— Могут.

— Вы ведь знаете, что у одной из горилл была порезана стеклом нога и эта рана кровоточила?

— Да, знаю.

— Итак, насколько я понял из ваших показаний, вы не готовы присягнуть, что на одежде ответчицы есть пятна человеческой крови?

— Мне нужно некоторое время, чтобы ответить на ваш вопрос.

— Зачем?

— Чтобы ознакомиться с опытами доктора Грэдуэла. Дело в том, мистер Мейсон, что я не теоретик, а практик. Я делаю анализы и оцениваю их результаты в соответствии с опытами и исследованиями, проделанными другими. Если в области серологии появилось что-то новое, то я должен с этим ознакомиться.

— С позволения суда, — сказал Бюргер, — я не думаю, что так уж важно, была ли эта кровь человеческая или нет.

— Суд заинтересовался этой фазой допроса, — возразил судья Мунди. — И мы просим извинения у мистера Мейсона за то- предположение, что он использует перекрестный допрос для отсрочки дела. Совершенно очевидно, что защитник располагает чрезвычайно важной информацией, которую нужно проверить до конца. Суд намерен сделать перерыв до десяти часов завтрашнего дня и просит мистера Гроутсона выяснить факты в отношении опытов доктора Грэдуэла. Вы это сделаете, мистер Гроутсон?

— Конечно. Я позвоню доктору Грэдуэлу лично и получу разъяснения в отношении его опытов.

— Итак, объявляется перерыв до завтрашнего утра, — объявил судья.

Глава 18

Уже в автомобиле по дороге из суда Делла Стрит сказала Перри Мейсону:

— Ну, шеф, и задали же вы задачу этому эксперту.

— Но перед нами стоит еще проблема: подпись Эд-дикса на чеке. Учти, Делла, что это одна из опаснейших улик. Во-первых, потому, что подпись подделана, а во-вторых, потому, что Джозефина Кэмптон, очевидно, единственный человек, кому эта подпись выгодна.

— Почему вы сказали «очевидно»? — спросила Делла. — Только ей это и выгодно.

Мейсон покачал головой.

— Это может быть выгодно и другому человеку.

— Боюсь, что я не совсем понимаю… а как же быть с отпечатком ее окровавленного пальца на чеке?

— Если она лжет, то, возможно, при убийстве Эддик-са она испачкала руки кровью. Если она говорит правду, то, пока она была без сознания, кто-то прижал ее палец к чеку.

— Но откуда взялась эта кровь?

— Возможно, что это кровь той гориллы, которая была дружелюбно настроена по отношению к женщин не. У нее ведь порезана стеклом нога.

— Как же распутать все это? — вздохнула Делла.

— Мы предпримем сейчас кое-что для расследования всего этого дела. Остановимся у бензозаправочной кр-лонки, Делла. Позвони в «Стоунхендж» и узнай, не там ли брат Эддикса. Насколько я понял, он уже прилетел из Австралии и занялся делами покойного.

— А если он сам подойдет к телефону? — спросила Делла*

— Скажи ему, что мне хотелось бы поговорить с ним по важному делу, — ответил Мейсон.

— Но, шеф, не лучше ли связаться с ним через адвоката?

— Адвокат представляет не его, а его состояние, — сказал Мейсон. — А у меня нет вопррсов, связанных с этим. Я хочу поговорить с Германом по совершенно другой делу. Мне нужна его помощь в разгадке этого преступления.

Мейсон остановил машину перед заправочной колонкой и сказал служителю:

— Можете наполнить бак бензином, пока мы будем звонить.»

Делла Стрит зашла в телефонную будку, набрала номер и через минуту уже вернулась к машине.

— Он говорит, шеф, что готов увидеться с вами в любое время и что ему тоже необходимо поговорить с вами. Кажется, его зовут Герман Барнауэлл. Когда вам удобно встретиться?

— Прямо сейчас, — сказал Мейсон. — Предупреди его, что мы едем к нему.

Через пару минут Делла возвратилась из будки.

— Он, кажется, очень хочет встретиться с вами, шеф. Сказал, что много читал о вас в Австралии.

— Прекрасно, — сказал Мейсон. — Может быть, после разговора с ним нам удастся что-нибудь узнать.

Служитель наполнил бензином бак и стал наводить на ветровое стекло машины блеск.

Отъехав от станции, Мейсон влился в поток машин. Делла Стрит, привыкшая к особенностям его вождения, откинулась на спинку сиденья, наблюдая в зеркальце заднего обзора, не появится ли патрульная машина.

Мейсон пользовался любой брешью в движении. Выбравшись с тесных улиц на широкий проспект, он прибавил скорость, и машина понеслась быстрей.

— Сейчас как раз то время, когда'патрули охотятся за нарушителями, — предупредила его Делла.

— Знаю, — коротко ответил Мейсон. — Но я сейчас иду по горячему следу и не хочу, чтобы он остыл.

— Что это за след? — спросила Делла. — Или вы держите это в тайне от меня?

Мейсон помолчал, прежде чем ответить:

— Когда я встретился с Бенджамином Эддиксом через день после его стычки с гориллой, он был очень встревожен и нервничал. Одна сторона его лица была закрыта повязкой.

— Правая сторона?

— Да, правая. Та, на которой было много царапин.

