда возникает новая проблема. В конце-то концов, я адвокат миссис Дейвенпорт. Я до сих пор не знаю, будет ли возбуждено уголовное дело против нее, но такая возможность, насколько я понимаю, существует. Если да, тогда я буду являться уже ее адвокатом, а также адвокатом, представляющим ее интересы при официальном введении в наследство. Очевидно, сюда входит их совместная собственность и, возможно, какая-то раздельная собственность. Существует связь как мужа и жены, может также иметься связь по завещанию. Не исключено, что, если вы сейчас станете задавать мне вопросы по своему списку, позднее все они будут повторены в суде вместе с моими зафиксированными ответами, при этом некоторые из них смогут подвергнуть опасности интересы моей клиентки. К примеру, я могу столкнуться с вопросом: не убила ли она своего мужа, Эда Дейвенпорта? Как я понимаю, это вполне возможно при данных обстоятельствах, не так ли?