Шагая по кабинету, Мейсон воскликнул:

— Это какой-то бред!

Делла Стрит сочувственно кивнула.

— Поставьте их на возвышение и предоставьте им слово. И оба моих клиента заработают смертный приговор, а я стану посмешищем в глазах всего города!

— Почему вы так уверены, что они говорят неправду?

— Я вовсе не уверен. Вся беда в том, что их рассказы звучат неправдоподобно, хотя как будто бы все в них объяснено, и именно так, как если бы эти истории состряпали хитроумные защитники.

— Так, может быть, лучше им и вовсе не выступать, — предложил Пол.

— В том-то и несчастье, что они сами это сделали. Их признаниями полны все газеты.

— Да, я имею в виду перед жюри.

— Публика ознакомилась с обстоятельствами дела. Если я посоветую моим подопечным отказаться от признаний и предложу обвинению точно доказать их вину, какова будет реакция общественности? Дикси и Моррис решат, что случившееся, с ними настолько ужасно, что даже их адвокат не уверен, выдержат ли они перекрестный допрос.

— Так что же ты будешь делать? — спросил Дрейк.

— Будь я проклят, если знаю. Понимаешь, возможно, рассказ моих подопечных и правда. Какой-нибудь сверххитрый убийца спланировал дело таким образом, что когда знающих или видевших его людей поймает полиция, кому те и расскажут все происшедшее с ними, то их рассказ будет лишь отчасти походить на реальность, и недалекий адвокат, кого они могут, разумеется, нанять, ничем не поможет им на суде, где уже сами судьи будут уверены в том, что именно рассказчики и совершили умышленное убийство.

— Не думаю, что вы не сумеете убедить жюри, что все было так, как говорят Дикси и Моррис Альбург, — вставила Делла.

— Сомневаюсь, что у меня хватит на это пороху.

Потом Мейсон повернулся к Полу.

— Пол, у нас имеется один-единственный шанс: разыскать ту девицу, которая явилась в номер 721 под видом Дикси Дейтон.

— С чего начать поиски?

— Я бы изучил прошлое Джорджа Фэйетта. Надо выяснить решительно все, обращая внимание на всех женщин, с которыми он был связан. Впрочем, это ничего не даст…

— Почему нет? Все вроде бы логично.

— Если мои клиенты не солгали, что мы имеем дело со слишком опытным и умным противником, чтобы он стал прибегать к услугам особы, когда-либо связанной с Фэйеттом. Нет, это должен быть совершенно посторонний человек, о котором никто никогда и не подумает. Даже из другого города.

— Ну и что же мы сделаем, если все-таки разыщем ее? — задал вопрос Дрейк. — Вы покажете под присягой, что разговаривали с ней, а она станет утверждать, что нет. После чего и Миневра Хэмлин подтвердит, что вы ошибаетесь.

— Я вовсе не собираюсь давать каких-либо показаний, Пол.

— Почему нет?

— Быть одновременно защитником и свидетелем — неэтично.

— Это незаконно?

— Нет. Ассоциации юристов такие штуки не нравятся.

Зазвонил телефон.

Делла взяла трубку, повернулась к Полу и сказала:

— Это вас, мистер Дрейк.

— Алло. Да, что такое? Обождите, не забивайте себе голову неверными идеями! Вы абсолютно уверены? Что? Нет, я не могу сказать ничего иного, кроме того, что эта девица ошиблась. У нас имеются неопровержимые доказательства. Этого я вам не скажу!

В сердцах он бросил трубку на рычаг.

— Вы знаете, кто это звонил? Эта нахалка Миневра Хэмлин. Сообщила, что она немедленно уходит с работы, потому что я пытаюсь принудить ее к даче ложных показаний. Она устраивается в конторе районного' прокурора на большую зарплату. Ну, как вам это нравится?

— Что ж, районный прокурор не поблагодарит тебя за такое приобретение, но пусть пеняет сам на себя… Мне же придется засесть за обдумывание всех слабых мест в системе обвинения. Я им покажу, что такое перекрестный допрос. А уж над непогрешимой Миневрой будет смеяться весь город. Это я тебе обещаю!

Глава 17

Гамильтон Бюргер, высоченный детина, живот которого напоминал пивную бочку и плохо сочетался с необыкновенно важным видом и надменными манерами, поднялся с места, как только было объявлено слушание дела, и заявил:

— Я хочу сделать несколько предварительных замечаний, ваша честь.

— Очень хорошо, — кивнул судья Леннокс.

— Я протестую против того, чтобы Перри Мейсон представлял защиту в данном деле. Как я полагаю, суд не доверит ему такую миссию.

— На каком основании?

— Мистер Мейсон является свидетелем обвинения. Он получил повестку. Я намерен вызвать его в этом качестве.

— Мистер Мейсон является свидетелем обвинения? — недоверчиво переспросил судья.