— Ну и что? — спросила Делла.

— За исключением этой повязки, закрывавшей правую сторону лица и часть левой, он выглядел вполне прилично.

— Почему бы и нет?

Делла Стрит поняла, что Мейсон не хочет отвечать на дальнейшие вопросы, сосредоточив все внимание на дороге, так как скорость, с которой он вел машину, требовала всего его уменид.

— Если мне удастся добиться разрешения осмотреть дом, — сказал резко Мейсон, — то ты должна держаться в стороне от меня. И ни при каких обстоятельствах не приближайся ко мне.

— Ради Бога, о чем вы говорите?

— Если мы найдем еще одну гориллу, — продолжал Мейсон, — я не хочу, чтобы ты мне помогала. Независимо от сложившейся ситуации ты тогда должна уйти оттуда, добраться до ближайшего телефона и вызвать полицию.

— Шеф, не думаете ли вы, что в доме прячется еще одна горилла? Но это невозможно.

— Нам очень мало что известно о гипнозе, — ответил Мейсон. — Предположим, что Тебе удалось загипнотизировать гориллу. Встает вопрос, как подчинить ее своей воле. Ведь ее поведение трудно предсказать.

— Шеф, вы разыгрываете меня. Не можете же вы верить в ту чепуху о загипнотизированной горилле, убившей Эддикса, которую рассказала вам миссис Кэмптон.

Мейсон усмехнулся.

— Мне кажется, Делла, что там кроется ключ к разгадке тайны, который я проглядел. И мне кажется, что если ты будешь неподалеку от меня и сможешь в любой момент бежать, то мы разгадаем эту тайну. Но если тЬ будешь рядом со мной, мы оба можем оказаться в ловушке. Так что прошу тебя оставаться поблизости от двери и по первому сигналу об опасности бежать за полицией.

* — Какой опасности?

— Загипнотизированной гориллы.

— А что будет с вами?

Мейсон усмехнулся.

— Помни, Делла, что смелость — лучшее оружие в борьбе с опасностями. Я думаю, что со мной все будет в порядке.

Делла нахмурилась.

— Мне это не совсем нравится.

Машина свернула на Олив-стрит.

— Вот мы и приехали, Делла. А.здесь, я вижу, произошли некоторые изменения.

— Да, — согласилась Делла. — Новый хозяин, по-видимому, более общителен, чем его братец.

Железные ворота были открыты настежь. Гравиевая дорожка извивалась среди зеленого газона. Караульного не было в помине.

Мейсон в последний раз предупредил Деллу:

— Если Герман Барнауэлл предложит провести меня по дому, то ты должна держаться поближе к выходу. Сделай вид, что заинтересовалась картинами, мебелью, в общем, всем, чем угодно, кроме убийства.

— Я пытаюсь понять, зачем вам это нужно, но…

— Мы приехали, — сказал Мейсон.

Он остановил машину перед домом. Дверь открылась, и навстречу им вышел коренастый крепкий мужчина. Он улыбнулся и заговорил с заметным австралийским акцентом:

— Рад приветствовать вас, мистер Мейсон. Я едва поверил своим ушам, когда вы позвонили. Я читал отчеты о ваших делах. А это ваш секретарь, мисс Стрит? Для меня большая честь принимать вас здесь. Конечно, вы понимаете, что я только недавно приехал и еще не успел устроиться. У меня нет слуг. Из предварительных разговоров с агентами по найму я понял, что найти слуг будет для меня нелегко.

— А что вы сделали с гориллами? — спросил Мейсон.

Герман Барнауэлл махнул рукой.

— Продал их зоопарку. Надеюсь, когда об этом все узнают, мне будет легче нанять слуг… Прошу вас, входите и располагайтесь. Чем я могу помочь вам?

Распахнув дверь, он сказал:

— Проходите по главной лестнице прямо в большую гостиную. Мне самому придется приготовить напитки… Что вы пьете? Виски с содовой или коктейль?

— Лучше виски, — сказал Мейсон. — Но мы спешим. Да и вы, вероятно, заняты…

— Нет, нет, ничуть, мистер Мейсон. Я разговаривал — с мистером Хардвиком, адвокатом, и пытался вместе с мистером Херши распутать сложные дела брата. Конечно, все они находятся в ведении банка, но он будет следовать моим пожеланиям. Возможно, вам будет интересно узнать, мистер Мейсон, что я распорядился ни. при каких условиях не оспаривать завещания брата в отношении миссис Кэмптон.

— Но ее судят за убийство, — сказал адвокат, — и если выяснится…

— Она не убивала брата, — спокойно ответил Герман Барнауэлл.

— Откуда вам это известно?

— Мне достаточно того, мистер Мейсон, что она его не убивала. Мой брат пытался бежать от прошлого. Вы проницательны, мистер Мейсон, и не попадетесь, конечно, на удочку нелепых домыслов. Поэтому я буду откровенен с вами. Мы с братом не любили друг друга. Бенджамин был невероятным эгоистом. Долгое время мы жили в Австралии и вели общие дела, связанные с горнодобывающей промышленностью. У нас были некоторые юридические трудности. Затем один из наших конкурентов был найден\убитым. Я не утверждаю, что Бенджамин убил его, но целый ряд обстоятельств указывал на это.