— Да, ваша честь…

— Неслыханное дело для защитника…

— Тем не менее, ваша честь, я тщательно просмотрел все законоположения по данному вопросу, — сказал Бюргер, — и мистер Мейсон вполне правомочен в нем. Он один из основных свидетелей, который должен доказать весьма важную связь в цепи доказательств.

— Вы получили повестку, мистер Мейсон? — спросил судья.

— Да, ваша честь. Мне была вручена повестка.

— И вы одновременно являетесь адвокатом двоих обвиняемых?

— Совершенно верно.

Судья обратился к прокурору:

— Вы возражаете против того, чтобы Перри Мейсон выступал в качестве защитника на процессе?

— Да, ваша честь.

— Что вы скажете по этому поводу, адвокат?

— Я бы сказал, что это не его дело.

Судья Леннокс покраснел от злости.

— Я вовсе не хочу неуважительно относиться или отзываться о суде, — невозмутимо продолжал Мейсон. — Я выполняю свои обязанности, районный прокурор — свои.

— Это неэтично, — заявил. Бюргер.

— Почему же? Я слежу за этикой по своей линии, вы — по своей.

— Ну-ну, господа, — поспешил вмешаться судья, — только без личных выпадов. Вы считаете, что мистер Мейсон не может участвовать в деле, мистер районный прокурор?

— Я полагаю, что он должен заявить о самоотводе.

— Но ведь в законе нет статьи, запрещающей защитнику выступать свидетелем?

— Это-вопрос этики и корректного поведения.

— Понятие «корректного поведения» весьма растяжимо. Вот, например, районный прокурор оказывает все свое влияние на молодую женщину, свидетельницу по делу, заставляет ее оставить место работы в конторе частного детектива, обвинив его в том, что он якобы толкал ее на лжесвидетельство, пустив в ход взятку: молодой женщине было предложено место в конторе районного прокурора с более высокой оплатой…

— Я возражаю против слова «взятка», — закричал Бюргер.

— Прошу прощения, — с преувеличенным почтением сказал Мейсон, — вероятно, мне следовало бы сказать, что вы повлияли на нее, и она согласилась на такой шаг.

— Я ничего подобного не делал, — сказал Бюргер. — Она поступила так, как сочла нужным, по собственной инициативе.

— Но ведь вы обещали ей место у себя в конторе еще до того, как она предупредила хозяина об уходе?

— Глупости!

— Попробуйте опровергнуть.

— Не нахожу нужным.

— Просто не осмеливаетесь.

Судья ударил молотком.

— Джентльмены, я просто не понимаю, из-за чего столько шума. Мне кажется, что между представителями защиты и обвинения существует какой-то антагонизм… Прошу ограничиться вопросами, относящимися к делу.

Начинайте, мистер районный прокурор, вызывайте своего свидетеля. Что же касается кандидатуры мистера Мейсона, то суд не имеет никаких возражений. Если вы его выставили свидетелем обвинения, то он будет подчиняться тем же самым правилам, как и любой другой свидетель. Начинайте.

— Хорошо, ваша честь, — сказал Бюргер. — Моим первым свидетелем является патологоанатом.

Быстро называя одного свидетеля за другим, районный прокурор подвел основу для обвинения в убийстве: обнаружение тела Джорджа Фэйетта, характер пулевого ранения, извлечение пули — все это послужило подготовкой для последующей идентификации оружия.

— Теперь я вызываю Карлайла Е. Мотта.

Мотт вышел на место для свидетелей, и районный прокурор представил его как эксперта по огнестрельному оружию.

— Мистер Мотт, я обращаю ваше внимание на пулю, экспонат А, которая была определена как пуля, принесшая смерть Джорджу Фэйетту. Осмотрели ли вы пулю?

Осмотрел.

— Под микроскопом?

— Да, сэр.

— Вы сделали снимки этой пули?

— Да, сэр.

— Сумели ли вы определить тип оружия, из которого была выпущена эта пуля?

— Сумел.

— Что это за оружие?

— Пистолет, который я держу в руках. Специальный полицейский «смит-и-вессон», калибр 38.

— Мы просим, чтобы он был помечен в качестве экспоната В, — сказал Бюргер.

— Возражений нет, — объявил Мейсон.

— Приступайте к допросу.

— Вопросов не имею, — сказал Мейсон.

Гамильтон Бюргер, совершенно растерявшись от неожиданности, пробормотал:

— Как, вы не собираетесь его спросить о… — Сообразив, что он делает, замолчал.

— Вызывайте следующего свидетеля, — распорядился судья.

Явно раздраженный Бюргер пригласил офицера, арестовавшего Морриса Альбурга, когда тот вышел из такси перед конторой Мейсона.

Офицер подтвердил, что он произвел арест и изъял у Морриса Альбурга пистолет, из которого была выпущена пуля, убившая Джорджа Фэйетта.

— Допрашивайте, — предложил Бюргер.

— Откуда вы знаете, что это тот же самый пистолет? — спросил Мейсон.

— Потому что я записал его номер, сэр.